Мак изогнула губы, а потом снова сжала их.

– Линк, я не могу следить за твоей собакой. Я не умею ухаживать за собаками, – говоря это, она осторожно почесала за ушами Саншайн.

– Это просто, – пообещал он, засовывая в холодильник салатный микс и куриные грудки. – Она скажет тебе, чего хочет.

– Я не разговариваю с собаками.

Саншайн обнюхала пакет с лакомствами, напоминая Маккензи о том, что там находится. Она послушно достала из пакета кусочек и робко протянула его собаке. Саншайн, дрожа, ловко взяла угощение. С драгоценной добычей она побежала в гостиную, метнулась к дивану, трижды прокрутилась вокруг своей оси и, радостно вздохнув, плюхнулась на диван.

Мак против воли рассмеялась.

– Ты научишься, – сказал Линк.

– Это печенье? – спросила она, глядя, как он кладет пакет в холодильник.

– Овсяное с изюмом и шоколадной крошкой. Я не знал, какое печенье любят такие девушки, как ты. Я неравнодушен к овсяному печенью с изюмом. И подумал, что ты могла бы приготовить для нас десерт, поскольку ужин сегодня вечером готовлю я.

– Ужасно самонадеянно, – заметила она.

– Это меньшее, что я могу сделать, поскольку ты сегодня присматриваешь за моей девочкой.

Убрав продукты, Линк пододвинул другой стул к ее кукольному столику и сел.

Взяв Мак за подбородок, Линк повернул ее лицо, чтобы получше рассмотреть синяки.

– Прости, что не успел, – сказал он.

– Защищать меня – не твоя работа, – напомнила она.

– Я думаю, если мы станем работать в паре, то добьемся большего.

Он обхватил руками ее колени.

Она вздохнула.

– Отчаянный, сегодня был такой напряженный день, что я не могу.

– Потому что ты чувствуешь разочарование и беспомощность и злишься на какого-то тупицу, который сделал дерьмовый выбор, приведший к тому, что не должно было произойти. Девушка должна была сегодня направиться на работу, а не дышать через трубку. Ты не должна была ходить в ортопедическом сапоге, получив внезапно возможность нянчиться с собакой. Его мать потеряет сына, которого посадят в тюрьму, потому что он не отвечает за себя. И все это можно было предотвратить.

Ее плечи расслабились и поникли.

– Как ты справляешься с этим? – спросила она.

– Я не справляюсь. Но я помню о хорошем. – Засунув руку в задний карман, он достал оттуда открытку. – Вот почему мы делаем то, что делаем.

Мак взяла ее и открыла.

– Приглашение на свадьбу? – Ее лицо смягчилось, когда она прочитала то, что было написано внутри. – Ты поведешь невесту к алтарю?

Линк взял приглашение и засунул его обратно в карман. Он считал это сокровищем.

– Она стала моей первой спасенной. Я был новичком, только что окончившим колледж. В Рождественский сочельник случился пожар в доме. Ей было десять лет, и она оказалась в ловушке на втором этаже вместе с толстозадым домашним котом, которого она спасала.

Взяв кружку Мак, Линк попробовал чай. Подмигнув, подвинул кружку обратно к ней.

– Родители и брат стояли на улице. Мать умоляла нас найти ее. Мы не знали, успеем ли. Дом был большой. Ее брат сказал, чтобы мы посмотрели на втором этаже в комнате, где стоял телевизор.

Линк до сих пор помнил это. Он увидел лицо, выглядывающее из-за угла, тонкие руки, обхватившие рассерженного кота. Линк не мог бы с уверенностью сказать, кто из них кого защищал.

– Она заставила меня первым передать в окно кота, – вспоминал он. – Она сказала, что не подойдет ко мне до тех пор, пока он не окажется в безопасности.

Он помнил это. Помнил, каким тяжелым был завывающий кот в его руках, когда он передавал его в окно человеку в пожарной амуниции, стоявшему на лестнице.

Внутри весь дом был охвачен пламенем, однако рождественские гирлянды, развешенные вдоль водосточных желобов, все еще светились. Было жарко, как в аду, несмотря на то что на дворе был декабрь.

«Ладно, пойдем», – сказала Линку девочка, кашляя, но улыбаясь, когда он вернулся за ней.

– Долгие годы я оставался в контакте с ней, с ее семьей. Первый спасенный не забывается, – сказал он, пожимая плечами. – Ее отец умер несколько лет назад.

– И она попросила тебя отвести ее к алтарю, – сказала Мак.

– Да. Я мог бы воспользоваться этой свадьбой.

– Иди ты к черту, Линк!

Он ухмыльнулся.

– Ты в буквальном смысле ужасный.

– Мы могли бы стать самыми красивыми влюбленными в городе, – задумчиво проговорил он.

– Как бы заманчиво это ни звучало, ты знаешь, я не стремлюсь к любовной связи и не ищу причины для того, чтобы привлечь внимание городка.

– Кстати, сегодня у тебя будут гости.

– Ты имеешь в виду, не только четвероногие?

– Домохозяйки. Просто «заглянут на минутку».

Казалось, она пришла в ужас от этой мысли.

– Почему?

– Потому что ты защитила пациентку от преступника и получила серьезные телесные повреждения за то, что беспокоилась за нее. Ты – герой, док.

Мак взяла его руку, и Линк изо всех сил старался не думать о том, как приятна была ему эта физическая близость.

– Повреждения получила не я одна, – сказала Мак, внимательно разглядывая посиневшие сбитые костяшки пальцев.

– Никто не должен лезть к моей девушке.

Она окинула его взглядом, но на этот раз решила воздержаться от споров.

«Успех. Успех, добытый в нелегкой борьбе».

– Послушай, – сказал Линк, вставая. – Я должен идти. В семь пересменка. Напиши мне эсэмэс, если тебе что-то понадобится. Я вернусь, приготовлю тебе ужин и заберу Саншайн. – Он, как будто это было вполне естественно, чмокнул ее в макушку.

– Ты мог бы хотя бы спросить меня, – крикнула Мак ему вслед.

– Ты бы отказалась, – бросил он в ответ. – Саншайн, будь умницей с доком.

– Что? Что ты хочешь? – спросила Мак, выкладывая на стол в гостиной содержимое сумки с собачьими принадлежностями. Лакомства. Собачий корм. Вода и миски для еды. Поводок и что-то, похожее на шлейку, на вид подходящее для шотландского тяжеловоза. И записка со схематично нарисованными человечками, показавшимися ей – несмотря на ее раздражительность и жалость к себе – довольно забавными.

Собака придвигалась все ближе и ближе до тех пор, пока не прислонилась к ее ноге, и с надеждой заскулила.

– Ты голодна? Потому что, согласно записке от твоего папочки, ты уже позавтракала и должна ужинать не раньше семи. – Она показала листок Саншайн. Та немедленно откусила от него кусочек.