Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не сводя с него глаз, Майя покачала головой:
— Под его рукой погибла целая страна.
Король нахмурился и покачал головой:
— Причина его неудачи заключалась в том, что он не сумел получить то, что желал больше всего на свете. А желал он любви одной-единственной женщины, — и король кубком указал на Майю. — Звали эту женщину Марсианой. Какая ирония, правда? Я хочу стать вашим мужем. Я хочу, чтобы вы правили вместе со мной. Но не ждите от меня любви и не ждите, что я паду к вашим ногам. Наш брак не будет консумирован даже поцелуем. Я читал мастонские книги, я знаю, что вы собой представляете. Как я уже говорил, я не мастон, но я проходил испытания, и, хотя успехом они не увенчались, в процессе я многое узнал. Я знаю, почему ваш отец послал вас в утраченное аббатство, и знаю, что это не имеет никакого отношения к Бесчисленным и прочей чепухе.
Он поставил кубок на стол и поднял кистрель. Амулет закачался на цепочке.
— Хотите его назад? — тихо, вкрадчиво произнес король голосом, который почему-то напомнил Майе расплавленный сыр.
Майя не сводила взгляда с амулета. Близость его причиняла ей боль. Веревки туго врезались в запястья.
— Я чувствую, как вы жаждете его вернуть. А я, как уже сказал, стремлюсь к союзу с вами — союзу, который начнется с немедленного бракосочетания. Этим самым вечером, не откладывая ни на день. Я ничего от вас не скрываю. С вашей помощью я смогу захватить все королевства, и тогда мы вместе будем ими править.
Дразня Майю, он покачал амулет.
— Утраченное аббатство — это то самое место, куда после падения аббатства Дохту перевезли яр-камень хэтары. Он был вырезан в форме змеи. Змеи, пожирающей свой хвост. Этот знак выжжен на вашем плече. Верьте мне, Майя, — теперь он говорил негромко и хрипловато, — верьте: между нами нет места лжи. Я верну вам ваш медальон. Я догадываюсь, что вы уже использовали его против меня. Я видел это во сне. Что ж, пользуйтесь мной, делайте что хотите, только дайте мне власть. А я подарю вам свободу. Выходите за меня замуж сегодня же вечером — и вы свободны.
Мне довелось побывать в логове хэтары и пройти испытания. По воле Истока я прокляла тамошний яр-камень и запечатала проклятие нерушимым обетом. Проклятие это пребудет вовеки. Я стояла перед Эрешкигаль, Королевой Нерожденных, и она попыталась поработить меня. Она угрожала местью мне и моим потомкам. Яр-камень был силен, и разрушить его мне было не под силу, однако его увезли из аббатства Дохта и спрятали от дохту-мондарцев. Знай, что камень этот до сих пор имеет большую силу, а клеймо его — две переплетающиеся змеи — по-прежнему можно выжечь на плече. Обычно на левом. По клейму и узнают хэтару. В мое время хэтара соблазняла королей и шерифов и втайне составила заговор, дабы убить всех мастонов. Мою собственную мать тоже убила хэтара. В твое время многие мастоны слабы и плохо умеют пользоваться силой Истока — в отличие от дохту-мондарцев, которые приумножают силу с помощью кистреля. Но хэтара превосходит силой и тех и других. Сила ее так велика, что может уничтожить все живое. Помни, что проклятье, наложенное мною наяр-камень, по-прежнему действует. Поцелуй хэтары несет с собой чуму. Нессийцы боятся чумы больше всего на свете, и любая девушка с кистрелем или с отметкой на плече тотчас же будет убита. Скажу больше: девушка, обученная грамоте, будет убита тоже.
Ошеломленная, растерянная, испуганная, Майя смотрела на Кольера, не в силах произнести ни слова. Мысли путались, в душе бушевала буря, сердце сжималось от страха. Майя закрыла глаза, но это не помогло. Она посещала утраченное аббатство, это так. Она бывала у черного озера — места, куда приходили дохту-мондарцы, дабы воззвать к ушедшим. Она своими глазами видела тот самый яр-камень и чувствовала истекающую из него силу. Однако она не касалась камня. Ей было слишком страшно.
И все же она понимала, что ее внезапное появление в королевстве могло быть истолковано тысячью превратных способов. Она носила на шее кистрель — какие тут еще нужны доказательства?
Кольер знал о ней меньше, чем ему казалось, однако брошенные им слова породили в ней целую бурю мыслей и чувств, которые кружились, сталкивались, рассыпались пылью. Зачем отец послал ее к проклятым берегам Дагомеи? Каковы были его истинные мотивы? Она могла лишь гадать. Но ведь канцлер Валравен говорил, что для расторжения брака достаточно доказать, что жена была хэтарой. Майя читала книги дохту-мондарцев и знала, кто такие хэтары. Она помнила легенду о смертельном поцелуе. Неужели отец послал ее в утраченное аббатство затем, чтобы она сама превратилась в хэтару?
При мысли об этом ее пронзила душевная боль.
Она открыла глаза и посмотрела на дагомейского Проглота. Он держал на вытянутой руке кистрель и покачивал им, словно она, Майя, была рыбой, для которой он подбирал подходящую наживку.
— Вы очень многое поняли неверно, ваше величество.
— Пожалуйста, зовите меня Кольером, а я буду звать вас Майей. Мы никому не скажем.
Она сжала зубы. В душе поднималась волна ярости. Майя стиснула кулаки — какая жалость, что ей не достает сил, чтобы разорвать веревки!
— Я не хэтара, — твердо сказала она. — Вы все не так поняли и обманули этим в первую очередь себя.
Он тихо рассмеялся и покачал головой.
— Ярость — отличная ширма для лжи. К тому же ярость так легко разыграть.
— Я ничего не разыгрываю, — отрезала Майя и сделала шаг вперед. — Я не та, кем вы меня считаете, однако я понимаю, почему вы так решили. Вы уже знаете, что за мной охотятся дохту-мондарцы, что они хотят меня убить, но…
Он протестующе взмахнул рукой.
— Я не позволю им причинить вам вред. Да, они хотят вашей смерти — ну так позвольте мне защитить вас. Они страшатся, потому что знают, что вы сильнее, много сильнее них. И много сильнее мастонов.
Она покачала головой.
— Я не та, кем вы меня считаете.
— Что ж, если все не так, это нетрудно доказать, — легко согласился Кольер. — Распустите ворот платья.
От стыда и гнева Майю бросило в краску.
— На мне отметины кистреля.
— Ну, это само собой. Меня интересуют только плечи. В старину хэтары скрывали клеймо с помощью краски или татуировки, но избавиться от него насовсем было невозможно. Клеймили всегда левое плечо, хотя почему именно левое — загадка. Ну, начнем с левого?
Он плутовски ухмыльнулся.
В душе Майи гнев боролся со стыдливостью. Она не хэтара! И она не станет раздеваться перед этим человеком, не будет удовлетворять его вульгарное любопытство!
— Нет, — мотнула головой Майя.
Он со вздохом опустился на складной стул. Кистрель по-прежнему покачивался на цепочке.