Но что это? Широко размахивая руками, пожилую женщину, ее хозяйку, определенно догоняет мужчина в милицейской форме.

«Зачем? — сжавшись в комок, воскликнула Лиза. — Что ему надо?».

Буквально у калитки в дом служивый догоняет Дарью Степановну. Между ними завязывается разговор.

Сердце у Лизы учащенно заколотилось в груди. Она пытается прислушаться к разговору. Но… увы, она ничего не может понять.

«Пойдет мильтон в дом или не пойдет? — нервно гадала Лиза. — Если пойдет, что мне делать? Убить?.. Он вооружен, и у него наверняка есть ориентировка на меня и фото. Что мне так не везет?..».

Но милиционер отдал честь и пошел дальше по улице. У Лизы разом отлегло на сердце.

Между тем, Дарья Степановна направилась в дом, вошла на крыльцо.

Вот женщина, тяжело дыша, вошла на кухню, поставила сумку и сетку на стол. Устало изрекла:

— Следующий раз, Елизавета, сама пойдешь в магазин, тяжело мне таскать эти поклажи, да бутылки.

— Хорошо, Дарья Степановна, — быстро разбирая сумку и сетку, весело бросила квартирантка.

— Да, вот еще, — продолжала хозяйка, — наш участковый просил тебя зайти к нему. Я сказала, что у тебя сегодня день рождения и что ты завтра к нему придешь.

— Правильно сказали, — весело ответила Лиза, при этом воскликнув про себя:

«Приду-приду! Держи карман шире, мильтон!»

Думала она также и о том, что пора ей отчаливать из этих мест. Вот только куда?..

* * *

— Брат Ермолай! Подъем!

Сергеев проснулся и изрек:

— Что случилось, Николай Максимович?

— Ничего плохого не случилось. Нам остался один перегон до места назначения. Я предлагаю сейчас покушать плотно и ждать конечной остановки. Там у нас великие дела. Ты как?

— Я за, — поднимаясь и спускаясь вниз, ответил Сергеев. — Сейчас схожу ополоснусь и буду готов.

— Давай, — бросил Истомин. — А я пока на стол накрою…

За трапезой майор спросил:

— Какую тебе задачу поставил Булганин по прибытию на «Каплю»?

— Обычную, — нехотя бросил Ермолай.

— И все же?

— Помочь организовать быструю и безопасную выгрузку металла из вагонов, загрузить на машины, потом выгрузить и правильно разместить в хранилище…

* * *

Москва…

Хейдес прочитал шифровку из центра и выругался. — Отбросить сомнения! От побед на фронтах они там совсем ошалели! Какие громкие акции я могу провести здесь, в Москве, или тем более на Урале? Как я могу активизировать работу в рамках операции «Эшелон»? Я поставлю под удар агентурную сеть!..

Тем не менее, вскоре, успокоившись, резидент Абвера принялся обдумывать некие акции. Центр передал ему одну законспирированную и вооруженную диверсионную группу Бета…

По темной улице ночной Москвы неспешно движется колонна крытых грузовиков под охраной (в начале и в конце) двух легковых машин.

Внезапно громким эхом раздаются из ближайшей подворотни выстрелы. В один из грузовиков полетела бутылка с зажигательной смесью, следом другая. Колонна останавливается, машина, в которую попали «коктейли Молотова», загорается. Из машин выскакивают военные, идет стрельба, слышны крики и звонкие команды. Кто-то из военных бросается тушить загоревшийся грузовик, кто-то, стреляя на ходу, движется в подворотню, из которой по-прежнему раздаются автоматные и пистолетные выстрелы. Вот упал один из атакующих военных, другой остановился, схватившись за ногу, третий стреляет на ходу…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника

Шло нервное разбирательство ночного нападения на колонну, перевозившую драгоценные металлы.

— Как вообще такое могло произойти? — возмущался хозяин кабинета, комиссар Голиков. — Бой в Москве! Как здесь оказалась вооруженная диверсионная группа? Откуда фашистские лазутчики могли знать график перевозки?..

— Предположения есть, но мы будем детально разбираться, — отвечает полковник Селезнев. — Здесь больше вины НКВД…

— Мне уже звонил Нарком обороны, — нервно перебил комиссар. — Вы понимаете, что он мне сказал? И каким тоном сказал?

Полковник решил за благо промолчать.

Какое-то время молчал и комиссар.

— Какие, Сергей Михайлович, точные потери после этой акции? — спросил строго.

— Убит водитель одной из машин, ранены трое военнослужащих, один тяжело.

— Что с металлом?

— Наши эксперты сказали, что нам повезло, что везли именно платину.

— Не понял.

— Расклад такой. Температура горения при использовании «коктейля Молотова» достигает примерно 800 градусов, а температура плавления платины 1800 градусов. Поэтому, при пожаре, пока его не потушили, слитки платины практически не пострадали и сохранили форму. Если бы перевозили серебро, температура его плавления порядка 800–900 градусов, то последствия были бы плачевными. Слитки при пожаре расплавились бы и, смешавшись с другими продуктами горения, превратились в грязную массу.

— Действительно повезло, — выдавил комиссар. — Что с фашистскими диверсантами?

— Один убит, опознать его не удалось. Предположительно еще двое скрылись.

— Черт знает что!?

В кабинет стремительно вошел адъютант и вымолвил:

— Прошу прощения. На линии товарищ Берия.

— Соедините, — бросил комиссар.

Адъютант выскочил, а генерал поднял телефонную трубку. Через пару секунд вымолвил:

— Здравия желаю, товарищ Народный комиссар.

— Здравствуйте, Голиков. Страна ведет жестокую войну, на фронтах гибнут люди. А в далеком тылу, в Москве, черт знает что! Что по вашему я должен докладывать товарищу Сталину?.. (прозвучали крепкие словечки).

Комиссар напряженно слушал.

Выплеснув эмоции, Берия продолжал уже спокойно:

— Что скажет военная контрразведка по поводу ночных событий?

— По нашим данным, Абвер, противодействующий осуществлению операции «Призрак», провел диверсионно-террористическую акцию.

— Ее итоги, генерал?

— Металл нами полностью сохранен, диверсионная группа уничтожена. Мы сейчас с этим разбираемся.

— Так… Но зачем? Зачем они провели эту акцию? Ведь шансов уничтожить колонну практически не было.

— По-моему, Канарис хочет показать свою силу и значимость.

— Кому показать?

— Нам, разумеется. Но главным образом своим начальникам, а также друзьям и недоброжелателям.