Она вообще была странная. Словно всю истеричность выключили. Неужели прабабушкин дневник так повлиял? Да ну, Юйриль его и раньше читала. Может, не так внимательно и вдумчиво, но…

— Думаешь, почему я поумнела? — спросило вдруг отражение.

— Думаю, — согласилась я. — Ты странная.

— Кто бы говорил, — усмехнулась принцесса. — Я… не знаю, что со мной происходит. Раньше я читала прабабушкин дневник и видела буквы на листе бумаги. А теперь я словно проживаю ее жизнь, понимаешь? Она была… невеселая. В чем-то похожа на мою, а в чем-то нет. Но у нее с самого начала не было любящего папочки, зато были хорошие учителя. 

— Понятно. — Я вздохнула от перспективы заиметь в зеркале не истеричную девицу, а даму с опытом интриг в почти сто двадцать лет — именно столько прожила прабабушка Юйриль. Если она решит стать моим врагом…

— Мы с тобой связаны, и ты не дура, — сказало зеркало. — Я… я завишу от тебя больше, чем ты от меня. Мне невыгодно быть твоим врагом.

— И то слава богу. Так что там с артефактом? Ты сказала, что раньше твои герцоги были уверены, что принцесса все еще в замке. А теперь что?

— А теперь они считают, что ты бастард моего отца и кровный камень светится из-за тебя, — хмыкнула Юйриль. — Не такие уж идиоты, если подумать. И они собираются использовать тебя, чтобы выманить меня или тех, кто помог мне сбежать.

— А почему ты думаешь, что «они», а не «он»? — спросила я задумчиво. — Пока я не заметила, чтобы Раймон делился с Джейнсом своими открытиями.

— Доступ к камню имеют оба. Джейнс бывал в портретной галерее. Он тобой интересуется. Если все сложить...

— Угу. А как они на меня тебя выманить собираются? 

— Не знаю, тут тебе придется самой соображать. Что сказал Раймон?

— Что завеса скоро будет снята и мне надо будет поприсутствовать всего на одной церемонии, просто молча постоять там, где скажут, и подтвердить его слова, а потом…

— А потом он тебя посадит на цепь в своей комнате и больше никуда не отпустит. Завесу им придется снять, дольше месяца держать ее над королевской резиденцией — это нарваться на бунт вассалов. 

— И тем же вассалам надо предъявить принцессу как подтверждение того, что власть по-прежнему в руках серебряной династии, — задумчиво кивнула я. — Черт, надеюсь, «одна маленькая церемония, во время которой тебе придется просто стоять и кивать» — это не королевская свадьба?! 

— Не знаю, — задумалась принцесса. — Нет, наверное. Свадьба — это совсем не маленькая церемония. Но будь уверена, если то, как тобой помашут у всех на виду, не выманит «меня» из укрытия и не заставит моих таинственных союзников сделать первый шаг в игре, Раймон тебе и свадьбу организует. 

— Он думает, что я парень! 

— И что? — пожала плечами Юйриль. — По большому счету ему все равно, он вовсе не был влюблен в меня. Ему нужна власть, а ее может обеспечить кукла на троне. Кукла с королевской кровью, которой подчинится артефакт.

— Час от часу не легче… а дальше как? Наследника он сам будет рожать?

— Ты такая наивная. Найдет девицу, подложит ее под тебя, получит ребенка с королевской кровью…

— А я умру во время «родов» или сразу после них. В таком случае никто не узнает, что Юйриль была вовсе не Юйриль, ребенок останется у него, а свидетели исчезнут. — Это было элементарно, как рецепт картошки фри. — Не знаю уж от чего, для герцога организовать мне любую смерть на выбор — не проблема. Главное, что тех, кто знает подобные секреты, живыми не оставляют точно. 

— До того, как снимут завесу, тебе отсюда не убежать. — Принцесса в зеркале задумчиво подергала себя за локон. — Значит, подыграть Раймону придется. А вот потом… Я не хочу, чтобы тебя убили, ведь тогда я навсегда останусь в зеркале. 

— А уж как я не хочу… 

— Интересно, что он пообещает Джейнсу, ведь того вряд ли удастся обмануть этим маскарадом. Хотя… возможно, в первый раз… но потом он догадается.

— Да и в первый раз догадается, по-моему, уже что-то подозревает, — вздохнула я. — Как бы он не прибил меня раньше, чтобы сломать интригу соперника.

— Нет, этого он не сделает, ему, так же как и Раймону, нужна кровь серебряной династии на троне. Скорее всего, пока дело не дойдет до свадьбы, убивать тебя никто не станет. 

— Это утешает. И означает, что, как только завесу снимут, мне нужно убираться из замка как можно дальше. Не хочу ждать, пока эти двое решат, как же меня поделить. Мало ли что придет им в голову, вдруг пополам распилят.

— Ну, здесь я тебя понять могу, — грустно улыбнулась Юйриль. — Я тоже не хотела. 

— Меня еще один вопрос беспокоит. Раймон вцепился в мое сходство с твоим отцом, а вот Джейнс заметил еще кое-что. Точнее, кое-кого. В замке есть два брата-близнеца, и они тоже очень даже смахивают на твоего отца. То есть… они похожи на меня. Значит, и на него. 

— У моего отца не было бастардов, — категорично заявила Юйриль.

— А ты откуда знаешь? — не поверила я. — Он что, перед тобой отчитывался?

— Нет. — Принцесса помотала головой. — Но я же вступила в наследие и ходила к камню крови. Это для посторонних он просто артефакт, показывающий, есть ли в замке носитель крови серебряной династии, ну и еще пару вещей, связанных с вассальными клятвами. А для своих хозяев он — летопись рода, в которую вносят всех потомков, даже незаконных. Точнее, не вносят, так бы, может, кто из предков и захотел скрыть внебрачных детей. Но они сами там проявляются как побочные ветви. Поэтому я точно знаю, что у отца детей, кроме меня, не было и вообще ближайшие незаконнорожденные отпрыски династии отстоят от нынешнего времени на пять… да, кажется, на пять поколений. Или даже на шесть. 

— Тогда почему эти два брата так похожи на прежнего короля?

— Потому что кровь серебряной династии очень сильная, — пожала плечами принцесса. — Так бывает, но это сходство ничего особенно не значит. Между прочим, в Джейнсе и в Раймоне она тоже есть, их родство со мной — всего четыре поколения. Они самые близкие носители, в том числе поэтому и претендуют на трон. А эти твои… кто они? Кто-то из свиты? Я не помню похожих среди пажей и вельмож.

— Нет, поварята на кухне. Племянники главного повара. 

— Что?! — Юйриль сделала большие глаза. — Эм-м-м… значит, они бастарды дважды. 

— В смысле?

— Та ветвь, о которой я говорила, — король Умбер Второй сделал ребенка дочери какого-то обедневшего графа, потом выдал ее замуж и обеспечил неплохим приданым. Дети той линии могли оказаться у нас на кухне только в одном случае: если графские потомки тоже не соблюдали святость супружеской спальни.

— Понятненько… А меня почему считают прямым бастардом твоего отца? Может, я тоже побочный? Тем более что по легенде я родился в порту, в каком-то трактире.

— А откуда ты знаешь, что их не считают сыновьями моего отца? — Юйриль прищурилась. — Из-за того, что им никто не предложил переодеться в принцессу?