– Фамилия учителя, часом, не Седов?

– Он, родимый. Автор прогрессивного метода изучения анатомии человека со школьницами, достигшими детородного возраста.

– Андрей, рассказывай, не томи! Кто, кого, как. Факты, свидетели, улики.

Дождь, отстучав по окнам, ослаб, течь прекратилась. Мы вернулись за стол.

Выслушав о событиях в поселке, Клементьев закурил, помолчал, вращая в руках спичечный коробок. Я не торопил его. Геннадий Александрович – один из самых опытных сыщиков в городе. Он уроженец Верх-Иланска. Возможно, его свежий взгляд поможет мне разобраться во взаимосвязи нацистской символики, убийств и уборки картофеля.

– Ты что-нибудь знаешь о бандеровском движении? – спросил Клементьев.

– Практически ничего. Никогда не интересовался антисоветским подпольем на Украине.

– Я в первый раз услышал о бандеровцах, когда мне было восемь лет…

В дверь позвонили. С улицы пришла насквозь промокшая пятнадцатилетняя дочь Клементьевых Светлана – худенькая, длинноволосая, внешне похожая на мать. Стрельнув по мне оценивающим взглядом взрослеющей девушки, она ушла в зал переодеваться, но мать отправила ее в ванную принять горячий душ, прогреться после дождя.

– Может, Свете лучше рюмку водки для профилактики выпить? – предложил заботливый отец.

– Не приучай ребенка к спиртному, – отрезала Елена Викторовна.

– Смотря кто из нас приучает. На Новый год кто ей шампанского подливал?

Не успели родители обменяться «любезностями», как из ванной раздался пронзительный визг. Все переполошились, даже сын из зала прибежал.

– Холодная вода закончилась, а я голову намылила! – выкрикнула из-за закрытой двери Светлана.

Смывать волосы пришлось из чайника.

– Осталась водка? – спросила Елена Викторовна. – Света, иди сюда, лекарство примешь.

Светлана вышла с намотанным на голову полотенцем. Вчетвером на кухне было не развернуться, я вышел в зал. Сын Клементьевых, Саша, рисовал за большим столом. Я заглянул в альбом. Парусник. Парнишка вступил в возраст, когда начинаешь бредить морем, дальними странами, опасными приключениями. Я сам в его годы хотел стать моряком, потом мои мечты приобрели более реальный характер.

– Какая гадость, горькая же! – донесся недовольный голос Светы.

– Заешь конфеткой и иди. У меня с Андреем Николаевичем серьезный разговор. Лена! Налей ведро воды, пускай остывает на всякой случай. Вдруг до утра холодную воду не дадут?

– Без тебя знаю, что мне надо делать, – раздраженно отозвалась жена.

Света, держа руки в карманах облегающего халата, вошла в зал.

– Вас папа зовет, – сказала она и ушла в другую комнату.

«Этот халат стал ей тесен год назад. Она надела его с единственной целью – посмотреть, какое впечатление произведет на незнакомого мужчину ее фигура. Интересно, ей подошли бы колготки, которые я купил в райотделе? У колготок есть размер или они на любую женщину растянутся? А попа у Светы уже ничего, притягивает взгляд как магнит. Интересно было бы на нее в японских колготках посмотреть».

– Садись. – Геннадий Александрович указал на место напротив себя. – Сейчас, надеюсь, ничто не помешает нам поговорить.

Мы допили остатки водки, Клементьев расположился за столом поудобнее, попросил сына принести лист бумаги и ручку.

– В 1939 году Сталин присоединил к СССР Западную Украину – Галичину, – уверенно, как по написанному, начал он. – Галичина никогда не была частью Украины, она всегда входила в состав или Австро-Венгрии, или Польши. Население ее в основном придерживается католической веры, то есть, грубо говоря, они по своему менталитету ближе к полякам, чем к православным украинцам. Галичане искренне ненавидят советскую власть и все русское. Впрочем, они так же ненавидят евреев, поляков, белорусов и всех на свете, кроме самих себя, но самыми главными своими врагами они считают русских, или москалей, как они нас называют. За предвоенные годы Сталину не удалось вычистить западноукраинское националистическое подполье, но большой опасности оно тогда не представляло. О, один момент!

Клементьев прищелкнул пальцами, секунду-другую собирался с мыслями.

– Я разговаривал с ветеранами, которые входили в Галицию в 1939 году. Все, как один, говорили: дома у галичан добротные, каменные, улицы, мощенные булыжником, все мужики ходят в шляпах, у всех в глазах лютая ненависть к русским. Ты понял, как они до советской власти жили, если все в шляпах ходили? Не понял? У нас перед войной шляпы только представители партноменклатуры носили, а у них все крестьяне в шляпах!

Во время войны на территории Западной Украины была сформирована пехотная дивизия СС «Галиция». Теперь запоминай первый момент – в эту дивизию записалось семьдесят тысяч добровольцев! То есть семьдесят тысяч западноукраинских мужиков добровольно, по зову сердца, были готовы надеть эсэсовскую форму и воевать с Красной армией. Из всех добровольцев в дивизию отобрали только четырнадцать тысяч, а остальных раскидали по отдельным карательным полкам и батальонам. О зверствах галичан сейчас не принято говорить, дружба народов и все такое, но наши солдаты эсэсовцев из дивизии «Галичина» в плен не брали. Немцев в эсэсовской форме на месте не расстреливали, а эстонцев, галичан, литовцев – этих не щадили. Ты, кстати, знаешь, что во время войны все прибалтийские республики сформировали по дивизии СС? Возьми Эстонию. Она же крохотная, ее на карте без лупы не отыщешь, там народу-то живет меньше, чем в нашей области, а на полнокровную пехотную дивизию карателей набралось. Арийцами хотели быть, да не получилось.

Кстати, кстати! По каким-то ему одному понятным критериям Гитлер считал поляков людьми низшего сорта, а родственных им галичан признавал за нацию, достойную уважения. Я, сколько ни интересовался этим вопросом, никак не мог понять, по каким критериям он их разграничивал. Поляков ведь в германской армии ни одного не служило, а западных украинцев в вермахте и СС было тысяч сто, не меньше.

Но вернемся к дивизии «Галичина». В мае 1945 года вся дивизия сдалась англичанам. Сдалась бы нам, меньше бы заразы на земле осталось.

После повторного присоединения Западной Украины к Советскому Союзу там начались чистки. Всех, кто сочувственно относился к гитлеровскому оккупационному режиму, отправили в ссылку в Сибирь и Казахстан. Если выявляли, что хоть один из членов семьи был в эсэсовских формированиях, всем мужикам в такой семье отвешивали по десятке лагерей самого строгого режима. Если в руки НКВД попадался бывший эсэсовец, то его публично вешали. В сибирские лагеря галичане не хотели и стали уходить в леса, партизанить против советской власти. Идеологом подпольной войны против Сталина, СССР и вообще всего русского выступал Степан Бандера, гитлеровский холуй, злейший враг нашего народа. Теперь запоминай второй момент – последние бандеровские отряды были уничтожены только в 1956 году!

– Им удавалось до 1956 года скрываться в лесах? – поразился я. – Они партизанили целых десять лет после войны? Ничего себе!