Ноги Гвен уже болели, сердце колотилось от нетерпения встретиться с учителем Аргона, и она волновалась о том, что случится, если они его всё-таки не найдут. Она умирала от желания засыпать Аргона вопросами, но сдерживалась, зная, что он сам заговорит, когда будет готов.

"Мой учитель прожил здесь много тысяч лет", – сказал Аргон, наконец-то нарушив молчание. Голос его был глубоким и торжественным. "Это место рождения и смерти. Здесь зарождался весь мир".

Гвен не знала, о чём ей позволено спрашивать.

"А кто твой учитель?" – решилась она, поддавшись любопытству.

Аргон сделал паузу.

"Он – само вещество, из которого сделан мир", – ответил он. "В нём немного человеческого. Даже меньше, чем во мне. Он – нечто другое, нечто куда более сильное. Он – парагон".

Парагон. У Гвен дух перехватило от этого слова, виденного ею только на страницах древних книг. Она никогда не думала, что эти существа были реальными.

"Я думала, это просто слухи", – выдохнула она. "Обычная легенда".

Аргон покачал головой.

"Большинство из них погибли", – признал он. "Но один до сих пор жив".

Гвен пыталась переварить эту новость. Она вспомнила о мистический парагонах – расе, даже более могущественной, чем друиды. Считалось, что они были столпами, на которых стоит мир. Они могли видеть прошлое и будущее, управлять временем и менять его ход. Ходили легенды о том, что они были вторыми после Бога. Гвен постаралась вспомнить точную цитату из книги.

"Свергнутые из рая самим Богом за превышение полномочий", – подсказал Аргон, читая её мысли.

Гвен поразилась тому, как легко он её понимал.

"Это правда?" – спросила она.

Аргон не ответил и пошёл дальше, и Гвен подозревала, что он больше ничего не скажет. Её дурное предчувствие усилилось. Все факты, полученные ею из книг, говорили о том, что встреча с парагоном означала верную смерть.

Они шли и шли, переходя с одного островка на другой, Гвен казалось, будто их путешествие длилось годами, и в глубине души она начинала убеждаться в том, что это с самого начала была плохая идея. И всё же, она не сбавляла шага, намеренная ради Тора и Гувейна идти до конца.

Гвен на секунду оглянулась: место, куда их принесла Ликополз, давно скрылось за горизонтом. Они с Аргоном остались одни и зашли уже слишком далеко, чтобы возвращаться. Когда солнце скрылось за горизонтом, она начала сомневаться, что вернётся хоть когда-нибудь. Границы реальности для неё размылись и монотонность пути стала совсем невыносимой.

"Ты помнишь моего отца?" – спросила она наконец Аргона, затерявшись в мыслях и воспоминаниях и отчаянно нуждаясь в собеседнике. "Мне стыдно признаться, но я временами не помню о нём ничего. Изо всех сил пытаюсь представить его лицо, но не могу. Моё прошлое… кажется мне каким-то далёким миром".

Аргон долго молчал, и Гвен не знала, захочет ли он поддержать разговор. Какое-то время спустя она уже не была уверена, что задала свой вопрос вслух.

"Я очень хорошо его помню", – сказал Аргон. "Он был достойным королём и ещё лучшим человеком. Его сердце было достаточно большим, чтобы вместить всё королевство".

От этих слов Гвен затосковала по отцу как никогда сильно.

"Из всех своих детей, – продолжил Аргон чуть погодя, – он любил тебя больше всего".

Гвендолин удивилась.

"Меня?" – переспросила она. "Но я же девочка. Кендрик – его первенец и предводитель Серебра. Рис – воин Легиона. Луанда была королевой и старшей дочерью. С чего ты взял, что именно меня?"

Аргон покачал головой.

"Ты говоришь о том, чем твои братья и сёстры занимались, но не о том, кем они были. Истинная суть человека заключается в другом. Да, каждый из них хорош по-своему, но в тебе сочетаются все их черты. Ты больше, чем просто воин. Ты – лидер".

Он шёл молча, пока она раздумывала над его словами.

"Твой отец был мне как брат", – сказал Аргон. "Но у меня есть причина не тосковать по нему –я вижу его продолжение в тебе".

Гвендолин очень тронуло это признание, и внезапно ей снова захотелось очутиться дома, в Кольце.

"Аргон, – начала она, – ты когда-нибудь думал о том, что было бы, если…"

Она осеклась, когда Аргон внезапно замер на месте и приставил посох ей к груди. Он настороженно оглядывался по сторонам, а Гвен вглядывалась в озёра и острова впереди, гадая, что произошло. Она не замечала ничего странного.

Аргон медленно опустил посох и продолжил прислушиваться. На его лице Гвен видела неподдельный страх. Она вглядывалась в мерцающий туман, задержав дыхание, и наконец увидела, как по воде пошла рябь.

Рябь стремительно усилилась, вода забурлила, взметнулась фонтаном ввысь, будто где-то на дне извергался вулкан, и из глубины показалось существо, которое могло быть только парагоном. Сердце Гвен замерло от этого зрелища.

Существо было похожим на человека, но вдвое выше и шире, и возникло будто из комка грязи и глины. Постепенно грязь осыпалась, растрескавшись по бокам, и оно выросло ещё вдвое. Наконец, оно полностью избавилось от глиняной корки, и стал виден его скелет, покрытый полупрозрачной плотью, а на лице зажглись сияющие белые глаза, заставившие Гвен затрепетать.

Существо жутко заскрежетало изнутри и сделало вдох. Затем оно изогнуло шею, наклонилось до уровня глаз своих посетителей, замерло в нескольких дюймах от лица Гвен и скорчило недовольную гримасу. Сердце Гвен похолодело.

Наконец, оно снова отклонилось, выпрямилось и начало медленно раскачиваться из стороны в сторону. Его руки и шея плавно извивались, будто живые змеи, не замирая ни на секунду.

"Вы потревожили меня", – пророкотал парагон, голосом настолько громким, будто говорило сто человек одновременно. От каждого его слова вздрагивала земля.

Он повернулся к Аргону и скривился ещё больше.

"Ты вернулся к своему учителю. Но тебе здесь больше не рады".

Аргон покраснел.

"Простите меня, учитель", – ответил он, и Гвен впервые в жизни увидела, как Аргон становится перед кем-нибудь на колени и склоняет голову. Она последовала его примеру, тоже опустилась на колени и поклонилась.

Раздался явственно угрожающий рык, Гвен увидела, как парагон открывает рот, и на секунду поверила в то, что сейчас её убьют.

Однако, он вдруг затих, будто передумал.

"Встаньте", – приказал он.

Они встали. Гвен подняла на него глаза и увидела, что он раздражён. Парагон посмотрел на неё сверху вниз так пристально, что едва не испепелил на месте.

"Зачем ты пришла?" – спросил он Гвендолин вибрирующим голосом.

"Я должна найти своего мужа", – ответила Гвен. "И сына".

Парагон долго стоял, в груди у него что-то клекотало, и Гвен не знала, ответит ли он хоть когда-нибудь.