— Утром я буду на работе, — быстро сказал я, — и вполневероятно, что могу задержаться до восьми-девяти вечера. У нас убили начальникаотдела, и вся служба поставлена на ноги. Ты не мог бы завтра зайти ко мнеутром, когда придет твой родственник? Запасные ключи я утром завезу к тебе.

— Конечно, — согласился Виталик, — у меня завтрабиблиотечный день. Кстати, ты мог бы пожить у меня, на время, когда сдашь своюквартиру. — Не нужно, — улыбнулся я, — надеюсь, мне заплатят такие деньги, чтоя смогу снять где-нибудь однокомнатную квартиру.

Он промолчал, понимая, что спорить не стоит. Я уже собралсяуходить, когда он вдруг сказал:

— Игорь мне понравился. У тебя растет замечательный, хорошийпарень. Передай ему привет.

— Спасибо! — крикнул я на прощание, подходя к двери. — Тыизвини, я еще хочу к ним заехать.

Я сразу поехал к Алене. Нужно сказать, что после того, какмы развелись, я ни разу не переступал порога их квартиры. Моей бывшей квартиры.И, честно говоря, не собирался появляться там, если бы не болезнь мальчика. Ябыл уверен, что больше никогда не приду сюда. Признаться, я трусил, думая отом, какие чувства могу испытать там. Но все было совсем не так, как я думал.Они сделали ремонт, значительно расширили нашу старую квартиру, практически всепоменяли. Вообще Алена, конечно, молодец, толковая женщина. Другое дело, что мыне могли жить вместе. Так иногда бывает. Два нормальных человека сходятся ивдруг обнаруживают, что абсолютно не переносят друг друга. И никаких видимыхпричин, просто взаимный антагонизм, на каком-то генетическом уровне.

У нас с Аленой, наверное, так и было. Если бы она былапросто стервой, то вряд ли бы так удачно вышла второй раз замуж. Семья у нихбыла хорошая, дружная. Я даже испытал нечто похожее на чувство зависти. Онисмеялись, по-доброму шутили, не чувствовалось, что в этой семье Игорь чужой.Собственно, он и не мог быть чужим. Говорят, в Израиле национальность ребенкаопределяется по матери. По-моему, это правильно. Отец передает сыну всего лишьсвой генетический код. А вот воспитание ребенка, его духовные качества, егоидеалы в значительной степени определяет мать. И если в семье двое детей отразных отцов, но от одной матери, они всегда будут гораздо ближе друг к другу,чем двое детей от разных матерей и одного отца. Возможно, это только моепредположение, но мне оно кажется верным.

Я смотрел на Игоря и не мог понять, почему все это должнобыло случиться именно с ним. В нашей семье никто и никогда не страдалсердечными заболеваниями. Вообще у всех было отменное здоровье. И вот моймальчик, у которого нашли изменения, должен почему-то ехать в другую страну,чтобы получить шансы на жизнь. Мне казалось это не просто несправедливым, но ипротивоестественным.

— Завтра нам обещали дать визы, — сообщил мне Андрей, когдамы с ним вышли на балкон. Он просто молодец, отлично держался. Все же в гостипришел бывший хозяин квартиры, бывший муж его жены и отец его приемного сына.Но он вел себя абсолютно естественно. Надеюсь, что и я вел себя такженормально, не ком-плексовал. Хотя один раз едва не сорвался, когда увидел, какИгорь чуть-чуть поморщился, поднимаясь со стула. Очевидно, болезнь уже давала осебе знать. Но я понимал, что обязан держаться, что не имею права срываться ипсиховать. Прежде всего — хуже Игорю.

— Я думаю, что завтра или послезавтра уже смогу вам помочь,— сказал я Андрею. — Мне обещали выделить деньги. Думаю, вам хватит.

— Я тоже собрал немного, — кивнул в ответ Андрей, — правда,не так много. В долг сейчас никто такую сумму не дает.

— Не нужно в долг, — перебил я его, — ничего не нужно братьв долг. Я же сказал, что найду деньги, значит, найду.

Мы поговорили еще немного, и я решил, что большезадерживаться не стоит. Андрей деликатно кивнул головой и не стал меняпровожать. Алена пошла к двери. Только в этот момент я увидел круги у нее подглазами. Такое испытание — самая страшная кара для матери, подумал я. Мы,мужики, все-таки эгоисты, умеем замыкаться в себе, больше думаем о внешнихатрибутах жизни, о деньгах, о своей карьере, о новых женщинах и, если такслучилось, о новых детях. А вот женщины — существа иные. Для нее выношенныйребенок — это смысл ее жизни. Я подумал, что был несправедлив к Алене, считаяее истеричкой. Она столько дней держалась, не срываясь.

— Мне обещали деньги, — сказал я на прощание, — все будет впорядке.

Она вздохнула, вернее, всхлипнула. Но тут же почти спокойнокивнула мне, словно не решаясь что-то сказать.

— До свидания, — я тоже не хотел затевать какой-то разговор.Завтра утром должен был приехать кровосос и оценить мою квартиру. Я готов былсдать ее хоть на десять лет, лишь бы это помогло. И очень надеялся, что всеутрясется. Даже если меня после этого выгонят с работы. Ну и черт с ней, сработой. Пойду в какое-нибудь охранное ведомство. Деньги всегда смогузаработать. С моим опытом и навыками устроиться не такая большая проблема.

Поздно вечером, приехав домой, я подумал, как все страшносмешалось в жизни, опрокинулось. Убийство Семена Алексеевича, болезнь Игоря,моя квартира в элитарном доме. Я еще не знал, что все свяжется в такой тугойузел, что не распутать, не разрубить. Каждое событие, автоматически вызывая другоеи вытягиваясь в цепочку, трагически изменит не только жизнь окружающих менялюдей, но и мою собственную. Спал я в эту ночь плохо. Мне снились незнакомыемужчины и женщины, приходящие и уходящие из моей квартиры. Несколько раз,просыпаясь ночью, я даже успевал запомнить некоторые лица. Но потом сновапроваливался в глубокий сон, и все повторялось сначала. К утру, невыспавшийся,уставший и злой, я побрился и спустился во двор. По дороге на работуединственным приятным моментом в этот день была встреча с Виталиком, которому яотдал запасные ключи от моей квартиры. Он еще извинялся, чудак-человек. Будто,воспользовавшись моим несчастьем, хотел отнять у меня квартиру. Я отдал емуключи и поехал на работу, не зная, что вижу друга последний раз в жизни.

Когда у тебя мало денег — имеешь свои маленькие проблемы.Когда денег много, проблем не становится меньше. Когда у тебя столько денег,что их невозможно потратить, ты уже должен опасаться за свою жизнь. А когдаденег баснословно много, можно с уверенностью сказать, что они командуют тобою,а не ты ими.

Владелец межбанковского объединения «Савой» был не простобогатым человеком. Он был баснословно богатым человеком, разбогатевшим впоследние несколько лет. Собственно, в его стране все очень богатые люди сталинесметно богатыми в последние несколько лет. Разница была в степени циничностии жестокости, которую они пускали в ход. Самые циничные, ловкие и жестокиестановились обладателями состояний, которые европейские или американские семьисоставляли в течение нескольких поколений. Никого не удивлял тот факт, что вРоссии в девяностых годах можно было стать миллиардером, ничего не производя,не владея ни одним заводом или фабрикой. Все деньги были сделаны наспекулятивных сделках, махинациях, перепродажах и самое главное — на степениблизости к официальным властям, которые, собственно, и предоставляли некоторымизбранным возможность сколотить подобные состояния.