— Правда? Какой? — с интересом спросила мама.

— Шарфик! — торжествующе воскликнула Несси и жестом фокусника достала из рукава своего малинового пальто длинный ярко-желтый шарф. — Посмотри, какой цыпленочек!

— Да, — сказала мама. — Действительно.

— Правда? Нет, ну просто канареечка! Жалобно поет! — завопила Несси и закружилась по коридору, подхватив Джованнино, который внимательно слушал их разговор, ничего не понимая, и сейчас же охотно пустился в пляс.

— Раз — поет! Два — поет! Три поет! — выкрикивала Несси, носясь по прихожей в обнимку с женихом. — Танцуем все!

— Я не могу! — сказала мама и отступила в сторону, испуганно прикрыв рукой живот.

Тёма прижался к стене.

— А на третий раз — задом наперед! Она поет! Она поет!! Она поет!!! — тетя Несси самозабвенно пела, отбивая ритм длинной ногой в ажурном чулке, кружа Джованнино, отбрасывая его на расстояние вытянутой руки и притягивая назад к себе в стиле рок-н-рола.

Внезапно открывшаяся входная дверь чуть не сшибла танцующих.

— О! Я смотрю, вы уже веселитесь! — сказал Тёмин папа, входя в квартиру. — Здравствуйте!

— Ciao, Denis! — запыхавшимся голосом ответил Джованнино.

— Пойдемте же в комнату! — сказала мама. — Почему мы стоим в прихожей?

— Ну, нет! — загадочным тоном ответила Несси. — Мы с Нинно пойдем на кухню! Мы вам кой-чего принесли! У нас все уже почти готово! Несколько минут — и можно ужинать! Andiamo, Ninno![5]

Джованнино подхватил с пола огромную сумку и последовал на кухню за своей невестой.

* * *

Когда уже собирались садиться за красиво накрытый стол, в дверь позвонили. Это пришла Акира. На руках она бережно держала синий конвертик, перевязанный розовой ленточкой.

— Здравствуй, Кирочка, — сказала Тёмина мама. — Что это у тебя? Кукла?

— Здравствуйте, Ида Михайловна, — вежливо ответила Акира. — Это никакая не кукла, а настоящая живая собака! Неужели Тёма вам не рассказал?

— Я не успел, — смутился Тёма.

— Ciao, cara! — сказал Джованнино.

— Привет, дорогая, — синхронно перевела помрачневшая Несси.

— Ciao! — не растерявшись, ответила Акира.

Тёма с удивлением на нее взглянул.

— Ничего, что я с собакой? — спросила Акира. — Просто я не могу оставить ее одну. Но мы ненадолго. Мне скоро придется уйти, чтобы покормить ее, а потом уложить спать. У нас жесткий режим! Мы еще совсем маленькие!

Все стали разглядывать рыжую мордочку, торчащую из конверта.

— Чудесная собачка! — сказала Тёмина мама.

— А какой она породы? — спросила тетя Несси.

Тёмин папа кашлянул.

Но тетя Несси уже задавала следующий вопрос:

— Вы ее в собачьем клубе купили? Какая у нее родословная?

Акира быстро посмотрела на Несси и сейчас же опустила глаза.

— Да что вы, в клубе, — ответила она светским тоном. — В клубе, знаете, ни в чем нельзя быть уверенным. Там иногда такое подсунут, что и не поймешь, собака это или крокодил!

Акира посмотрела на тетю Несси и вежливо улыбнулась.

— Я приобрела мою собаку непосредственно у ПРОИЗВОДИТЕЛЯ, — продолжала она. — Это, конечно, недешево, но зато там хотя бы понятно, что к чему и с кем имеешь дело.

— Точно! — кивнул Тёмин папа. — Мы видели мать этой собаки! Ее зовут Альма! Чистопородная дворянка!

Тёма тоже кивнул. Ему не понравился тон тети Несси и очень хотелось как-то поддержать Акиру и ее собаку.

Но Акира, кажется, в поддержке не нуждалась — она сама была вполне способна постоять за своего щенка.

— Совершенно верно, — сказала Акира еще более вежливо. — А отец, как я сегодня выяснила по интернету, у нее БАСЕНДЖИ. Так что порода моей собаки — полубасенджи!

И Акира обвела притихшую компанию спокойным взором своих огромных глаз.

— Ma che carina! — восторженно сказал Джованнино, глядя на Киру.

— Какая хорошенькая, — перевела тетя Несси тусклым голосом. И поспешно добавила —…собака!

— Спасибо! — воскликнула Акира. — Вот! Чудесное имя! Я назову ее Карина!

И, наклонившись к собаке, прошептала:

— Кариночка! Карочка моя!

Собака лизнула Акирин палец тонким розовым язычком.

— Видите? Она довольна! Она приняла свое имя! — сказала Тёмина мама. — А теперь давайте ужинать!

Тетя Несси перевела Джованнино весь разговор, Джованнино радостно засмеялся — и тут же потянулся к оплетенной соломой большой пузатой бутылке с красным вином и стал ее открывать.

— Questo è il vero Chianti! Autentico! — объяснил он.

— Это — кьянти, — перевела тетя Несси. — Настоящее!

— Излюбленное вино итальянцев! — весело сказал Тёмин папа и протянул свой бокал.

Несси, Джованнино и Тёмин папа пили кьянти, а детям налили вишневый сок. Тёмина мама тоже попросила соку. Тёма был очень доволен, что сок по цвету напоминает красное вино: если не знать, то можно подумать, что все пьют одно и то же.

— За Несси и Джованнино! — произнес Тёмин папа, поднимая бокал.

Тетя Несси покраснела и перевела, Джованнино рассмеялся и поцеловал ее в губы. Тетя Несси побагровела, как помидор, и почему-то с торжеством посмотрела на Акиру.

— Я так рада за тебя, Нессичка! — сказала Тёмина мама. — Желаю тебе счастья! От всей души! Ты его действительно заслужила!

— Это еще кто заслужил! — обиделась Несси, и глаза ее сошлись на переносице. — Нинно очень долго меня добивался! У меня, между прочим, был и другой поклонник.

И она быстро перевела свои слова на итальянский язык.

Нинно засмеялся, кивая головой, а потом вдруг начал откашливаться.

«Сейчас запоет!» — с ужасом подумал Тёма.

Так оно и случилось. Но произошло чудо. У Джованнино Звольты оказался потрясающий голос.

Глядя на тетю Несси влюбленными глазами, Джованнино пел:

La donna è mobile,

Qual pium’al vento,

Muta d’accento

E di pensier!

Sempre l’amabile,

Buggiardo viso,

E il sorriso

è menzogner!

Все зааплодировали, а Тёмина мама сказала:

— Bravo, maestro!

Она тоже когда-то учила итальянский язык.

А Кира добавила:

— Bravissimo!

Тёма с удивлением на нее посмотрел.