В конце концов он уныло отправился домой, улегся спать и, прислушиваясь, не прозвучат ли легкие шаги Сабеты в стеклянном туннеле, ведущем из храма в подземелье, сам не заметил, как уснул.

4

Палящие лучи полуденного солнца заливали улицу Златохватов, как потоки расплавленной бронзы, но знатных каморрцев это ничуть не смущало. Локк и Сабета готовились присоединиться к толпе разнаряженных обывателей.

– На этом роскошном поле, дети мои, состоится ваша великая битва, – торжественно возгласил Цеппи, – из которой один выйдет, осиянный славой победителя, а другому достанутся груды грязных тарелок.

Отец Цеппи, штурмуя головокружительные высоты каморрской моды, нарядился в черный бархатный камзол, под которым красовался дублет, шитый жемчугом; внушительный живот Безглазого священника обхватывали три широких пояса с крупными серебряными пряжками, кудри каштанового парика прикрывала широкополая шляпа, а по лицу ручьями струился пот, которого с лихвой хватило бы, чтобы наполнить один из многочисленных каналов города.

Локк был одет куда скромнее: белый дублет, черные панталоны и удобные прочные башмаки. Сюртук с медными пуговицами оставался у Цеппи до тех пор, пока Сабета не займет свое место. Сегодня Сабета надела простое льняное платье, темно-красное, почти багряное, с такой же пелериной, а волосы и лицо скрыла под четырехуголкой с длинной дымчатой вуалью – этот головной убор вошел в моду из-за жары и невыносимой вони в городе. Отец Цеппи, с головы до ног осмотрев своих подопечных, остался доволен: Локк и Сабета выглядели как хорошо одетые слуги или небрежно наряженные отпрыски зажиточного семейства – если не станут поднимать шума, то не привлекут к себе ничьего внимания.

– Ну что, милые мои, день в полном разгаре. Время не ждет. – Цеппи присел на корточки и притянул к себе детей. – Готовы?

– Конечно, – заявила Сабета.

Локк просто кивнул.

– Пропустим даму вперед, – предложил Цеппи. – Ровно через двадцать секунд открывай сумку. Я буду следить за вами из толпы всевидящими очами безжалостного божества. Того, кто попытается меня обмануть, ждет грозная кара. Ну, ступай!

Сабета скользнула в толпу, а Цеппи придержал Локка за руку. Немного погодя он повернул мальчика лицом к себе и набросил ему на плечи сюртук. Локк торопливо ощупал правую сторону, насчитав ровно шесть пуговиц.

– И воздел я мощную длань, и отправил тебя в путь… – Цеппи легонько подтолкнул Локка в спину. – Ну, счастливой охоты, дружок. Посмотрим, сокол ты или попугайчик.

Пробравшись в толпу, Локк огляделся, отыскал взглядом темно-красное платье. Сабета шла ярдах в тридцати от него, направляясь на север. По улице Златохватов прохожие прогуливались неспешно, небольшими группами, среди которых Локку было удобно лавировать, а Сабете – никуда не скрыться.

Локк дрожал от восторга, но, надо признать, вовсе не чувствовал себя соколом. За ночь он так и не придумал никакого плана, во всем полагался лишь на свое хитроумие и на счастливый случай, тогда как Сабета наверняка была способна на что угодно… А вдруг она нарочно всю ночь не являлась домой, чтобы Локк подумал, будто она усиленно готовилась к сегодняшнему испытанию?

При этой мысли Локк едва не застонал от ужаса, но вовремя сообразил, что сам себя запугивает прежде времени – Сабета пока ничего не предпринимала.

Поначалу ничего особенного не происходило. Локк украдкой подобрался чуть поближе, хоть и с большим трудом – Сабета была длинноногой, и шаг у нее был шире. Со всех сторон до него доносились обрывки разговоров: на улице Златохватов прохожие обсуждали торговые синдикаты, прибытие и отправление кораблей, процентные ставки, скандальные происшествия, погоду и тому подобное, – в сущности, разговоры мало чем отличались от бесед, что велись и в кварталах победнее, хотя там наверняка понятия не имели о нормах прибыли с учетом реинвестирования, но и там, и здесь судачили об игре в ручной мяч и о любовных интрижках.

Локк устремился вслед за Сабетой. Если она его и заметила, то шаг ускорять не стала – в конце концов, ей приходилось держать себя чинно. Впрочем, она постепенно удалялась от берега канала, стараясь держаться поближе к ступеням банкирских домов слева от Локка.

Сумка с мотками шелка небрежно висела на правом плече Сабеты, но девочка совершенно естественным образом сдвинула ее чуть в сторону и вперед, к правому бедру, так что Локк не видел содержимого. Ах вот как?! Локк, не касаясь ряда медных пуговиц с правой стороны сюртука, выдвинул вперед левое плечо, чтобы правая сторона груди ненароком не попалась Сабете на глаза.

Цеппи маячил огромной темной тенью где-то по правую сторону Локка и, судя по всему, не считал такое поведение нарушением правил. Прищурившись, Локк быстро огляделся по сторонам – не скрыт ли где в толпе подвох или угроза – и снова уставился на Сабету, которая как раз в этот миг устроила небольшое представление.

Словно бы случайно споткнувшись (этот четко отработанный прием был хорошо известен Локку), она ткнулась в широкий, обтянутый шелком зад какого-то важного негоцианта. Тот резко оглянулся, но Сабета, повернувшись к Локку в профиль, отвесила торговцу церемонный поклон, пробормотала какие-то извинения и одновременно сдвинула сумку вбок, подальше от глаз Локка, хотя сама наверняка косилась на него из-под вуали. Локк, ожидавший этого, повернулся к ней левой стороной, якобы разглядывая что-то важное справа от себя. Ха! Явная ничья!

Локк не расслышал, что именно Сабета говорила толстяку, но тот, удовлетворенный принесенными извинениями, важно прошествовал по своим делам, а девочка торопливо направилась дальше. Локк поспешил за ней. Щеки у него раскраснелись не только от жары – он сообразил, что они уже прошли половину южной оконечности улицы Златохватов, почти четверть отведенного им места. Вдобавок он только сейчас понял, что Сабета его дразнит – ведь ей вовсе не требуется пересчитывать пуговицы на его сюртуке, достаточно просто дойти до моста Золотонош и пробежать к Двусеребряному парку.

Она продолжала уклоняться вправо, подбираясь к какому-то банкирскому дому – внушительному высокому зданию с фронтоном, украшенным массивными квадратными колоннами с резными изображениями толстопузого Гандоло, Отца удачи, Покровителя сделок и звонкой монеты. Сабета взбежала по ступеням на крыльцо и скрылась за колонной.

Наверное, она заманивает его в ловушку, хочет получше разглядеть пуговицы на сюртуке. Локк, повернувшись левым боком в ту сторону, где скрылась Сабета, устремился к колоннам банкирского дома. А вдруг она решила войти внутрь? Нет, вот она…

О боги, их две! Из тени колоннады выступили две стройные девичьи фигурки в одинаковых багряных платьях и четырехуголках с длинными вуалями; на правом плече у каждой висела раскрытая сумка.

– Не может быть… – прошептал Локк.

Увы, так оно и было. Ночью, пока Локк шатался по пустынным улицам, не зная, что предпринять, Сабета раздобыла одинаковые наряды и договорилась с какими-то подругами. Итак, Сабета и ее двойник оставили за спиной резные изображения толстого бога и направились на север, к мосту Семи фонарей, отмечавшему середину места, отведенного для состязания. Локк напряженно всматривался в две одинаковые фигурки – он считал, что изучил каждую черточку Сабеты, но сейчас никаких отличий между девчонками обнаружить не мог.