Кто-то сильно стучал в ворота. Я поднял голову и задумчиво посмотрел в окно.

— Немой! Очнись, бля!

Сытин стоял в дверях кухни.

— Монахи книги привезли. Пойдём — поможешь занести! Не в дом же их пускать.

Мы спустились по крыльцу в холодную ветреную ночь. Сытин вытащил из пазов разбухший засов и приоткрыл створку ворот.

На улице стояла крытая повозка, запряжённая парой гнедых лошадей.

— Тащи в дом!

Сытин сунул мне в руки стопку книг, перевязанную толстой верёвкой. Я осторожно принял ношу и пошёл к крыльцу, придерживая книги подбородком и стараясь не споткнуться.

— Случилось что, Немой? — пророкотал сверху негромкий голос.

Я поднял глаза. Надо мной нависал дух земли.

— Случилось, — кивнул я и пошёл дальше в дом.

В столовой я положил стопку книг на край стола. Божен аккуратно развязал верёвку, провёл рукой по тёмным кожаным корешкам.

— Этим книгам столько лет, что...

Вернувшийся Сытин бухнул рядом свою стопку книг. Взял со стола нож и одним движением разрезал верёвку.

— Будем надеяться, что за столько лет они пригодятся хоть раз.

Божен возмущённо взглянул на Михалыча, но спорить не стал. Просто принялся раздавать всем книги.

— Михей, это тебе! Немой! Держи!

Я машинально принял тяжёлую книгу с плотными страницами.

— И мне книжку дайте! — проворчал из пустоты голос деда Миши. — Тоже почитаю!

— Ничего не пропустишь, дед Миша? — спросил его Сытин.

— Васька, ты с дуба рухнул, что ли — учить меня! — взвился прадед. — Да я книги собирал ещё, когда ты под стол пешком ходил! Я на пяти языках читаю!

— Это кстати! — сказал Божен. — Тут на немецком книги есть. Почитаешь, Михаил Василич?

— Само собой! — откликнулся прадед.

Я открыл толстую тяжёлую книгу.

«Анчутка — мелкая полевая нечисть, сильно вредящая людям...»

Не то, бля!

Выбеленные кожаные страницы переворачивались с трудом.

«Банник — существо, живущее при бане. Любит топить печь, носить воду и парить хозяев...»

Я перевернул ещё несколько страниц.

А перед глазами стоял князь Всеволод.

Скоро он поедет от хазар. Если подкараулить князя на переправе, да взять с собой несколько хороших лучников...

Ипать! Да что с тобой, Немой?!

«Кощей — царь нечисти и нежити. Питается человеческим и животным страхом. Может подчинять людей своей воле. Дворец свой устраивает там, где много золота...»

— А, ну-ка, Немой! О чём это ты думаешь?

Сухая холодная ладонь Сытина хлопнула меня по лбу, и я отключился.

Глава 24: Пища богов

«...питается человеческим и животным страхом. Может подчинять людей своей воле. Дворец свой устраивает там, где много золота...»

Я пришёл в себя сразу, словно вынырнул из тёплого и вязкого болота. Сел в постели, спустил босые ноги на холодный пол. Спасибо Сытину — он вчера не только доволок меня до постели, но и стянул верхнюю одежду.

Меч в ножнах висел на гвозде возле двери.

Я натянул штаны и рубаху, сунул ноги в сапоги. Накинул кафтан и забросил меч за спину.

По скрипучей лестнице спустился в столовую.

За столом сидел только Сытин. Он перебирал бумаги, неторопливо потягивая горячий чай из большой глиняной кружки.

— А, Немой! Проснулся? — хмуро приветствовал меня Сытин.

Я кивнул.

— Спасибо, Михалыч!

— Да не за что! Ты в себя-то пришёл? Не тянет больше князя убить?

Я осторожно прощупал собственные мысли.

Князя убить не хотелось.

Вот кощея-суку, разорвал бы голыми руками!

Боль внутри снова приподняла было голову и завыла. Но я придушил её.

Не до боли сейчас. Дело надо делать.

— Значит, смотри, Немой!

Сытин пододвинул мне плотно исписанные листы бумаги.

— Здесь всё, что мы смогли найти в книгах про кощея. Изучай, думай. А я уже голову сломал. Пойду, посплю хотя бы два часа.

Сытин тяжело поднялся из-за стола, устало повёл плечами.

— Пока не вернусь — из дома никуда! Понял? И, вот что, Немой!

Я поднял глаза от бумаг на Сытина.

— Ты вчера точно ничего не напутал? Кощей вселился в Глашку?

Я внимательно смотрел на Сытина.

С какого хера он выбрал такое неудачное время для шуток?

Сытин криво улыбнулся.

— В нескольких книгах написано, что кощей может вселиться в человека. Но только с его согласия, и не иначе. Понимаешь?

Я понимал. И знал, как кощей умудрился объехать Глашку на кривой козе. Даже знал, кто в этом виноват.

А толку-то, бля?!

— Там, вообще, много интересного понаписано, — зевнул Сытин.

Резко выдохнул и закончил:

— Ладно! Через два часа.

Сытин ушёл спать. Я взял его кружку. Сполоснул на кухне. Достал из печи горячий чайник и заварил себе крепкого чаю. Подумав, бросил в него несколько сухих листьев малины.

Плотный цветочный мёд медленно растворялся в кипятке, а я внимательно читал всё, что они нашли за ночь.

Примерно через час я отодвинул листы бумаги, потёр ладонью глаза и стал думать.

Ни один из авторов не знал, что такое кощей. Сходились только на том, что это очень древняя тварь, которая существовала в мире ещё до ссоры богов.

Кощей, и вправду, питался человеческими страхами. А ещё его постоянно влекло к золоту.

Людей он подчинял себе, вызывая и усиливая их страхи. Когда человек от страха сходил с ума, кощей позволял ему умереть или превращал в мару — жуткую тварь, которая лишь изредка могла принимать человеческий облик.

С марами я уже сталкивался там, в Лопухинке. Возле золотого рудника.

Наверняка Сытин в первую очередь пошлёт туда людей. Может быть, уже отправил кого-то. Только мне не сказал.

Я взъерошил волосы и заварил себе ещё чаю. Душистый пар клубился над кружкой, щекоча ноздри.

Только полное бесстрашие делало человека неподвластным кощею.

Я подумал о том, чего могла бояться Глашка. Смерти? Старости?

Чушь!

Она боялась потерять меня.

Вот на этом кощей её и поймал.

Я не сомневался, что мы сможем найти кощея. Божен обратится к богам, Сытин применит колдовство.

И кощей не сможет спрятаться.

А что дальше?

Дальше надо будет его убить.

И вместе с кощеем погибнет Глашка.

Как эта тварь пролезла внутрь Глашки? Как теперь их разъединить?

Нет смысла искать кощея, пока у меня не будет ответа на главный вопрос.

Как спасти Глашку?

Только после того, как я это пойму, можно будет встретиться с кощеем лицом к лицу.

Нужно узнать больше, чем могут сказать книги.

И мне есть, у кого спросить.

Я допил чай и поставил кружку на стол. Вышел на крыльцо, вдохнул свежий осенний воздух.

Вывел из сарая лошадь, привычно оседлал её. Лошадь тихо заржала, хватая меня за ухо тёплыми мягкими губами. Я потрепал её по щеке.

— Ну-ну! Тихо!

Отодвинул тугой засов. Приподнял створку ворот, чтобы не скрипела, и приоткрыл её. Вывел лошадь на улицу, закрыл ворота и запрыгнул в седло.

Погнали, бля!

Лошадь я оставил возле городских ворот. Соскочил, кинул поводья подбежавшему стражнику.

— Отведи в дом Сытина!

— А ты как же, княже? — не утерпев, спросил стражник.

Как-как... Через пень в три оборота, вот как!

Я сделал несколько шагов по