мужчина. Часть нашей страны оккупирована, и мы проживаем в жестоком, беспощадном мире. Поверь, попадись в руки противника, тебя по голове не погладят.

– Ну, допустим “пощупали”. Что дальше?..

Полковник вновь устало плюхнулся в кресло. Задумчиво вытащил сигарету и прикурил от предложенной Расуловым зажигалки:

– Ты пока послушай, сынок… Мы владеем информацией, что противник не только усиливает агентурное присутствие на наших территориях, но и планирует провести серию диверсий в густонаселенных пунктах, в стратегически важных узлах и промышленных предприятиях страны в качестве актов устрашения и с целью подрыва экономики…

Еще с середины 80-тых, то есть после прихода к власти Горбачева, сотрудники КГБ тогдашней Советской Армении через диаспорские каналы, будучи хорошо информированными о грядущих событиях, спешно начали формировать в городах Баку, Гянджа и Сумгаит автономно действующие агентурные ячейки, контролируемые эмиссарами из Еревана. В качестве сырого рабочего материала были взяты на разработку отдельные представители местных армян из среды партноменклатуры и прочих госслужащих, которых также привлекали к подрывной деятельности против тогдашнего Советского Азербайджана. А также вербовались азербайджанцы, имеющие с армянами родственные связи, или просто завербованные на материальной основе, так как противник давал себе отчет, что после начала уже известных нам событий армянское население, возможно, покинет республику, и им придется работать исключительно с оставшимися предателями-аборигенами…

События в Сумгаите – наглядное доказательство существования к тому времени на территории страны хорошо законспирированных агентурных ячеек противника, способных решить поставленные перед ними конкретные задачи. Обрати внимание: так называемая банда Эдуарда Григоряна, состоящая по материалам следствия из этнических армян, прибывших из Армении, и стихийно примкнувших к ним отдельных криминальных элементов, смогла за считанное время направить гнев толпы на армянское население города. Это были те оставшиеся к тому времени армяне, которые не платили дань таким экстремистским организациям армянских националистов, как “Комитет Карабах” и общество “Крунк”, финансируемые диаспорой и управляемые западными спецслужбами, и были наказаны за это. Люди Григоряна, представившиеся беженцами-азербайджанцами из Кафана, по заранее имеющимся у них адресам вели толпу на квартиры этих несчастных, а сам этот изверг собственноручно расправлялся с единоплеменниками. Доказано его участие в шести эпизодах убийств. Есть свидетельские показания чудом спасшихся членов семьи Межлуманян – несчастных, изнасилованных, истерзанных сестер и их пожилой матери, которую палач собственноручно избивал по голове сломанной ножкой стула…

И все это ради того, чтобы отвлечь внимание мировой общественности от зверств, творимых над азербайджанцами в самой Армении, от оккупации Карабаха, создать образ фанатичного, зверствующего азербайджанца, рядом с которым “цивильным” христианам, в частности армянам, просто делать нечего…

Я, кажется, увлекся, об этом много написано и расследовано.

Далее, после наплыва в страну беженцев-азербайджанцев из Армении и Карабаха, в Баку была внедрена новая агентурная волна противника, искусно замаскированная под беженцев и прекрасно владеющая азербайджанским языком. Перед ними была поставлена уже более конкретная задача – быть готовыми в любой назначенный день “Х” к проведению массовых диверсионных актов в стратегических и экономически важных узлах столицы, а особенно, во всех нефте- и газодобывающих, нефтеперерабатывающих объектах, эксплуатация которых обеспечивает основные валютные поступления в страну. По сути, усовершенствовался и дополнялся новыми задачами прежний план.

Помыслы противника более чем ясны: посеяв в столице хаос и разрушения, далее, с помощью агентов влияния в политических и иных структурах подтолкнуть население к бунту против властей с мотивацией, что те не справляются с ситуацией. Ясно, что после этого стране и обществу будет не до Карабаха. Тем самым противник рассчитывает с помощью заокеанских и иных покровителей склонить нас к принудительному миру в обмен на легитимацию оккупированных территорий…

Добавлю лишь, что на данном этапе за противником стоит наш могучий северный сосед, чьи соответствующие службы являются соавторами этой шпионской сети и работают в тесной взаимосвязи с военно-политической разведкой своего сателлита, периодически снабжая ее оперативной информацией…

Сабир Ахмедович благодарно кивнул Адылову за поданный ему чай в серебристом подстаканнике и, не торопясь, начал перемешивать сахар в стакане.

– Недавно мы взяли одного такого “диверсанта”, признаюсь, совершенно случайно. Работал он в одном ЖЭКе Наримановского района обыкновенным сантехником. Беженец из Гукарского р-на Армении, холост, якобы жену и двоих детей в 1988 убили армяне. Раскрыла его сожительница – тоже беженка, работающая в том же ЖЭКе уборщицей…

Женщина была в шоке. По ее словам, они собирались пожениться, дело упиралось в жилищный фактор, поэтому решили встречаться на съемной квартире, сдаваемой посуточно. Пока встречались днем, все происходило гладко, женщина витала в облаках с самыми радужными надеждами. Иллюзии разрушились, когда они начали и ночевать в этой квартире. Однажды, проснувшись посреди ночи буквально от скрипа зубов сожителя, женщина чуть с ума не сошла. Мужчина был весь в поту, стонал и что-то выкрикивал в чей-то адрес. Каково же было ее изумление, когда она осмыслила, что речь эта озвучивается на армянском языке…

– Мамочка! – воскликнула Аталай, прижимаясь к своей “спасительной скале”.

– Вот это сюжет… – прошептал Режиссер, сжимая пальцами пустую рюмку. Он даже не стал выклянчивать очередную порцию “зеленого змия”.

– Не сходится, – авторитетно заявил Бакинец. – Если они встречались, то женщина должна была заметить, что сожитель необрезанный – пардон, извините.

Прилизанный, взглянув на смутившихся дам, обратился к рассказчику:

– Что скажете?

Тот недовольно сморщился:

– Скажу, что, когда внедряют человека к противнику, учитывают все нюансы… Чем делать глупые замечания, слушайте дальше…

– Женщина оказалась молодцом, не вспугнула сожителя, – продолжил Сабир Ахмедович. – Но на утро, простившись с “милым”, прямиком направилась в наше ведомство, где служил солдатом ее племянник…

Думаю, вы достаточно умны, чтобы понять ситуацию, угрожающую нашей государственной безопасности.

– И что стало с этим… “диверсантом”, – не смог скрыть я свое любопытство.

Полковник не сразу ответил, глотая оставшееся содержимое стакана.

– Ну, если так интересно… мы его отпустили.

– То есть как? – я не понял.

– Мы его отпустили, разумеется, не по соображениям гуманности. Расулов достаточно доходчиво ему объяснил, что его ждет, если он сядет на очень неопределенный срок в азербайджанскую тюрьму, и нашепчут ее обитателям, что он собирался сделать… Малый оказался сообразительным и сам предложил план своего спасения. Он выдает нам всех своих подельников, сливает всю имеющуюся информацию, а мы помогаем ему с легализацией в третьей стране, где он обязуется и дальше с нами сотрудничать. На финансовой основе, конечно…

Выяснилось, что сеть, в которой он состоит, вот-вот ждет эмиссара из Еревана, пользующегося такими же подложными документами и легендой беженца-азербайджанца. Он уже несколько раз приезжал в Баку, через Грузию, кажется, снабжал их деньгами и инструкцией на определенное время.

– Теперь пасем их… – обменявшись взглядом с