Доктор Линн открыла дверь и пригласила собак в просторный холл с полированным полом и лестницей из тёмного дерева. Справа находилась уютная гостиная, где на красном ковре перед камином стояли диван и два кресла. Эта мебель напомнила Максу о его визитах с Чарли и Эммой к их старшим родственникам. У них в домах тоже были диваны с резными ножками и бархатной обивкой, и, хотя во всех прочих отношениях пожилые люди были очень милы, они ясно дали понять: если Макс запрыгнет на мебель, его запишут в разряд очень плохих собак.

А вот доктора Линн, казалось, такие проблемы не волновали. Она похлопала рукой по сиденью дивана и позволила Максу, Крепышу и Гизмо запрыгнуть на него и уютно улечься, потом встала на колени перед топкой, чтобы разжечь огонь в камине. В углу тикали высокие напольные часы.

Затрещали щепки, потянуло ароматным дымком. Доктор Линн отошла от камина и села на диван. Тепло разлилось по всему телу Макса, когда он растянулся на животе и положил голову на колени старушки. Крепыш и Гизмо тоже подползли к женщине и приткнулись носами к её бедру.

– Хорошее место, правда? – заговорила доктор Линн. – Пока меня никто не видит, можно позволить себе немного роскоши: думаю, возражать некому. Я горжусь тем, что оставляю место, где побывала, в лучшем состоянии, чем оно было до того. – Старушка вздохнула. – Итак, мои дорогие, сейчас вы узнаете всё о «Праксисе». Именно из-за него мы все оказались здесь.

Много лет назад я и мои родители задумали создать лекарство от умственных расстройств у людей, от врождённых дефектов мозга и нарушений в его работе после различных травм. Проводя многочисленные эксперименты и исследования, мы синтезировали вирус, который не вредил животным, но при определённых условиях – воздействии радиации или электричества – мутировал и начинал создавать новые, здоровые мозговые клетки. Это было невероятно. – Доктор Линн усмехнулась. – Я знаю, что вы трое стали умнее, но разве вы что-нибудь понимаете?

Макс лизнул руку женщины.

– Кое-что понимаем, – пояснил он. – Но есть много слов, которых я никогда раньше не слышал.

– Хм? – вопросительно хмыкнула доктор Линн. – Что-то я не разберу, «да» это или «нет», поэтому буду расценивать как «может быть». Проще говоря, мои родители и я нашли способ использовать вирус для лечения заболеваний мозга, но только у животных. Побочным эффектом, разумеется, являлось то, что звери умнели. – Глядя на огонь, она продолжила: – Мы собрали подопытных животных разных видов. Большинство содержалось в нашей лаборатории, но была у нас одна самка дельфина по имени Никси, она жила в отделении на юге. Не знаю даже, что с ней стало. – Доктор Линн покачала головой. – Как бы там ни было, мы обнаружили, что, если заразить животных вирусом и затем подвергнуть второй стадии процесса, который стали называть «Праксис», их умственные способности скачкообразно возрастут. Они начинали понимать человеческую речь, учились читать, хотя большинство не могло говорить и писать самостоятельно. Это было поразительно.

Единственная проблема заключалась в том, что «Праксис» либо не оказывал никакого заметного воздействия на людей, либо приводил к ужасным побочным эффектам. Наконец я отказалась от попыток достичь первоначально поставленной цели и переехала в новый дом – недалеко от того места, где вы жили. Я думала, с «Праксисом» покончено, но потом… случилось худшее.

Мягко отодвинув от себя собак, доктор Линн встала и начала прохаживаться перед камином. Рыжие отблески мерцающего огня плясали на лице старушки, изменившемся от печали и чувства вины.

– Несмотря на все меры безопасности, вирус каким-то образом проник за пределы лаборатории. Его разносил ветер, и «Праксис» начал заражать многих животных. Для зверей вирус не представляет угрозы, поэтому мы решили, что и люди в безопасности.

Однако спустя некоторое время вирус начал распространяться по-другому. Как будто почувствовав, что происходит, все птицы с заражённых территорий мигрировали на юг. Вскоре после этого некоторые люди, у которых были заражённые животные, заразились сами и очень тяжело заболели. Прошло совсем немного времени, и мы определили, что причина этих несчастий – наша лаборатория и наши эксперименты. И так как никто не знал, какие звери заражены вирусом, а какие нет, власти сочли, что единственный выход из сложившейся ситуации – эвакуировать людей, пока не будет найдено решение.

Некоторые говорили, что нам следует… избавиться от животных, но я и мои коллеги убедили паникёров, что это не поможет, а выявить всех заражённых зверей невозможно. Нужно было найти лекарство, и я намеревалась заняться этим. Я уже упоминала, что сама заражена вирусом «Праксис». К счастью, прошло много времени и никаких изменений в моём здоровье не произошло, а это означает, что я могу работать с животными. Однако когда-нибудь я всё равно заболею. Вот почему мне необходимо найти решение проблемы как можно скорее.

Доктор Линн посмотрела по очереди в глаза каждой из собак:

– Думаю, вы трое поможете мне преодолеть возникшие препятствия. Я продолжаю ставить эксперименты в ветеринарной клинике, и, если не ошибаюсь, после завершения процесса «Праксис» животные избавляются от вируса. А значит, он поддаётся лечению. Остаётся вопрос, как уничтожить вирус без того, чтобы все звери стали неестественно умными – а это, разумеется, привело бы к хаосу! – но благодаря вам я как никогда близка к тому, чтобы спасти людей и вернуть их по домам.

Уши Гизмо приподнялись.

– Вы слышали? Мы излечились. Значит, нашим людям не станет плохо от общения с нами!

– Более того, доктор сказала, что может вылечить всех, – заметил Крепыш. – А следовательно, скоро всё вернётся в норму.

– В норму, – задумчиво повторил Макс. – Я теперь не знаю, что такое норма.

Крепыш вразвалочку прошёлся по дивану и лизнул Макса в нос:

– Это означает, верзила, что я снова буду спать на собачьей постели, упитанный и счастливый. А ты будешь носиться по ферме со своими хозяевами.

Доктор Линн тихо застонала.

– Похоже, вы трое так же рады излечению, как и я, – сказала она. – Мне потребуется время, чтобы разобраться, с чем я имею дело. А пока не поспать ли нам? – Она улыбнулась троим приятелям. – Если вам приглянулась эта комната, то спальня наверняка понравится ещё больше.

Когда огонь в камине угас, доктор Линн отвела трёх собак наверх по лестнице в хозяйскую спальню. Там они вчетвером улеглись на высокой мягкой постели. Макс едва мог поверить, сколько всего с ними приключилось в один день: началось с мытья в автомойке, потом счастливое избавление от аллигаторов и, наконец, встреча с доктором Линн.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как Макс в последний раз сворачивался клубком рядом с человеком. Какое же это восхитительное и правильное чувство! Он хотел бы лежать так вечно, вдыхая приятный запах и чувствуя, как чьи-то пальцы в полусне перебирают его шерсть.

* * *