– И, к моему глубокому сожалению, сейчас я вам ничем услужить не могу, – добавил лодочник.

– Ах вы сволочи! Да кто вам позволил, крысы портовые, уважаемым людям дерзить?! Я первым лодку нанял! Не лезь, щенок, кому говорят! – завопил торговец, хватая за шиворот Локка, который робко следовал за Сабетой.

Цеппи тут же отвесил торговцу внушительную затрещину – тот, отлетев шага на два, едва не свалился в канал.

– Еще раз к моим детям прикоснешься, – прошипел Цеппи тоном, которого Локк никогда прежде от него не слыхал, – я тебя в такие мелкие клочья разорву, что ни одна городская шлюха твой сморчок не опознает.

– Мразь! – заверещал торговец. – Пес смердящий! Извольте представиться, сударь! Я требую сатисфакции! Мой лакей доставит вам мое…

Цеппи, обвив мощной рукой шею торговца, притянул его к себе, что-то хрипло прошептал в самое ухо и презрительно оттолкнул.

– Да-да, сударь… Я все понял, – залепетал смертельно побледневший торговец; побелевшие губы дрожали и не слушались. – Смиренно прошу прощения, достопочтенный…

– Вали отсюда…

– Всенепременно, сударь, – ответил торговец и торопливо, почти бегом, ушел с пристани.

Цеппи помог Локку забраться в гондолу. Локк уселся рядом с Сабетой, на носовую скамью, и, нечаянно коснувшись коленом девичьей ноги, мучительно покраснел. Цеппи устроился на скамье напротив, лодочник оттолкнулся шестом от пристани, и гондола поплыла по теплой, вязкой воде.

Локк пребывал в священном ужасе, вызванном не только непосредственной близостью Сабеты, но и всемогуществом отца Цеппи. Судя по всему, его покровитель обладал колдовской способностью очаровывать желтокурточников, повелевать лодочниками и нагонять страху на богачей – и все это с помощью нескольких тихих слов. Кто он такой? С кем он знаком? Какое место он занимает среди подданных капы Барсави?

– Куда вас отвезти? – спросил лодочник.

– В Храмовый квартал, к причалу Венапорты, – ответил Цеппи.

– А кто вы такие?

– Благородные Канальи.

– А, как же, слыхал. Вы все больше среди знати отираетесь. Хорошее дело…

– Не жалуемся. А ты из людей Щербатого будешь?

– Из них самых, брат. Мы на западе Скопища промышляем, нас Умниками прозывают. Только жизнь там не сахар. Потому некоторые, вот как я, например, решили в лодочники податься. Перевозим простофиль, кое-какое барахлишко к рукам прибираем…

– Ну, раз ты нас с ветерком прокатишь, держи на память герцогов портрет, – ухмыльнулся Цеппи, выкладывая на скамью золотой тирин.

– Ух ты! Спасибо, дружище! Я за ваше здоровье сегодня вечерком выпью, – пообещал лодочник и с новой силой заработал шестом.

Цеппи, обернувшись к Локку и Сабете, скрестил руки на груди и негромко спросил:

– И что за хренотень вы учудили на улице Златохватов? Извольте-ка объясниться, оба.

– На сюртуке шесть пуговиц, – сказала Сабета.

– Красный-зеленый-черный-синий, – одновременно с ней выпалил Локк.

– Э, нет, – вздохнул Цеппи. – Состязание окончено. Я объявляю ничью. По техническим причинам.

– Попытка не пытка, – заявила Сабета. – А вдруг…

– А вдруг в этом и заключается урок… – пробормотал Локк.

– Конец наступает не тогда, когда его объявляют, а когда он действительно наступает… Ну или как-то так, сами знаете, – изрекла Сабета.

– О боги, и это – мои лучшие ученики! – горестно вздохнул Цеппи. – Иногда погоня друг за другом по оживленной площади – всего-навсего погоня друг за другом по оживленной площади. Что в этом непонятного? Ладно, проехали. Разбор сегодняшнего происшествия начнем с тебя, Локк. В чем заключался твой замысел?

– Ну, я… это…

– Видишь ли, дружок, упование на милость богов, строго говоря, замыслом не является. Ты у нас юноша весьма изобретательный, но когда фантазия тебе отказывает, то, сам знаешь, неприятности огребаешь по полной. В любой афере надо все просчитывать на несколько ходов вперед, как в «погоне за герцогом». Помнишь, как ты лихо с трупом дельце провернул? Ну вот, я же знаю, на что ты способен. А сегодня облажался.

– Но…

– Так, а теперь обсудим Сабету. Насколько я понимаю, ты Локка удачно подловила – отправила его следом за своими двойниками, а сама под конец появилась, верно?

– Ага, – неохотно кивнула Сабета.

– А двойниками кто был?

– Девчонки знакомые, из домушников, я с ними еще на Сумеречном холме водилась. Они сейчас в других шайках, на подхвате. Мы вчера ночью наряды стырили и план разработали.

– Ах, вот оно как, – улыбнулся Цеппи. – Именно об этом я только что тебе и говорил, Локк. Любую хитрую уловку следует предварительно обдумать. А что у них в сумках было?

– Мотки цветной шерсти, – ответила Сабета. – Шелка мы раздобыть не успели.

– Недурственно. И все же, несмотря на тщательную подготовку, тебе не удалось одержать победу над этим вот бестолковым головотяпом, который ничего придумать не удосужился. Ты заманила его в ловушку, а потом… Что произошло?

– Ну, он притворился, что ему плохо стало. А как желтокурточница его зацапала, я и решила, что его надо выручить…

– Меня? Выручить? – вскинулся Локк. – С чего ты взяла, что меня надо выручать? Я этой тетке десять солонов отдал, чтобы она меня через мост перенесла!

– Я же думала, что она тебя в самом деле заграбастала! – Карие глаза Сабеты угрожающе потемнели, на щеках вспыхнули алые пятна. – Болван, я же тебя спасти хотела!

– А… почему?

– А потому! – Сабета сдернула четырехуголку, сердито вытащила из волос длинные лаковые шпильки. – Блевотины-то на мосту не было, вот я и решила, что желтокурточница тебя на обмане подловила.

– Ты решила, что меня сцапали, потому что я не блеванул по-настоящему?

– Я же помню, что ты устраивал, когда заманухой был!

Сабета раздраженно тряхнула головой, крашеные русые волосы рассыпались по плечам, и Локково сердце взволнованно забилось, грозя проломить ребра.

– Так вот, говорю же, я никакой жеваной апельсиновой корки не увидела, ну и подумала, что ты взаправду попался.

– Ну ты даешь! Я же тогда маленький был! По-твоему, я всю жизнь такими глупостями должен заниматься?!

– Да не в этом дело! – Сабета скрестила руки на груди и отвела взгляд.

Гондола плыла на восток, по каналу, широкой дугой огибавшему северную оконечность Виденцы; вдали, за спиной Сабеты, над черепичными крышами высилась темная громада Дворца Терпения.

– Ты знал, что проигрываешь, никакого замысла у тебя не было, вот ты, как дурак, устроил истерику и все испортил! – воскликнула Сабета. – Ты ведь даже выиграть не пытался, просто сглупил, и все. А я, как дура, на твою глупость повелась.