Параллельно повседневная жизнь бьёт ключом. Состоятельная публика обсуждает плохое обслуживание на южных курортах и диких горских разбойников из Албании. Игорь сразу и не понял. Оказывается, есть на Кавказе такая страна. Ещё и Иберия существует возле Каспия, которая должна быть за Пиренеями. Вечно вот такие вещи сбивают с толка. Кажется, начинаешь закономерности улавливать, а в действительности всё иначе вопреки знакомому звучанию. Хорошо хоть, Армения с Ассирией не очутились в Китае, а находятся, где им положено. Чтобы он ещё помнил, входили ли когда армяне в земную Римскую империю? Вроде бодались с персами за территорию, но всё крайне смутно. Историю он в детстве не особо любил.

В целом люди как люди. Ничего из ряда вон выходящего. Тоже не прочь погулять, выпить, подраться. Вот единственного Бога так и не изобрели. У каждого племени свой, и поскольку кун-фу ромеев крепче, то можно приносить жертвы и Юпитеру с его компанией. Если ты находишься на землях иного народа – без разницы, византийцы это, египтяне, индусы или неизвестные троглодиты, – изволь задобрить чужих богов. А дома просить для себя у племенного. Не зря Тимофей в своё время Себека поминал. Он лишь наполовину грек, причём слово «Египет» не знает, а в детстве жил в «земле Кемт» на «двадцать первом». Заодно и о Ниле не подозревает, есть лишь Великий Хапи. Эллинов там полно, и давно места на всех не хватает. Вот и едут в новые миры толпами, особенно в немалом количестве военные поселенцы, а они семейные.

Игорь незаметно задремал и проснулся, когда прибыла медсестра с тележкой, разносящая лекарства и меряющая большим старинным (наверное, здесь наиновейшим) градусником температуру, записывая её в специальный обходной лист. Народ в палате радостно оживился. Шесть мужиков, более или менее придя в себя, моментально начинают распускать хвост перед симпатичной барышней. А Варвара, вот уже не знал, что тоже греческого происхождения имя, была очень ничего. Молодая, с роскошной грудью и при талии, приятно смотреть. Здешние медицинские работники носят не белые халаты, а жёлтые хламиды, однако женщина в любой одёжке остаётся женщиной. Здесь подшито, там укорочено и не болтается просто так, а подчёркивает выгодные формы.

– Как самочувствие? – спросила у Игоря.

– Спасибо, неплохо, – получая неизменную порцию знакомых таблеток и какой-то крайне противный настой запить, ответил он. В местной медицине странно сочетались природные средства с бактериофагами и антибиотиками. Ну, по крайней мере не заставляют принимать внутрь желчь лягушки и кровь девственницы, взятую в полнолуние. – Хорошо сегодня выглядите.

– Книгу прочитал? – кивая в ответ на комплимент и отмечая в списке, спросила она.

На днях по его просьбе принесла «Великих богов» Ираклия Саджада. Имя греческое, фамилия вроде иранская. В Империи и не такие сочетания случаются. Очередная попытка разобраться в религиозных сложностях. Фактически наставления для детей, без особых заумствований. В результате запутался ещё больше. Казалось бы, чего проще: мы верим в Юпитера, вы – в Баала; мы взяли Карфаген, вы не взяли Рим; нас совершенно не интересует, существует ли ваш Баал, раз наш Юпитер его сильнее. Так, да не так.

На отношения с богами ромеи смотрели по-деловому: люди обязаны чтить богов установленными обрядами, боги должны за это помогать людям. Нарушишь обряд – лишишься помощи. А процесс был на редкость сложным. Если в молитве запнуться или пропустить слово, она те ряет силу. Поэтому для важной литургии требовалось по меньшей мере четыре человека – один читал текст, другой повторял за ним, третий следил за тишиной, четвёртый играл на флейте, чтобы боги не слышали ничего, кроме молитвы, и не отвлекались.

Религия узаконивалась государством и от него получала власть над совестью людей: нельзя было ничего изменить ни в учении, ни в богослужении без особого постановления сената. Он дарует, например, новым богам право гражданства или приказывает принять меры к уничтожению суеверий, противных духу национальной религии!

И тут Игорь окончательно завис. Он так и не уловил разницу между суевериями и верой. Кроме того, помимо всем известных Юпитера, Марса, Венеры и прочих признавались боги человеческих действий и поступков. Им не ставили храмов и статуй, но всегда помнили, а те сопровождали человека от рождения до могилы. Когда человек появляется на свет, его приводит в мир богиня Луцина. Бог Витумн даёт ему жизнь, Синтин – чувства, Цинина охраняет колыбель, Руцина приучает сосать грудь, Нундина заведует девятым днём жизни ребёнка, когда ему дают имя.

Младенца отнимают от груди – и вокруг него появляется новый сонм божеств. Эдука учит его есть, Потина – пить, Куба – спать на кровати, Оссипага укрепляет его кости, Карна – мышцы, Статина, Статин и Статилин помогают ему держаться на ногах, Абеона и Адеона – идти вперёд и возвращаться назад, Интердука и Домидука – выходить из дому и приходить обратно.

На пятом десятке имён, а с каждым годом вокруг человеческого детёныша суетилось дополнительное божественное подразделение, мозги окончательно отключились и стало тоскливо. Нет, такое с ходу не усвоить. Это не дизель и даже не паровой котёл. Здесь иные мозги требуются.

– Есть пара вопросов.

На самом деле была ещё и дополнительная мысль. Очень конкретная. Пока дальше поглаживания руки и поцелуя в щёчку не шло, но Варвара и не отталкивала. Может, и есть шанс.

– Заходи вечером, поговорим.

– Ну почему ко мне прекрасные девушки не относятся столь предупредительно? – простонал Тимофей.

– Ты уже старый, – сообщил старший вандарий Николай, попавший из местного гарнизона в экспедицию по наведению порядка и привезённый назад с дыркой в груди. Судя по рассказу, ему крупно повезло: с дюжину его однополчан не вернутся никогда. И пусть навалили врагов один к пяти, покойникам от того не легче. В палате Игорь был единственный без заслуг и звания. Даже у его приятеля имелось. Все механики-водители «гусениц» приравнивались к десятнику. Но тут люди подобрались, как на подбор, – лет тридцати – сорока, с жёсткими обветренными лицами и частенько со шрамами на теле. – Но я-то молод!

– Ох, мальчики, – грудным голосом пропела медсестра, – да, Ингвар у меня в любимчиках. Он всегда вежлив, галантен и не тянет руки, – и она привычно треснула по пальцам очередного ухажёра, – к моей заднице без разрешения. Потому истину вам скажу: из трёх палат – единственный приличный парень, и отдаю ему предпочтение.

– Не будь дураком, – сказал Тимофей, стоило ей выйти. – Чуть не прямо приглашает.

– Всего лишь похвалила, – лениво ответил Игорь. – Пойдём пройдёмся перед сном?

– Тебе хорошо на двух ногах, – сказал с завистью тот. – Разве до лестницы покурить.

Здешний госпиталь никак не походил на привычные больницы. Он находился в одном из нескольких трёхэтажных длинных корпусов в стиле петербургских особняков, поставленных по периметру. В остальных лечились обычные граждане от чего угодно. Как в земном приличном заведении, имелись разные отделения от терапевтического до инфекционного. В центре – немалого размера сад с фонтанами и дорожками, а также пара храмов с жертвенниками. По определённым дням там резали животных, и это давно уже не удивляло, как и стандартные свечки, продаваемые на портике.