Торгрин опустил свиток, и глаза его заблестели от слёз – было слишком волнительно держать в руках что-то, к чему прикасалась Гвендолин, читать её послания и слышать её голос в голове. Тор поднял взгляд на Ликополз, стоявшей перед ним в ожидании, и почувствовал, как к нему возвращаются жизненные силы, как возрождается его душа. Он слышал зов дороги.

Но горечь поражения и усталость имели над ним слишком много власти. Какой смысл был отправляться на новые поиски, если где-то по-прежнему существовал Кровавый Властелин, победить которого всё равно было невозможно?

"Что там?" – не унималась Эйнджел, не сводя с него требовательного взгляда.

Она забрала у него свиток и сама быстро пробежала по нему глазами, а затем снова ошарашенно уставилась на Тора.

"Что же ты медлишь?" – спросила она.

Торгрин сидел неподвижно, не в силах побороть тоску. Над палубой надолго повисла тишина. Наконец он покачал головой.

"Я не могу продолжать", – сказал он бесцветным голосом.

Все были шокированы таким ответом.

"Но ты нужен им", – настаивала Эйнджел.

"Мне жаль", – сказал Торгрин. "Я всех подвёл. Простите меня, если можете".

Произносить эти слова было невыносимо, а разочарование в глазах Эйнджел ранило ещё больнее.

Все остальные отошли в другой конец палубы, чтобы дать Тору подумать наедине с самим собой, но Эйнджел осталась и подошла ближе. Он видел, что она смотрит на него с пониманием и сочувствием, и ему от этого было очень стыдно.

"Ты помнишь, как я рассказывала тебе о Стране Великанов?" – спросила она. "О месте, где, возможно, есть лекарство от моей проказы".

Торгрин кивнул, припоминая.

"Страна Великанов – это просто метафора", – сказала она. "Нет такой страны на карте. Так называют место, где живёт великий народ. И именно об этом месте пишет Гвендолин. Я знаю, потому что слышала о нём всю свою жизнь. По слухам, там хранится не только лекарство от проказы, но и само Кольцо Чародея".

Тор смотрел на неё с недоумением.

"Ты разве не понимаешь?" – продолжала она "Если ты найдёшь это кольцо, оно спасёт не только других, но и меня. Ты можешь сделать это ради меня?"

Тор глядел на неё и хотел ей помочь, хотел помочь им всем, но у него на сердце будто лежал огромный камень, слишком тяжёлый, чтобы двигаться дальше.

Он не смог ничего с собой поделать и потупил взгляд.

Эйнджел выглядела так, будто её только что предали. Она развернулась и убежала от него в дальний конец корабля.

Тор закрыл глаза, страдая от боли в груди. Внезапно, он подумал о своей матери.

Почему, мама? Почему у меня не получилось? Почему мои силы так ограничены? Почему я подвёл тебя?

Он закрыл глаза и попытался представить материнское лицо, ожидая ответа. Но ответа не было.

Он сконцентрировался, как только мог.

Мама, я никогда ни о чём тебя не просил. Но сейчас я должен. Помоги мне. Помоги мне спасти моего сына.

На этот раз, когда Торгрин закрыл глаза, он увидел фигуру матери, стоящую напротив него на мосту своего замка. На лице у неё была сочувственная улыбка.

Торгрин, – сказала она. Ты не провалился. Поражений не существует. То, что сейчас тебе кажется неудачей – это просто наваждение. Понимаешь? Потерпеть поражение можно только в том случае, если ты сам себя в этом убедишь.

Торгрин мысленно покачал головой, не соглашаясь с её словами.

Нет, я проиграл. Мой сын не со мной.

Разве? – спросила его мать.

Я уже никогда его не отыщу.

Неужели? – сказала она. Никогда – это долгий срок. В жизни случаются неудачи. Без них жизнь не была бы жизнью. Провалы. Проигрыши. Не они определяют, кто мы есть. Важно, что мы делаем после провала. Неужели ты сломаешься и сдашься, Торгрин? Вот это будет настоящим провалом. Так, может, лучше подняться на ноги? Хватит ли у тебя смелости встать после падения? Хватит отваги снова вступить в бой? Если да, это будет твоей победой.

Что-то в Торгрине откликнулось на её речь, и он понял, что мать была права. Храбрость, рыцарство, честь, отвага – победы и поражения были тут не при чём. Всё, что имело значение, это находить в себе силы защищать то, во что веришь, и храбрость, чтобы выступить против врага, каким бы ужасным он ни был.

Внезапно Торгрин почувствовал прилив энергии и неожиданно сам для себя отбросил прочь мрачную пелену, накрывавшую его с тех самых пор, как он покинул Землю Крови. Он встал в полный рост и ощутил себя сильнее и храбрее, чем раньше.

Он пересёк палубу и направился к Эйнджел, а все члены Легиона провожали его взглядами, чувствуя перемену. Им было радостно видеть его расправленные плечи и привычную гордую походку. Он снова стал старым добрым Торгрином.

Тор подошёл к Эйнджел и похлопал её по плечу. Когда она обернулась, глаза её тоже вспыхнули счастьем.

Он присел рядом с ней на корточки, обнял её, затем немного отстранил от себя и заглянул ей в глаза.

"Я найду Кольцо Чародея", – пообещал он. "Или погибну в поисках".

Она обняла его в ответ. Тогда Тор встал и по очереди обнялся со всеми своими братьями и сёстрами по Легиону.

Он обернулся к Ликополз, и в её глазах тоже увидел родственный воинственный блеск. Она была полна решимости, и сейчас он разделял её чувства. Вместе им было не страшно отправиться хоть на край света.

Тор снова обвёл взглядом своих спутников, готовых проводить его на новую миссию и получить последние приказы.

"Плывите в Кольцо", – сказал он им с былой уверенностью в голосе. "Там и встретимся. Я найду Кольцо Чародея, вернусь в Королевство Кольца, и мы заживём там вместе, раз и навсегда. Я найду его или погибну".

Все посерьёзнели и умолкли.

"А если ты не вернёшься?" – спросил Матус.

Тор твёрдо посмотрел на него в ответ.

"Вернусь", – сказал он. "На этот раз, чтобы ни случилось, я вернусь".

Нейтен с недовольным выражением лица стоял на поднимавшейся вдоль край Перевала платформе, пока его люди тянули за верёвки. Ветхий деревянный помост покачивался и скрипел на ходу. Лошади нетерпеливо били копытами, чувствуя желание хозяев поскорее перебраться через Перевал, спуститься с другой стороны и отправиться в Великую Пустошь на поиски своих братьев по оружию – Колдо, Людвига, Кендрика и остальных. Нейтен от идеи был совсем не в восторге.

Он сделал всё, что было в его силах, чтобы отговорить других солдат возвращаться, убедить их бросить братьев, а в особенности Кендрика и его людей, на произвол судьбы и остаться в безопасности на Перевале. Нейтен презирал Кендрика и его соратников, он не хотел видеть изгнанников из Кольца у себя дома. Эти чужаки были ему ненавистны, и он хотел, чтобы всё снова стало так, как было до их появления. Если бы Колдо и Людвиг не вернулись, он бы тоже не расстроился – это бы сулило ему повышение в звании и больше власти в армии Перевала.