Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Переулок Адеборо, 16
Зона изоляции поселок Цветов
Ист? Мидлендс
EZ951
Дорогой Грэм,
Непонятно, как отвечать давно потерянному сыну, – сыну, о существовании которого не знал до вчерашнего дня, когда мы получили твое письмо. Твоя мать подтвердила, что вправду родила тебя в Цюрихе 21 июля 1965.
Мы оба посылаем тебе соболезнования по поводу твоей недавней двойной утраты. Лишиться одного из родителей – горе, лишиться обоих – бедствие.
Конечно, нам обоим совершенно не терпится тебя увидеть. В то же время мы сейчас заточены в зоне изоляции, и, как ни печально, нам не разрешено принимать гостей из внешнего мира. И хотя, насколько я знаю, временный пропуск могут получить определенные государственные служащие, наша встреча в ближайшее время невозможна, но мы должны поддерживать связь.
Довольно удивительно было обнаружить, что у нас с твоей матерью есть сорокаоднолетний сын. Интересно, похож ли ты на кого? нибудь из нас хоть в чем? то внешне? Когда будешь писать в следующий раз, не мог бы ты вложить фотографию?
Я пишу это и чувствую на своем плече длань истории.
Adieu, сын мой.
Шлю тебе самые теплые пожелания.
Твой отец Чарльз.
P. S. Мы с мамой будем ужасно благодарны тебе, если ты пока сохранишь наши отношения в тайне.
Отвечай, пожалуйста, на адрес
Дуэйна Локхарта
(Лестер,
старая бойня,
квартира 31).
Первой мыслью Дуэйна было: какое нахальство! Могли хотя бы сначала спросить его. Своей второй мысли он устыдился: в его руках исторический документ – интересно, сколько он будет стоить на интернет – аукционе?
Отправляясь в библиотеку, Дуэйн прихватил письмо с собой и отксерокопировал на допотопном копире, которым не пользовался никто, кроме сумасшедших, что размножали собственные эпические поэмы. Опуская оригинал письма в почтовый ящик по дороге домой, Дуэйн несколько секунд не мог разжать пальцы и расстаться с конвертом.
На кухне Фредди подрезали отросшие когти. Только объединенными усилиями Чарльза и Камиллы удалось удержать на месте маленькую собачку. Во время процедуры Фредди отчаянно лаял:
– На помощь! На помощь!
Он не забыл тот раз, когда Камилла поранила ему подушечку лапы и потекла кровь.
– Ой, Фредди, давай‑ка не упирайся, – сказал Чарльз. – Когти у тебя такие длинные отросли, самому должно быть страшно неудобно.
А Камилла сказала:
– Фредди, если бы ты был человеком, ты звался бы Эдвард Руки – ножницы.
Наверху, на тесной лестничной площадке, Лео и Тоска беззастенчиво пользовались отсутствием Фредди. Лео рассказывал Тоске о бедствиях, которые претерпевал щенком, пока его не подобрал Спигги и не отдал принцу Чарльзу.
– Нас было девять в помете, и я был заморыш. Я почти не пробивался к маминым титькам. Я мог бы помереть с голоду.
– А кто твои родители? – протявкала Тоска. Свою родословную она могла проследить до девятнадцатого колена.
– Кто мой папаша, не знаю, – горестно проскулил Лео. – А маманя, когда приходила в охоту, становилась полнейшая сука, за ней, блин, половина поселка бегала. Она принимала любого, кто на четырех лапах и с хвостом.
– Она еще жива? – гавкнула Тоска.
– Не, фургоном задавило. Похоронили в саду Ли Баттеруорт. Свинья она, а не мать. Не успевала ощениться, а уже чуть вечер – и за порог. Я, блин, все глаза выплакал, пока ждал ее.
– А что сталось с твоими братьями и сестрами? – спросила Тоска.
– Я знаю только, что Ли Баттеруорт побросала их всех в мешок, а девчонкам своим сказала, будто щенята поедут жить в Уэльс на ферму. Ага, типа.
– Может, так и было, – сказала Тоска.
– Нет! – взлаял Лео. – Баттеруортиха через полчаса вернулась. Я не знаю, где этот Уэльс, но точно не за углом, правда?
– А почему тебя не сунули в мешок? – гавкнула Тоска.
– Я был наверху, кто‑то из девочек мамаши Баттеруорт наряжал меня в кукольные одежки. В том доме у меня не жизнь была, а кромешный ад, – проскулил Лео.
Тоску это нытье начало утомлять.
– Понятно, что ты спасся не случайно, Лео, – сказала она. – Это рука судьбы.
которая вмешалась, чтобы привести тебя в этот дом, чтобы ты жил у будущего короля Англии.
Лео посмотрел на Тоску новыми глазами. Она очень даже ничего, и у нее такая симпатичная блестящая шерстка. А на короткие лапы он может закрыть глаза, велика ли важность, что она его в два раза меньше? Лежа они вообще равны. Лео придвинулся к Тоске поближе и понюхал у нее под хвостом. Вместо того чтобы, как прежде, огрызнуться, Тоска позволила ему нанюхаться вволю.
Когда Фредди прыжками взбежал на лестницу, его совсем не порадовал вид Лео, уткнувшегося носом в Тоскину задницу.
– А ну отвали от моей суки, ты, подлая дворняга! – зарычал Фредди.
Он бросился на Лео, рассчитывая, что крупный пес, как всегда, отскочит и убежит. Но Лео, рыкнув в ответ: «Не лезь, недомерок», оскалил желтые клыки.
– Ты кто такой выискался? – тявкнул опешивший Фредди.
– А вот такой! – гордо прогавкал Лео. – Я лучший друг будущего короля Англии.
Когда настала очередь Тоски идти на педикюр, она покорилась с небывалым смирением.
– Тоску совсем не узнать, – сказала Камилла. – Тебе не кажется, что она нездорова?
– Может, надо ей выгнать глистов? – предположил Чарльз.
– У меня нет глистов, – возмутилась Тоска. – Люди просто помешаны на глистах. Если бы у меня были глисты, я бы елозила задницей по земле, так?
– Вечером раскрошу таблетку противоглистного в еду, – сказал Чарльз. – Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, верно?
– Нет, – огрызнулась Тоска. – Лучите потом жалеть, чем перестраховываться. Со мной все в порядке. Я никогда не была так счастлива, как теперь.
Пытаясь отвлечь Чарльза и Камиллу от дальнейших разговоров о глистах. Тоска сама подала лапу, чтобы подрезали когти.
– Она душка, – умилилась Камилла. – Правда же, она душка, дорогой?
С жетоном Камилле долго возиться не пришлось: несколько минут манипуляций с садовым секатором – и она вышла из ванной свободным человеком. Камилла выбрала момент, когда муж был на кружке ремесел, – Чарльз конструировал многоярусный стол– кормушку для птиц. Собаки ждали ее под дверью ванной в полном составе.