Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какое же ты ничтожество, — презрительно сплюнула девушка с хлыстом.
— Да, госпожа, простите меня, — сквозь слезы пролепетала несчастная.
— Посмотри, — сказал темноволосой девушке Кунгуни и, повернувшись к блондинке, приказал: — Наду!
Пленница немедленно приняла позу рабыни для удовольствий.
— Ничтожная, ненавистная рабыня! — с отвращением процедила темноволосая.
— Да, госпожа, — прошептала блондинка. Темноволосая замахнулась хлыстом, но Кунгуни перехватил ее руку.
— Хлыст пригодится позже, — произнес он холодным тоном.
— Отлично, — раздраженно откликнулась темноволосая. — Я подожду.
— Я тоже, — усмехнулся Кунгуни.
Я улыбнулся. Мне показалось, что они больше не нуждались в услугах переводчицы. Что ж, она хорошо справилась со своей работой.
Я осторожно перебрался на крышу соседнего дома, потом спрыгнул на тротуар и замер. В лицо мне были наставлены острия двух копий. Темнокожие гиганты напряглись, готовые в любую секунду нанести смертельный удар.
Дверь приоткрылась; на пороге стоял человек, называвший себя Кунгуни.
— Заходи, — сказал он. — Мы давно тебя ждем. Я медленно выпрямился.
— У меня в тунике два письма. Из них вам станет понятнее, зачем я сюда пришел.
— Достань их, — кивнул Кунгуни. — Только очень медленно.
Не сводя глаз с копий, я осторожно вытащил письма.
Разумеется, я не носил при себе ни кольца, ни документов.
— Одно письмо адресовано человеку по имени Мсалити.
— Это я, — кивнул тот, кого называли Кунгуни. — Заходи.
Я вошел в дом, миновал небольшую прихожую и оказался в просторной комнате, которую уже видел сверху. Здоровяки в шкурах и амулетах вошли следом за мной. В углу, тихо всхлипывая, сидела связанная блондинка с повязкой на глазах. Девушка по-прежнему находилась в очаровательной позе рабыни для удовольствий. Вторая девушка, темноволосая красавица в черных брюках, вздрогнула при моем появлении. Она меня явно не ожидала. Как я понял, мужчины не доверяли ей своих секретов. Я не стал с ней здороваться. Таких женщин надо сразу же валить на спину и насиловать. Для них это лучшее приветствие.
Я посмотрел на сидящего за низким столом мужчину. У него были длинные тонкие руки с изящными пальцами. Лицо выглядело бы утонченным, если бы не жесткие, беспощадные глаза. Не думаю, чтобы он принадлежал к касте воинов, но работать с оружием он, безусловно, умел. Редко приходится видеть лица, на которых отражается одновременно чувствительность и непреклонная воля. На скулах красовался узор татуировки. На мужчине была туника зеленого и коричневого цветов с черными полосами. Такую было бы трудно разглядеть в лесу. На голове круглая шапочка из такого же материала. На указательном пальце левой руки я заметил кольцо из клыка. Я не сомневался, что внутри кольца находился яд смертоносного растения канда.
Второе письмо, которое я тоже передал Мсалити, лежало перед ним на столе.
— Это письмо, — сказал я, — адресовано Шабе, географу из Ананго.
Он медленно взял письмо в руки.
— Шаба, географ из Ананго, — это я.
— Я пришел поговорить о кольце, — сказал я.
— При тебе фальшивое кольцо и документы? — спросил Шаба.
— Может быть. А другое кольцо при тебе?
— Может быть, — улыбнулся Шаба. Я нисколько не сомневался, что кольцо при нем. Вещь была слишком ценной, чтобы оставлять ее без присмотра.
— Ты агент Беджара? — спросил Шаба.
— Может быть, — пожал я плечами.
— Вряд ли, — покачал головой Шаба. — Ты знаешь цену кольца, а он — нет. — Географ внимательно посмотрел на меня. — Подобный же аргумент говорит в пользу того, что ты не простой перекупщик ценных бумаг.
— Всегда можно подождать, пока их объявят недействительными и не выпустят новые, — равнодушно заметил я.
— Знать бы наверняка, что их выпустят, — проворчал Шаба, — да было бы еще время ждать.
— У тебя срочная работа? — спросил я.
— Может быть, — ответил Шаба.
— И ты торопишься к ней приступить?
— Да.
— Значит, для тебя важно делать все быстро?
— Полагаю, что так. — Шаба улыбнулся.
— Расскажи о своем проекте.
Мсалити с любопытством посмотрел на Шабу.
— Это — мое личное дело.
— Понятно, — кивнул я.
— Если ты пришел не от Беджара и не в качестве простого перекупщика, — произнес Шаба, — остается два варианта. Либо ты работаешь на кюров, либо — на Царствующих Жрецов.
Я с беспокойством посмотрел на верзил с острыми копьями. Они тоже не сводили с меня глаз.
— Не бойся, — вступил в разговор Мсалити, — мои аскари не говорят по-гориански.
Слово «аскари» на континентальном диалекте означает одновременно «солдат» и «стражник».
— Независимо от того, откуда я пришел, у тебя есть то, что нам надо, — кольцо, — сказал я.
— Кольцо, — перебил меня Мсалити, — не должно попасть к Царствующим Жрецам. Оно должно попасть только к кюрам.
— Я принесу с собой — когда вернусь, разумеется, — фальшивое кольцо, которое можно будет передать в Сардар, — сказал я.
— Этот парень с нами, — обрадовался Мсалити. — Ни один агент Царствующих Жрецов не захотел бы, чтобы фальшивое кольцо попало в Сардар.
Я лишний раз убедился в правоте Самоса, который считал, что фальшивое кольцо чрезвычайно опасно.
— Разумеется, ты, как агент Царствующих Жрецов, — обратился я к Шабе, — передашь кольцо в Сардар.
— Тебе не кажется, что время уже ушло? — спросил он.
— Надо попытаться, — сказал я.
— В этом и заключается наш план, — оживленно произнес Мсалити.
— Вы должны выполнить свою часть договора, — вмешалась в разговор темноволосая девушка. Шаба посмотрел на нее.
— Прикуси язык, — грубо сказал Мсалити. Она раздраженно отодвинулась.
— А ты не похож на человека, который служит кюрам, — усмехнулся Шаба.
— А ты не похож на человека, который способен предать Царствующих Жрецов, — усмехнулся я в ответ.
— До чего же загадочны люди, — задумчиво произнес он.
— Как ты нас нашел? — спросила девушка.
— Шел по твоим следам, дура, — сплюнул Мсалити. — Зачем бы тебя оставляли еще на одну ночь в таверне Пембе?