Глаза мальчишки засияли от любопытства.

— Так вот почему Фергуса — ну, нашего — так зовут?

Джейми улыбнулся.

— Да. Я назвал его в честь Маклауда. Хороший человек был и отличный солдат. Он ценил Иэна. Разве твой отец никогда его не упоминал?

Мальчишка покачал головой, задумавшись.

— Вообще ничего не упоминал. Я… я знал, что ногу он потерял во Франции, мама рассказывала. Сам он ничегошеньки не говорил.

Припомнив заметки доктора Роулингса об ампутации, я подумала, что вполне понятно, почему Иэн-старший не хотел вспоминать о сражениях.

Джейми пожал плечами, отлепляя влажную от пота рубашку.

— Наверное, он хотел оставить все это позади, когда вернулся домой и осел в Лаллиброхе. А потом… — Он умолк.

Иэн не отставал:

— А что потом, дядюшка?

— Может, не хотел слишком много рассказывать о войне и сражениях, чтобы вы, ребята, не вздумали уйти в солдаты. Они с вашей матушкой мечтали о лучшей судьбе для вас.

Да, Иэн-старший поступил мудро. Его сын явно считал, что нет ничего интереснее битв.

— Это все матушка, — фыркнул мальчишка. — Дай ей волю, она меня в шерсть укутала бы да к себе привязала.

— Дай ей волю? — усмехнулся Джейми. — Думаешь, она укутает тебя и зацелует, окажись ты дома прямо сейчас?

Иэн мигом позабыл про презрительную позу.

— Не-а, — признал он, — она с меня шкуру спустит.

— Ну, что-то ты о женщинах знаешь, хоть и не так много, как думаешь, — рассмеялся Джейми.

Иэн скептически глянул на него, на меня и снова на него.

— А ты о них все знаешь, да, дядюшка?

Я вскинула бровь, ожидая резкости, однако Джейми только фыркнул от смеха.

— Мудрец, Иэн, — это тот, кто понимает границы своих знаний. — Он поцеловал мой влажный лоб и повернулся к племяннику: — Правда, мне хотелось бы, чтобы твои границы были чуть шире.

Иэн со скучающим видом пожал плечами:

— Я не собираюсь становиться джентльменом. В конце концов, Джейми-младший и Майкл не знают греческого, а у них все замечательно!

Джейми потер нос, задумчиво изучая племянника.

— У Джейми есть Лаллиброх, а малыш Майкл в Париже с Джаредом. Они оба устроятся в жизни. Без денег на путешествия и образование мы сделали все, что могли. У них не было выбора, понимаешь? — Он выпрямился, оттолкнувшись от борта. — Твои родители хотят для тебя лучшего, если есть возможность. Чтобы ты стал образованным и влиятельным. Может, даже duine uasal.

Я уже слышала это гэльское выражение, буквально оно переводилось как «почтенный человек». Так называли арендаторов и лэрдов, выше которых стояли лишь вожди кланов. Таким человеком был и Джейми до восстания. Теперь все изменилось.

— А ты стал тем, кем видели тебя родители, дядюшка? — вежливо спросил Иэн, и у него дернулся глаз, — мальчишка понимал, что ступает на зыбкую почву.

Джейми должен был стать duine uasal, Лаллиброх принадлежал ему по праву. Однако пришлось передать земли его племяннику, Джейми-младшему, иначе Корона конфисковала бы все, чем владел мой Джейми.

— Я ведь говорил, что ты неглупый, да? — сухо произнес он. — Раз уж ты спрашиваешь… Меня воспитывали для двух вещей: управлять землей и людьми и заботиться о семье. И я стараюсь изо всех сил.

На этот раз Иэну хватило ума устыдиться всерьез.

— М-м… ладно… в смысле, я не… — забормотал он, глядя под ноги.

— Не волнуйся, малец. — Джейми хлопнул племянника по плечу и криво усмехнулся. — Мы тебя выучим, ради твоей матушки, даже если это убьет нас обоих. А теперь, кажется, моя очередь поработать шестом.

Глянув на Троклуса, чьи плечи маслянисто поблескивали на солнце, Джейми принялся развязывать штаны. В отличие от остальных он снимал их, а не рубашку, которую завязывал между ног на шотландский манер.

— Подумай, — кивнул он Иэну. — Младший ты сын или нет, жизнь не стоит тратить зря.

Джейми сверкнул улыбкой — такой, что у меня сердце екнуло, — и вручил мне свои штаны. А потом выпрямился и, положив руку на сердце, продекламировал:

Амо, амас, люблю я, дева, вас!

Вы так стройны, как кедр,

Нежней цветка номинатив

и феминный гендер.

Он любезно кивнул хихикающему Иэну и поднес мою руку к губам. В синих глазах плескались озорные искорки.

Как такой нимфе отказать?

Словно флейта нежен голос.

Сияют окулус, блестят,

И пульс под кожей держит тонус.

Ах, что за белла, моя пуэлла!

Целовал бы век напролет.

Вдруг настанет день чудесный

И в жены она ко мне пойдет?

Джейми шаркнул ногой и, подмигнув, ушел сменить матроса.

Глава 9

На две трети призрак

Поверхность реки блестела, словно масляная, вода ласково обтекала лодку. Справа на носу горел единственный фонарь. Я сидела на небольшом стульчике на передней палубе и смотрела на отблески. Свет даже не отражался, а утопал в темной глубине, медленно двигаясь вперед вместе с лодкой.

Луна висела в небе тонким полумесяцем, едва различимым за верхушками деревьев. За густой полосой леса, обрамлявшей реку, вдаль убегали темные земли плантаций риса и табака. Дневная жара втянулась в почву, и та засияла изнутри невидимой силой. В плодородных недрах вода и плененные лучи солнца творили свое особое волшебство.

В темноте раздался шорох. Я, не оборачиваясь, протянула руку, и ее тут же обхватила большая ладонь Джейми. Он слегка сжал мои пальцы и отпустил, но даже от короткого касания они повлажнели.

Джейми со вздохом опустился рядом и дернул ворот рубахи.

— С тех пор как мы уехали из Джорджии, я будто и глотка воздуха не сделал. Каждый раз как вдыхаю, так словно вот-вот захлебнусь.

Я рассмеялась. В ложбинку между грудями скользнула капелька пота.

— Говорят, что в Кросс-Крике будет прохладнее. — Я и сама сделала глубокий вдох — чтобы доказать себе, что могу. — Зато здесь чудесно пахнет, правда?

Из темноты доносились ароматы разных растений, сырого ила. От палубы веяло нагретым на солнце деревом.

— Ты, саксоночка, прямо как собака. — Джейми откинулся спиной на стену каюты. — Понятно, почему зверь тебя так обожает.

По доскам зацокали когти — пришел Ролло. Предусмотрительно держась подальше от борта, пес осторожно улегся, опустил голову на передние лапы и шумно вздохнул. Ему тоже не нравились лодки.

— Ну здравствуй. — Ролло обнюхал мою протянутую ладонь и снисходительно позволил почесать себя за ухом. — А где же твой хозяин?

— В каюте. Учится по-новому мухлевать в карты, — иронично отозвался Джейми. — Бог знает, что с ним станет. Если в таверне не подстрелят или голову не разобьют, то парень точно