Лика

Я слушала в трубке незнакомый голос и не понимала, что от меня нужно.

– А почему вы звоните мне?

Вырвалась из захвата Антона и встала с кровати. Руки начали нервно подрагивать, и я заметалась по комнате.

– Я же вам объясняю. Вчера к нам обратилась гражданка Пронина Инга Львовна и заявила, что она является официальной женой вашего отца. И требует, чтобы мы выяснили местонахождение её дочери, то бишь ваше, и сообщили ей.

– С чего она обо мне вспомнила?

Услышала сзади тихие шаги и обернулась, встретившись с внимательным взглядом Антона. Приказывала себе дышать, потому что новость о том, что объявилась моя мать, могла выбить из колеи. Последний раз мы виделись, когда мне было десять, и она что-то сбивчиво говорила о том, что уезжает делать карьеру.

– В общем, уважаемая. Как представитель власти я имею право сообщить вашей матери ваш новый адрес. Повторяю свой изначальный вопрос. Где вы находитесь в данный момент?

– Ну так и ищите меня как представитель власти самостоятельно.

Выпалила я и бросила трубку. Когда смысл сказанного дошел до меня, ноги заметно ослабли. И если бы не Антон, я бы уже лежала в глубоком обмороке на полу.

–Мальвинка, – сквозь шум в ушах донесся его обеспокоенный голос, и я с неохотой перевела глаза на парня, – что стряслось? Ты чего так побледнела? Кто звонил? Что хотел?

Из него так и сыпались вопросы. Только я пока не была готова ответить даже на один. В голове роились невеселые мысли. Я была на грани истерики, потому что, мать его, моя мамаша явилась больше чем через десять лет, чтобы найти меня. Для чего? С чего вдруг она вспомнила о моем существовании?

У меня вырвался нервный смешок, а пальцы запутались в волосах. Внутри поднялось желание поколотить что-то, а на глаза попался только Антон. Но я без перерыва твердила себе, что он вообще ни при чем.

– Лика, – Антон обхватил мои запястья и притянул к себе, всматриваясь в лицо, – что случилось, малышка?

Это обращение стало последней каплей в моей и так переполненной чаше терпения. Я громко всхлипнула, словно со стороны увидела, как мои глаза наполняются слезами. Уткнулась лицом в твердую грудь парня и дала волю слезам.

Он тут же притянула меня к себе, обхватив затылок. Окутал теплом и надежностью. А я, как маленькая девочка, всхлипывала, что-то пыталась рассказать. Но в итоге все сводилось к заиканию и неразборчивому лепету.

– Ну все-все, – услышала его тихий шепот, он гладил меня по волосам и шептал всякую чепуху, – не надо плакать. Ты же у меня сильная девочка. Ну, что за трагедия произошла?

Слезы так же внезапно высохли, как и начались. Но я дала себе ещё немного времени, просто наслаждаясь близостью парня. Стоя вот так, плотно прижавшись к его обнаженной груди, я чувствовала себя сильнее и спокойнее. А он качал меня, словно ребенка. И от этого мимолетного жеста хотелось завыть.

Я боялась, что будет дальше. Боялась, что мама найдет меня, и того, что из этого всего выйдет, тоже боялась.

– Ты вся дрожишь!

Да? А я и не заметила. Антон схватил меня за руку и потащил на кухню. Щелкнул кнопкой чайника и без спроса залез в холодильник. Я же сидела и апатично наблюдала, как он суетится на кухне. Ещё вчера я бы и не подумала, что он может за кем-то ухаживать, а сегодня и сама стала объектом его внимания.

Громкий щелчок заставил меня подпрыгнуть на стуле. Я настолько погрязла в своих мыслях, что не заметила, как мне под нос поставили тарелку с незамысловатыми бутербродами.

Через секунду на столе уже стояла огромная кружка с дымящимся ароматным кофе. Антон сел напротив, переплетя пальцы. Его карие глаза внимательно смотрели на меня, вызывая по всему телу дрожь. Я прекрасно понимала, что нужно объяснить свое поведение, но внутри все сковало настолько, что я не могла произнести ни слова.

– Выпей кофе. Перекуси. Прости, ничего более существенного я не обнаружил в твоем холодильнике. Ты вообще ешь? Или только других кормишь?

Он пытался отвлечь меня. Вывести из ступора. Только весь мой организм отчаянно сопротивлялся и уплывал все дальше от реальности. Мысли сменяли одна другую, но я продолжала молчать.

После первого глотка кофе стало лучше. Горячий напиток слегка обжег пищевод и вернул меня в мою же кухню. Антон молча продолжал следить за каждым моим движением. Боялся? Чего?

– Ну? – парень подался вперед, превращаясь в слух. – Что случилось? Что тебя выбило из колеи?

Хотела ли я посвящать его в свою жизнь? Хотела ли рассказывать про свое прошлое и взаимоотношения в семье? Я всматривалась в его красивое лицо и искала подвох. Но не видела и рискнула…будь что будет. Но мне, черт возьми, нужно с кем-то поделиться этим.

– Моя мать объявилась спустя почти пятнадцать лет.

Я видела, как напрягаются руки Антона. И от этого на предплечьях проступили вены. Взгляд стал колючим и жестким, он кивнул. Этот кивок без лишних слов дал мне понять, что он ждет продолжения.

– Самое страшное, – сделала я глубокий вдох перед последующим признанием, – что я понятия не имею, что ей от меня нужно.

– Как это? – темные брови сошлись на переносице, и это заставило меня поежиться, на долю секунды заставив пожалеть о решении сказать правду. – А где она была все это время?

Я дернула плечом, чтобы выкроить время и собраться с мыслями. Было нелегко вот так сидеть и выворачивать душу перед человеком, с которым меня, по сути, ничего конкретного не связывает.

– Ну вот так. Последний раз я видела её, когда мне было десять, и она сказала, что отец отпустил её в другую страну, чтобы она смогла попробовать себя в качестве актрисы. Это была её мечта детства. А отец её очень любил и не смог отказать в такой малости.

– Малости? – Я вздрогнула и вжала голову в плечи от внезапного рыка Антона. – Извини, но я не понимаю, как можно думать, что бросить дочь и поехать строить свою жизнь – это малость.

Я только устало пожала плечами. Мне нечего было сказать, потому что я не знала всей правды. И вряд ли узнала бы теперь. Отец мертв, а доверять женщине, которая вычеркнула меня из своей жизни, я не собиралась.

– Ладно, и что теперь? – снова ворвался в мои мысли Антон, все так же испепеляя меня взглядом.—Что ты собираешься с этим делать?

– Понятия не имею, – я обхватила кружку ладонями и всмотрелась в темную кофейную