– Милая, мне кажется, это Лили, однако же… Думаю, именно тебе следует ответить ей, так как я, похоже, не владею голосом. Он тотчас встал с кровати и отошел к окну.

Проводив мужа взглядом, Джорджия подумала: «А голос у него и в самом деле звучит как-то странно…» Повернувшись к двери, она крикнула «Войдите!» и быстро привела в порядок ночную сорочку.

В комнату вошла Лили с кувшином и с тазиком для умывания.

– Ой, извините, – пискнула она, едва не уронив свою ношу. Девушка ужасно смутилась, увидев Джорджию, сидевшую в одной ночной сорочке на постели супруга. Она присела в книксене, быстро поставила на стол кувшин с тазиком и едва ли не бегом выскочила из комнаты.

Джорджия посмотрела на кувшин, потом – на широкую спину Николаса. И вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Ох, о чем она только думала, позволяя себе такое? Николас, должно быть, считал ее ужасной распутницей! Казалось, она прямо-таки умоляла взять ее, хотя на самом деле ей этого вовсе не хотелось. Тем не менее она не сдержалась и провела пальцами по губам, на которых все еще чувствовался вкус его губ… Лицо Джорджии залилось краской, и она быстро поднялась с постели, чтобы не допустить повторения случившегося. Сейчас она побреет мужа, и они оба сделают вид, что ничего не было.

Тут Николас повернулся к ней и, почесав в затылке, произнес:

– Джорджия, я думаю, нам надо поговорить.

– О нет, – возразила она, указывая на кресло. – Тебе не удастся избежать бритья, и зубы ты мне не заговоришь. Садитесь, сэр, пока вода еще горячая. Где ваша бритва?

– Ты, верно, шутишь… – пробормотал Николас.

– Нет, я не шучу. И лучше бы тебе так уж не волноваться. – Джорджия налила воды в миску, нашла в комоде бритвенные принадлежности и проверила лезвие большим пальцем. – Идеально!

– О господи… – вздохнул Николас.

– Садись.

Николас осторожно сел в кресло и неуверенно откинулся на спинку. Жена решительно подошла к нему, держа в руке бритву.

– Джорджия, может, все-таки не надо?.. Ох, Бинкли, где же ты в мой трудный час?

Она смочила полотенце и строго сказала:

– Хватит, Николас. Еще немного – и я обижусь. А теперь расслабься.

– А вот это мне едва ли удастся, – сказал он, подавив смешок. – Уверена, что руки не дрожат?

Джорджия проигнорировала вопрос, взбила обильную пену, а затем нанесла ее на щеки мужа. Бритва в ее руке на мгновение замерла у его лица.

– Ох, грехи мои тяжкие… – прошептал Николас и закрыл глаза.

Уверенно держа бритву с ручкой из слоновой кости, Джорджия осторожно приложила лезвие к его щеке и короткими, четкими движениями начала бритье. Методично поработав сначала над одной стороной лица, потом над другой, она с удовлетворением окинула взглядом выбритые щеки мужа и сказала:

– А теперь запрокинь голову.

Николас приоткрыл глаза.

– Тут ты меня и прикончишь?

– Похоже, ты совсем не доверяешь мне? Если бы я хотела тебя прикончить – не тратила бы время на то, чтобы избавить тебя от щетины.

Николас нервно сглотнул, но повиновался. Придерживая подбородок мужа, Джорджия несколькими уверенными взмахами выбрила его горло. Ей очень нравилось ощущать под пальцами теплую кожу Николаса и прикасаться к завиткам его волос. Закончив бритье, она даже испытала легкое разочарование.

Взяв полотенце, Джорджия стерла остатки пены с лица мужа и, перебросив полотенце через руку, замерла в классической позе цирюльника.

– Ну вот, готово. И, между прочим, ни одной царапины.

– Это все? – спросил Николас, проводя рукой по лицу. – Ты закончила?

– А что еще? Не осталось ни одного волоска.

– Еще моя ванна.

– О чем ты, Николас? – воскликнула Джорджия, по-настоящему шокированная. – Только не говори мне, что Бинкли тебя еще и купает! Неужели ты настолько ленив?

Николас рассмеялся и проговорил:

– Нет, конечно. Я и сам могу помыться, не причинив себе особого вреда.

– Вот и хорошо. Тогда я тебя оставляю.

– Спасибо за бритье, – сказал он, поднимаясь. – Было очень приятно.

– Я рада, что угодила тебе, – ответила Джорджия, опустив глаза. Взгляд мужа вновь пробудил у нее какое-то странное чувство.

– Очень угодила. У тебя такая легкая рука, что даже Бинкли с тобой не сравнится. А теперь поговорим о том, что случилось чуть раньше. Нам действительно нужно поговорить об этом. Тебе так не кажется? Согласись, это был бы очень интересный разговор.

– Поверь, мне очень жаль… – в смущении пробормотала Джорджия.

Николас посмотрел на нее с изумлением:

– Тебе жаль? Черт возьми, что это должно означать?

– Я не хотела… возбуждать тебя, Николас.

– Не хотела возбуждать меня?.. – проговорил он в задумчивости. – Что ж, понятно… Но скажи-ка мне, милая, ведь тебе понравилось, как я тебя целовал, правда?

– Да, – призналась она. – Мне действительно понравилось. Мне очень понравилось. Но Николас, такого не должно быть. Мне не следовало этого делать.

– Отчего же, Джорджия?

– Из-за того… к чему это может привести, – ответила она, еще больше смутившись.

Николас немного помолчал, потом спросил:

– Это связано с Багги, не так ли?

Джорджия молча потупилась, и он со вздохом пробормотал:

– Я так и думал.

– Мне жаль, Николас…

– Пожалуйста, не извиняйся. Ты не властна над своими чувствами, как и я не властен над своими, милая Джорджия.

– Ты… над своими? – переспросила она в замешательстве.

– А ты думаешь, у меня нет чувств? Поверь, я живой человек, а не статуя.

Джорджия побледнела, неожиданно начиная кое-что понимать. Тихо вздохнув, проговорила:

– Ах, прости, я не знала. Если ты хочешь от меня большего, тебе следует сказать мне об этом, и я смогу приспособиться.

– Не смей этого делать! – проревел Николас так грозно, что Джорджия вздрогнула. – Ох, извини. Прости меня, пожалуйста. Но ты не будешь под меня… подстраиваться. И я больше не хочу слышать это ужасное слово! Я не зверь, Джорджия. Я бы никогда не стал требовать этого от тебя. Я хочу только того, что ты готова предложить с раскрытыми объятиями и открытым сердцем. Все остальное я считаю неприемлемым. Ты меня понимаешь?

Джорджия молчала; она была не вполне уверена, что правильно поняла слова мужа.

– Дорогая, почему ты так на меня смотришь? Я ведь с самого начала все очень ясно дал тебе понять. А принуждать тебя… Это было бы невыносимо для нас обоих. Я бы предпочел завоевать твою любовь. Надеюсь, что со временем мне это удастся.