из груди, в мыслях хаос... — Динар точно описывает моё состояние. — Думаешь, я кайф испытываю, глядя на твои слёзы? Поговорим, Наташа, но позднее. Когда ты будешь готова. Запомнила, куда бить не стоит, когда в следующий раз накинешься на меня с кулаками? — Он улыбается и подмигивает, а мои щёки начинают гореть.

Вот как у него это получается? Буквально парой фраз выбил почву из-под ног. Ничего не изменилось. Динар вызывает такие же сильные эмоции. В прошлый раз я била его по груди, хотела расцарапать лицо, а сейчас ещё и по голове бы приложила, чтобы перестал надо мной издеваться. Но сомневаюсь, что поможет.

— Сказать Симе, что я и сын твои единственные близкие люди, — лицемерие с твоей стороны!

Делаю шаг назад и хочу уйти, но Динар останавливает меня. Касается рукой лица, и я резко выдыхаю. Он смотрит пронзительным взглядом и нежно гладит щёку. Спускается к шее и обхватывает ладонью затылок, толкает к себе и соединяет наши лбы, как тогда в ресторане.

— Так и есть, Наташа. Ближе вас у меня никого нет. Я ведь тебя никогда не обманывал и был предельно честен с тобой.

Я чувствую его дыхание.

— Умалчивать о таких важных подробностях своей жизни — это, по-твоему, не обман?

— Ты ведь тоже молчала о сыне, хотя могла сказать о нём при первой же встрече. Были на то причины? — спрашивает Динар вкрадчиво.

— Это не одно и то же! — возражаю я. — А если бы я замуж вышла, ты таким же настойчивым был бы, как сейчас?

— Я был очень удивлён, что не вышла. И очень разозлился на Ракитина, что он отнёсся с таким пренебрежением к предоставленному ему шансу и не воспользовался им. А оказывается, я просто не знал о маленьких, но важных деталях. Ты никогда не была его и уже не будешь, Наташа.

— Это не тебе решать! Когда предает близкий человек, появляется чувство, что тебя сбросили с огромной высоты, но ты выжил. Мне потребовалось время, чтобы оправиться от этой боли и понять, что на такую высоту я больше не заберусь. У меня теперь своя жизнь, а у тебя своя, Динар. Всё в прошлом.

— Ошибаешься. Сильно в этом ошибаешься... Но ты попробуй, маленькая. Это же твои первые отношения после меня? Я подожду, когда ты поймёшь, что он не твой человек.

От непонятной нотки горечи в его голосе мне становится не по себе.

— Ты женился на другой, пока мы встречались, и сделал меня своей любовницей... Я ведь от женатого мужчины родила, Динар! По-твоему, мой человек поступил бы так со мной?

— У меня были причины так поступить. И знай ты о них, вряд ли бы ушла от меня в тот вечер.

— А тебе важно было, чтобы ушла, да?

— Если бы осталась, то повторила бы судьбу Лады. Наверное, понять меня сможет лишь тот, кто стоял перед таким выбором и уже пережил подобное. Боль от предательства чем-то похожа на смерть, но о ней со временем забываешь и продолжаешь жить дальше. К тому же за мерзавца не хочется мстить и оплакивать его в случае чего, правда?

Слёзы текут по щекам. Динар стирает влажные дорожки пальцем, смотрит в глаза. И кажется, я близка к тому, что у меня остановится сердце. Нет, определённо, я больше никогда не позволю себе так полюбить. Никого.

— Правда. Ты очень жесток, Динар.

— Мне жаль, что пришлось растоптать твои мечты. О таком трудно забыть, знаю, о чём говорю. В тот момент больно было не только тебе. Я и свои мечты безжалостно уничтожил, — произносит он, и в душе всё горит от этих слов.

— Столько обожания, трепета, нежности и любви, сколько ты вызывал у меня… Больше никогда… Слышишь? От ран всегда остаются шрамы. — Я опускаю глаза на его грудь. — Но если те раны, что снаружи, заживают, то те, которые внутри, — нет.

— Заживут, Наташа. Всё заживёт. Со временем. Если рядом будут те люди. Ты, главное, в выборе не ошибись и сама ошибок не наделай.

Внутри всё переворачивается, сердце заходится в бешеном ритме, и дыхание перехватывает, когда Динар нежно касается губами щеки и ведёт ими по нижней челюсти. Знаю, что не поцелует, и даже знаю почему. Потому что остановиться не сможет, а я не готова ему ответить. Его касания похожи на пытку, он словно оставляет губами раны на коже. Меня всё так же заводит его запах и сила. Но я не могу себя отпустить. Динар обнимает меня и сжимает в своих руках, зарывается носом в волосы и глубоко втягивает их запах, как будто я по-прежнему его маленькая девочка, его Наташа, которая верит ему и любит так, что стирает с лица земли от этих чувств. Но это же не так. От той Наташи ничего не осталось.

В дверь аккуратно стучат.

— Наташа? Динар? — доносится голос Симы. — Там рабочие приехали.

Асадов отпускает меня, и я возвращаюсь в реальность, где между нами по-прежнему пропасть, и меньше она, увы, не стала. Даже вспоминать не хочу, чего мне стоило пережить то время, когда я ушла от него, но до этого дня я никогда не задумывалась о том, что ему тоже было больно за наш разрыв...

— Иди наверх и собери вещи. За пару дней всё установят, а вы пока поживёте у меня, — говорит Динар.

Я смотрю на него недоуменным взглядом.

— Исключено. Мы останемся дома. Второй этаж не пострадал.

— Рабочие будут устанавливать новые окна не только на кухне, но и в гостиной. По-хорошему, и на втором этаже нужно заменить, но в таком случае это работа не на два дня.

— К тебе мы не поедем, Динар, — твёрже повторяю я и отступаю. — Сейчас Тимур напуган. На втором этаже тепло и есть все условия. Поесть Сима приготовила. Еды хватит. Если что, есть доставка и вокруг полно кафе. Шум рабочих мы потерпим. На крайний случай поживём пару дней