– Что думаешь? – спрашиваю я у лежащего рядом Тьяго.

Он приподнимает голову и с сомнением смотрит в мой блокнот. На страницах чернеют наброски, из которых раскрашена всего половина.

– Мне нравится. Особенно этот, – говорит он, указывая пальцем на третий наряд.

Это черное платье, романтичное и немного готическое, со шлейфом из тюля и с прозрачным декольте, лишь цветочные узоры сиреневого цвета которого прикрывают соски модели.

Я киваю в знак благодарности, и он возвращается к своему послеобеденному сну. Сегодня удивительно хорошая погода, и поэтому я предложила ему посидеть у канала Сен-Мартен. Сначала я позвала Виолетту, но у нее уже были планы с новым бойфрендом, Клеманом.

Тот самый типичный идеальный парень, с которым они встретились в веганском ресторане… и которого Лоан, что неудивительно, уже ненавидит.

– Так, значит, ты снова начала рисовать.

Это не вопрос, а утверждение. Несколько дней назад на меня и правда вновь нахлынуло вдохновение. Да, на показе «Валентино» я ни с кем особо важным не познакомилась, но это и неважно. Достаточно просто продолжать стараться.

И теперь официально: я собираюсь создать собственную линию одежды. Когда-нибудь я тоже буду заниматься высокой модой. Я точно знаю.

– Ага. Наблюдение за весь день напролет шьющей трусики Виолеттой послужило отличным пинком под зад.

– Рад слышать, – улыбается Тьяго, беря меня за руку. – Ты выглядишь слегка потерянной. Все хорошо?

Я не решаюсь сказать ему правду.

– Да, все отлично. Просто нервничаю из-за учебы.

Не надо меня осуждать. Я делаю это ради него. Не хочу впутывать его в это еще сильнее. Тьяго – спокойный и сдержанный человек, но ради меня он готов на все. Если бы я сказала ему, что со мной снова связался Брайан, он бы запер меня в башне изо льда и вызвал копов.

С музыкой в наушниках я рисую еще два добрых часа, а Тьяго в это время спит рядом. Я выкладываю в инстаграм селфи, на заднем плане которого виднеется силуэт моего лучшего друга. Совсем скоро начинают сыпаться лайки и комментарии. С тянущим ощущением в животе я просматриваю часть из них.

Некоторые, как всегда, изливают море беспричинной желчи, но, к счастью, большинство настроены положительно.

«Ты такая красивая!»

«О, ты у канала Сен-Мартен! Так забавно, я была там вчера: D».

«Классная футболка».

«Мне больше нравится, когда у тебя собраны волосы…»

«Кто этот парень сзади???»

Я быстро понимаю, что мне стоило быть повнимательнее, прежде чем выкладывать фотографию. Несколько человек спрашивают в комментариях, не парень ли мне Тьяго, и если да, то с каких пор. Кто-то добавляет: «Почему вы сразу думаете, что это ее парень? Может, она лесбиянка», на что другой человек отвечает: «Если бы она была лесбиянкой, то сказала бы об этом».

Мой желудок скручивается в узел. Впервые в жизни я осознаю, что никогда не признавалась в своей бисексуальности. Не потому, что стыжусь этого – такого никогда не было, – но потому, что это мое личное дело, и к тому же об этом никогда особо не заходила речь.

Я помню, как однажды, когда я только поступила в ЭСМОД, одна девочка упрекнула меня за то, что я не сообщила ей об этом раньше. Я так и не поняла, почему должна была это сделать.

– Гетеро, представляясь, не говорят, что они гетеро, – сказала я ей. – Почему у нас должно быть иначе?

После этого она начала меня избегать. Ее реакция меня не удивила и не ранила, но Виолетта, когда та подошла к ней и спросила, «не боится ли она спать со мной в одной комнате», быстро вычеркнула ее из своих друзей.

Кажется, что в 2016-м так себя уже не ведут, и тем не менее.

Я не отвечаю ни на один комментарий, вместо этого решив не открывать сегодня больше приложение. Ровно тогда, когда я уже собираюсь убрать телефон, он вибрирует в моей руке.

Джейсон: У меня вопрос.

Я: Нет, ты не будешь Алекс из «Ангелов Чарли». Мы это уже обсуждали, Джейсон.

Джейсон: Ой, не начинай! Не об этом речь, зануда.

Джейсон: Как думаешь, Хану Соло бы понравилось, если бы я смазал его блинчики «Нутеллой»?

Убежденная, что я что-то не так прочла, я отвечаю лишь через минуту.

Я: …что ты натворил?

Джейсон: Ничего.

Я: Хан Соло еще дышит? Если он лежит на полу и не двигается, то это не потому, что он решил прикорнуть после обеда!

В доказательство того, что он не убил случайно своего кота, Джейсон присылает мне две фотографии. Едва от них не растаяв, я подношу руку ко рту, пытаясь стереть с лица улыбку.

На первой фотографии запечатлены две тарелки. На одной – стопка блинов в натуральную величину. На другой – три блинчика размером с шоколадную монетку.

На второй фотографии я вижу трех котят Джейсона, что наклонились над своей тарелкой, собираясь поглотить мини-блинчики.

Это очаровательнее всего, что я когда-либо видела.

Джейсон: Кажется, им не особо нравится «Нутелла». Только не говори Вио.

Я: Ты совсем свихнулся.

С тех пор как Джейсон довел меня до оргазма ночью прямо на улице, наши отношения перешли на совершенно другой уровень. Когда мы собираемся с Виолан, то делаем вид, что ненавидим друг друга. Так проще и веселее. Это не мешает ни Джейсону трогать меня ногой под столом, ни мне при каждом удобном случае «ненароком» его касаться.

Одному богу известно, насколько я терпеть не могу признавать свои ошибки. Но Джейсон был прав: ожидание невероятно увеличивает желание. Мое тело сгорает от желания всякий раз, когда он оказывается рядом. От каждого прикосновения словно бьет током.

Я как будто снова стала девственницей. Словно все это мне в новинку. Благодаря Джейсону мне кажется, что вещи, которые я делала тысячи раз, я делаю впервые.

Мой взгляд внезапно падает на татуировку, ныне украшающую мое предплечье. Чувствуя в горле ком, я всматриваюсь в созвездие Кассиопея. Вопреки тому, что я думала, Джейсон вовсе не эгоцентричен. Он многое замечает… возможно, даже слишком многое.

Когда я показала ее Тьяго, он просто посмотрел мне в глаза. А десять минут спустя, когда я уже сменила тему, ни с того ни с сего спросил:

– Он тебе нравится?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. И, естественно, я разозлилась:

– Ой, умоляю. Это просто секс.

Пусть даже до сих пор Джейсон только и делал, что отдавал, ничего не получая в ответ. И от этого мне немного стыдно.

– Но я думал, это он плох в постели?

В ответ я пожимаю плечами:

– Я тоже так думала…

* * *

– Ты должен его пригласить, – шепчу я Лоану.

Тот с каменным выражением лица, молча продолжает нарезать перец. Но я все равно замечаю, как слегка изгибаются от недовольства его губы.

– Он ее парень, – настаиваю я, убедившись, что сидящая на диване Виолетта не обращает на нас никакого внимания. – Она была бы рада, если бы он пришел на ее день рождения.

– Я знаю, – мрачно перебивает меня он. – Приглашу я его.

– Не растягивай это на десять лет. И, бога ради, убери эту постную мину. Она будет в восторге.

Он прожигает меня взглядом, но я его игнорирую и накрываю на стол. Скоро Виолетте исполняется двадцать. По этому случаю мы с Лоаном устраиваем ей вечеринку-сюрприз. Он не хотел звать Клемана, поэтому я и веду с ним беседы.

Если Лоан действительно в нее влюблен, то ему пора бы уже шевелить своей задницей. Она в это время наконец-то нашла мужчину, который ее уважает – в отличие от Эмильена, который не смог принять тот факт, что она все еще девственница.

– Надеюсь, ты разнесла его в пух и прах, – говорю я своей лучшей подруге, которая играет в Mario Kart с Джейсоном.

Тот, даже не оглянувшись, показывает мне средний палец. С блокнотом в руках, я занимаю свободное место между ними и начинаю рисовать, обдумывая, какие мне понадобятся ткани. Несколько раз я чувствую, как Джейсон поглядывает на то, что я делаю.

Я торможу свое предательское тело, которое тянется к нему. Но,