— Это хорошо или плохо? — спросил я. — Для нас.

— Неважно, — ответила она. — Не волнуйся.

Анна съехала шоссе. Зеленая машина остановилась на обочине, прямо за нами.

— Давай выйдем? — предложила Анна.

Мы вышли из грузовика. По обеим сторонам дороги простирались поля. В ста ярдах впереди, подальше от дороги, располагалась ферма, обшитая белыми досками. Вдоль дома для защиты от ветра выстроился ряд высоких вечнозеленых деревьев. Больше ничего не было видно. В обоих направлениях машин было мало. Проезжая мимо нас, автомобили, едущие на север, притормаживали, чтобы понять, что происходит.

Двое мужчин вышли из зеленой машины и пошли нам навстречу. Я узнал того, который повыше, по записям Анны. (Вообще-то отчет следовало написать ей.) Другой мужчина, чернокожий, в записках не упоминался. Он тоже был высокий и худой, но его голова и руки были нормальных размеров. Мы вчетвером остановились возле грузовика Анны, на обочине шоссе. Высокий человек с жуткими руками — и вправду жуткими — взглянул на меня. Ничего не сказал. Интересно, что он почувствовал, увидев меня? За исключением Анны, он был единственным, кто видел клона, а теперь и оригинал. Наверное, его поразила такая быстрая и полная перемена, возрастной эффект, резкий переход от человека в самом расцвете юности (пусть даже беспомощного и одурманенного наркотиками) к предпоследней стадии разрушения — черепу, обтянутому кожей. Все очень грубо, как маска из глупых фильмов ужасов, но в этом случае, в моем случае, реально и, без сомнения, потрясающе.

Он заговорил первым, обращаясь к Анне.

— Вот и вы, — сказал он.

— И вы, — ответила она.

— Как прошла поездка?

— Неплохо, — сказала она. — А у вас?

— Тяжело.

— Ну, сегодня хороший день.

— Да, — кивнул он. — Здесь хорошо. Вы уже бывали в Канаде?

— Один раз.

— В Квебеке? — спросил он. — Dans cet endroit meme?[8]

— Нет, — сказала она.

Он не представил чернокожего, сосредоточившего внимание на шоссе.

Я оглядел зеленую машину. На заднем сиденье никого не было. Где же клон, в багажнике?

— Давайте поговорим. — Он обращался только к Анне. — Прежде чем заняться делом.

— Не скажу, что мне этого хочется, — проговорила она.

— Похоже, вы не испытываете ко мне дружеских чувств?

— Не испытываю, — кивнула она. — Вы не ошиблись.

— С людьми такое часто бывает, — сказал он и улыбнулся. — Это связано с моей внешностью.

— Вовсе нет, — возразила она.

— Да. Я сам понимаю, — сказал он. — Но нам надо кое-что уладить. И мы по одну сторону баррикады.

— Я не уверена, — ответила она. — Не уверена, по какую сторону баррикады я нахожусь.

— Я знал вашего мужа, — продолжал он. — И не желаю вам зла.

— Что нам нужно уладить? — спросила Анна. — Почему бы не перейти к делу?

— Хорошо. Сейчас мы обменяемся машинами.

— Здесь? — спросила она.

— Да, — ответил он. — Вы поедете в Монреаль на машине. Мы отведем ваш грузовик обратно в Айову. Оставим его на подъездной дорожке возле дома. Некоторое время будет казаться, что вы дома.

— Где клон? — спросил я.

— Документы на машину, — сказал человек Анне, — право собственности, регистрация и страховка лежат в бардачке.

— На чье имя? — осведомилась она.

— На ваше новое, — сказал он.

Чернокожий протянул ему конверт из плотной желтовато-коричневой бумаги, и высокий передал его Анне:

— Новый паспорт для вас и новые водительские права.

— А как насчет него? — спросила она.

Она говорила про меня. Должен признаться, ее слова прозвучали неоправданно отчужденно.

— Завтра в одиннадцать утра, — сказал он, — приведите его к магазину канцтоваров «Кентавр» на рю де ла Монтань. Запомните? Или записать?

— Запомнишь? — обратилась ко мне Анна.

Теперь она меня поддразнивала, хотела смягчить мои раненые чувства.

— Вас будут ждать, — продолжал он. — Сфотографируют его. Мы сделаем ему новый паспорт и права. Вы получите их до отъезда из Монреаля.

— У меня есть права, — возразил я. — Я не отдам свои права.

— Вас никто не спрашивает, — оборвал мужчина, в первый раз обратившись ко мне. — Просто получите новые. — Потом он повернулся к Анне. — Мы привезли деньги, которые понадобятся вам в Канаде.

Чернокожий протянул другой конверт, поменьше, тоже желтовато-коричневый. Высокий отдал его Анне.

— Подождите, пока не выедете на шоссе, потом пересчитаете. Пожалуйста, будьте экономны. Если понадобится больше, мы постараемся раздобыть.

— Сколько там? — спросил я.

Он снова ответил Анне:

— Вам должно хватить.

— Скажи им, пусть заберут свои деньги, — сказал я Анне. Затем повторил ему: — Заберите ваши деньги.

— Не будь смешным, — сказала Анна.

— Они нам не нужны, — настаивал я.

— Разумеется, нужны, — возразила она.

— В Монреале, — продолжал высокий, — остановитесь в отеле «Бонсекур» на рю Сен-Поль. Заплатите наличными. В конверте вместе с паспортом и правами лежит план Монреаля. Я записал название отеля и обвел кружком его местоположение. Машину оставите в гараже отеля. Мы забронировали вам номер, под вашим новым именем. Зарегистрируетесь как муж и жена.

— Это плохо, — проговорила Анна.

— Я согласен, — вставил я.

— Вы останетесь там ненадолго. Мы сообщим вам, куда направиться дальше.

— А что нам делать до тех пор? — поинтересовался я.

— Что хотите, — ответил он, обращаясь ко мне. — На вашем месте я бы расслабился и постарался получить удовольствие. Вам предстоит долгий путь. Будет трудно.

— Не могу сказать, что вы меня успокоили, — ответил я.

Он засмеялся. Опустил свою огромную лапищу мне на макушку.

— А вы такой и есть, — сказал он. — Вас трудно успокоить.

Мы сидели в зеленой машине. Я был за рулем. Анна возражала против того, чтобы я вел, но я сказал, что не сяду в машину, если она не согласится. Мы проехали чуть больше мили, когда она настойчиво попросила:

— Помедленнее.

— Я в порядке, — ответил я.

— Пожалуйста, Рэй, — сказала она. — Ты едешь слишком быстро.

Она положила руку на мое правое колено, давая понять, что говорит серьезно, и своим прикосновением заставляя меня нажать на педаль тормоза.