Помощница попробовала было отпроситься на остаток дня по своим делам, но замученный архивом Лент не отпустил, раз Любочке нужно домой, пусть едет, но и он подъедет к ней. Тот план, над которым он раздумывал, лучше воплощать поближе к Любочке и подальше от Алевтины.

Помощница, он знал, тоже паковалась. Правда, не так кардинально – та самая библиотека книг с «говорящими» названиями останется пока в Москве, в запертой и заговорённой квартире – но при любом раскладе, сегодня гостей Любочка не планировала, и когда Лент услышал: «Конечно, приезжайте, жду», то окончательно уверовал в то, что никому до него так не везло с персоналом.

Погодой нынешний февраль Москву не баловал – засыпал снегами, сковывал корками льда, кружил на дорогах машины и баррикадировал улицы троллейбусами, которым, поговаривали, недолго осталось колесить по улицам столицы.

До Ростокино «Мазда» ползла больше часа. В следующий раз Лент вызовет синюю неотложку, честное слово!

Извиняться за задержку передумал – судя по глухому свитеру и лыжным штанам Любочки, та и сама приехала недавно, даже переодеться не успела. Зато гостя встречала подготовленной: запахи из кухни доносились сладкие и аппетитные.

– Заскочила в булочную по дороге. Мы же выпьем чаю?

– Разумеется, выпьем!

Лучше бы валерьянки, но с этим Лент справится и сам, вот только присядет и расславится.

Пока он пристраивал на крючке свою дублёнку, из кухни донёсся звон посуды. Они не одни?

– Я теперь редко одна, Лаврентий Петрович.

Ага. Что ж, некоторые Любочкины гости Ленту даже на руку. Только тем звенеть посудой затруднительно… для этого нужен кто-то более материальный.

Так и оказалось: за кухонным столом, покрытым клетчатой клеёнкой, подперев голову рукой, в задумчивой позе дожидался не призрак, а человек. Мужчина. Немолодой, по-своему степенный, но больше богемный.

– Знакомьтесь, Лаврентий Петрович, это Аристарх…

– Аристархом вполне можно ограничиться, дорогая соседушка, – перебил мужчина и привстал, протягивая Ленту руку.

– Тогда и Лаврентием можно, – согласился Лент, не понимая что в этом человеке кажется ему неестественным. Вероятно, взгляд. Пустой и бесконечный взгляд безумца. Однако!

Последовавшие за приветствием фразы о погоде, пусть и ничего не значащие, в формулу безумия укладывались плохо. Человек говорил связно, немного помпезно, но из образа богемы не выбивался. Возможно, Лент ошибся? Может, дело в наркотиках или в естественных причинах, кто знает, отчего глаза пустеют, мало ли, какой-нибудь аневризм… Так ничего и не поняв, он решился на прямой вопрос, не беда, если его посчитают невежей – он невежа и есть.

– У вас удивительный взгляд, Аристарх, вам, наверное, часто об этом говорят?

Мужчина засмеялся, значит, не удивился и не обиделся, хотя ответил отрицательно.

– Нет. Не часто. Со мной редко разговаривают в последнее время, знаете ли. Сёстры-сиделки неразговорчивы.

Ах, вот оно что. Любочкин сосед серьёзно болен. Надо же, а по виду и не скажешь.

– Любовь Артемьевна – волшебница. С нею мне снова захотелось жить.

Любочка смутилась.

– Лаврентий Петрович, может, глянете? Это по вашей части.

Лаврентий опять ничего не понял. И вдруг догадался. Неужели Аристарх поймал наездника? Теория Лента по отношению к симбионтам пока не сформировалась. Кто знает, что им доступно? Упорядочить низшего демона – это одно, а вернуть в сознание человека, объезженного охотником из-за Черты – это уже из разряда целительства, граничащего с волшебством. Ведьмаку такое точно не под силу. Сколько раз он не успевал! Да что там… С такими людьми можно было только попрощаться.

– И давно вы болеете?

– Почти год. Говорят, без положительной динамики. Знаете ли, до самого недавнего времени, пока к нам не заглянула Любовь Артемьевна, я не испытывал никакой потребности в общении.

– У меня трубу прорвало, несколько квартир затопило. Вот и ходила, договаривалась…

Почему Любочке взбрело в голову ходить по соседям, было не важно, даже косвенно. Истинную причину им ещё предстояло вывести и проверить экспериментально. А пока он внимательно всматривался в сидящего напротив гостя, пытаясь ощутить того, второго. Как ни странно, мешало спокойствие этой кухни. Ленту бы рассердиться.

– Вы, Аристарх, не удивляйтесь, но я вам так скажу. Не все ведьмаки зелёные, некоторые выглядят синими, но охотников выгоняют на раз. Вы меня понимаете?

– Признаться, не совсем.

Ответ человека Лента не интересовал. Его интересовала другая реакция, и ему показалось, что он её уловил – где-то там, в глубине зрачка величавого соседа Любочки, мелькнуло понимание: «Опаньки! Мало того, что обуздали, могут и выгнать!»

– Правильно понимаете, – тут же подтвердил Лент и всмотрелся в широко раскрытые глаза ещё внимательнее.

Погрузить удивлённого человека в состояние транса непросто, но Ленту было очень любопытно, а при желании, как известно, возможно гораздо больше, чем кажется. Аристарх и не заметил как негромкие пощелкивания пальцами в исполнении этого странного человека по имени Лаврентий стали единственными звуками, интересовавшими его в этом мире. Следующего вопроса он не услышал. Его услышал другой.

– Сам уйдёшь?

Человек молчал.

– Могу помочь двумя способами. Выжечь или не заметить, как ты свалишь за Черту самостоятельно.

Предпочтительнее на данном этапе Ленту было, конечно, второе. Он никак не желал зеленеть на этой пахнущей сдобой кухне, где за спиной звенела чашками Любочка, а впереди, за занавешенным кружевом окном подсвеченные низким зимним солнцем, мерцали мелкие снежинки. Сейчас Лент и спички не подпалит. А заклинаниями дикого охотника не взять. Больше того, это опасно. Из Аристарха-то он выскочит, а куда пойдёт?

Шея человека напряглась и выдавила из онемевшей глотки: «Пшёл!»

Вот это было обидно. Из щёлкающих пальцев совершенно непроизвольно вырвался огонёк. Человек дёрнулся. Криво и смешно, но Лент не обманулся – охотник пробует установить контроль. Ну-ка, ещё совсем чуть-чуть злости, и можно будет попробовать его выжечь.

Сзади упало что-то стеклянное, зазвенели осколки. Лент рывком обернулся и схватил за плечи помощницу, яростно мотающую низко опушенной головой из стороны в сторону.

Вот теперь Лент по-настоящему рассердился. Пламя взметнулось к самому горлу: – Ах ты, хитрая скотина!

В сторону Любочки тут же полетело безвредное «ваде ин паче», выгоняя охотника назад, в окаменевшего Аристарха, но и тут Лента ждал сюрприз: табуретка между столом и холодильником оказалась пуста.

Внутреннее пламя ярилось и гудело – то что надо! – ни один дикий охотник не сбежит, но человек сбежать может. За ним!