Конечно, все это вовсе не означало, что она понимала его. Вовсех этих подробностях Наре недоставало одной важнейшей мелочи:продолжительности карьеры Зая в реальных годах. После почти столетия вабсолютном летоисчислении на службе у Императора, после тех десятков лет,которые истекли с релятивистской скоростью, этот человек устал терять друзей илюбимых, устал отдавать их Воришке-Времени. И вот теперь он вновь должен былулететь лет на двадцать.

Он имел полное право злиться. Но не на нее.

Она коснулась рукой его локтя и отвернулась к огню.

— Лаурент, мне бы не хотелось, чтобы мы в чем-то себяограничивали в разговорах друг с другом. И мне нет никакого дела до тайн Императора.Я задала тебе вопрос только потому, что хочу узнать, когда ты вернешься.

Он вздохнул.

— Мне бы тоже хотелось это знать.

Они немного помолчали, глядя на огонь. Нара гадала, зачем ейпонадобилось давить на Лаурента. Пожалуй, он был прав. Наверное, имдействительно не стоило затрагивать конфиденциальные сведения из тех областей,где сходились интересы политиков и военных, демократов и поборников Империи,«розовых» и «серых». Но почему-то Наре было очень нужно сломать барьер между ихчужеродными иерархиями ценностей сейчас, в эти первые дни их любви. А иначе —так думала она — это не случится никогда.

Она хотела, чтобы Лаурент доверял ей, хотя она и была«розовой». Может быть, все именно так, так просто.

Он еще не успел заговорить, а Нара уже ощутила происшедшую сним перемену. Он тоже чего-то хотел.

— Я знаю, что ты — не шпионка, Нара. И я уверен, чтоваша комиссия очень скоро узнает об этом, следовательно, ты можешь услышать всеот меня. Мне дали совершенно новый корабль. Фрегат новейшего образца.

— Все понимали, что тебе дадут под командованиекорабль, Лаурент. В награду за верную службу.

— Возможно. Но любой новый образец военной техникинуждается в обкатке, в проверке боем. Не стали бы посылать такой корабль, как«Рысь», к риксской границе, если бы там не намечались какие-то военныедействия.

Нара кивнула, почувствовав, что Лаурент уверен в том, о чемговорит. Им владела уверенность, а еще — страх. Она была слишком молода, иПервое вторжение не коснулось ее жизни, но она всегда чувствовала леденящие душувоспоминания о террористических налетах риксов, когда встречалась с теми, комудовелось пережить эти налеты. Тогда целые города уничтожались с помощьюгравитационных орудий. Планеты, подвергнутые бомбардировкам из космоса,отбрасывались в развитии далеко назад, становились такими, какими были доначала их терраформирования. А при атаках на «серые» анклавы, где проживаливоскрешенные, их тела нарочно уродовались до такого состояния, чтобы их былоневозможно восстановить с помощью симбианта.

— Это небольшой, быстрый корабль, — продолжалЗай, — обладающий высокой мощностью орудий и значительным радиусомпоражения. Судно, способное совершать глубокие рейды и наносить риксамзначительные удары.

— Понимаю, — проговорила Нара негромко и сжала егоздоровую руку. — А это означает, что вас могут отправить еще дальше, да?

Между ней и Лаурентом сохранялась сильная эмпатическаясвязь. Его мысли вдруг стали настолько холодными, что Нара не могла подобратьдля них названия. О чем же он думал?

— Еще десять лет, — произнес он. — Исколько-то лет на вылеты, если дойдет до войны.

— Так значит, ты не шутил, когда говорил, что можешьулететь на пятьдесят лет?

— Да. На пятьдесят.

Полный сенаторский срок. Конечно, при том, что Нара большуючасть года пребывала в анабиозе, а для Лаурента время растягивалось за счетсубсветовых скоростей, субъективно для них обоих должно было пройти не болеедесяти лет. И все же и такая разлука была очень долгой, если учесть, что онипознакомились всего пару дней назад. «Почему, — мучительно гадалаНара, — всегда так ужасно пугает разлука именно с теми, с кем только чтопознакомился?»

— Дело не только в годах разлуки, Нара.

— А еще в том, что я — «розовая»? В том, что я будупытаться урезать ваш бюджет, пока ты будешь находиться на линии фронта?

Он едва заметно усмехнулся.

— Нет. Дело в том, чем я там буду заниматься. Снова этиваданские установки...

— Лаурент, вряд ли я могу ждать от тебя верности.

— Я не имел в виду... Нара, я говорю о том, чем я тамбуду заниматься как солдат. О том, для чего предназначена «Рысь».

— Воевать? Ты и раньше этим занимался. В конце концов,ты служил во флоте во время оккупации Дханту. Ничего страшнее я представитьсебе не в силах.

Он, по-прежнему мрачный, обернулся к ней и с усилиемпроизнес:

— А я могу.

Она заставила себя успокоиться и дала волю своемуэмпатическому дару.

Такое крошечное, что она еле-еле смогла разглядеть. Черноепятнышко у него внутри.

А потом она нашла дорогу к этому пятнышку и ощутила удар.Это было страшнее его воспоминаний о пытках, пережитых на Дханту, это былонечто гораздо более тайное, еще более личное. Черная абстракция, холодныйпотенциал, что-то вроде эмпатического шума на углу улицы на Вастхолде во времязатишья прямо перед началом мятежа — такого мятежа, во время которого погибнутлюди. Эмпатия в испуге отступила, у Нары вдруг закружилась голова, какая-тоживотная часть ее сознания заранее догадалась о том, что произойдет.

А Лаурент продолжал говорить.

— "Рысь" — корабль, предназначенный дляглубоких рейдов на вражескую территорию, Нара. Его огневой мощи достаточно,чтобы убивать врагов на дальнем расстоянии — быстро и надежно.

И тут вдруг возникла подлинная телепатия, и Наре удалось намиг увидеть то, что рисовало воображение Лаурента. Это было похоже наспутниковую видеосъемку: поля и реки, видимые с огромной высоты, а потом —квадратики городских кварталов.

— В борьбе с риксами, — продолжал Зай, — мыне станем наносить удары по кораблям и тыловым базам. «Рысь» предназначена длятого, что нам не удалось сделать во время Первого вторжения. Для того, чтобыпринести войну к мирам риксов.

— Лаурент...

Этот «серый» воин знал, как такое происходит. Он понималужасные подробности того, как это будет сделано.

— Как они когда-то принесли войну на наши планеты.

— Постой.

Сказав это слово, Нара поднесла руку к запястью в поискахлечебного браслета. Но она сняла его, как только они вошли в дом, и теперь былабеззащитна перед собственными мыслями.

Но он все равно сказал об этом вслух.

— Мой корабль предназначен для уничтожения миров, Нара.

Она ощутила кисловатый привкус во рту, сглотнула слюну,встала и вышла на балкон. Поручень как бы сам лег под ее пальцы, она удержаласьи не упала. Глубокий вдох.