– Что ты задумала?

Она сплела пальцы на коленях:

– Слушай. Думаю… я думаю, Нат обижает Шелли. Я видела синяк у нее на руке: она пыталась скрыть его косметикой.

– Она ведь играет в теннис, разве нет?

Натан не единожды таскал Эфраима на корт, чтобы посмотреть, как близняшки сражались друг с другом. Он даже убедил друга вступить вместе с ним в клуб в средней школе, пока их оттуда чуть ли не выбили. Эфраим знал, как сильно мог ударить мяч после мощной подачи.

– Тогда почему она пыталась его спрятать?

– Может, из гордости? Не знаю. Просто я бы не решил вот так, без всяких доказательств, что Шелли обижает ее парень.

– Ты же видел, как она ведет себя рядом с ним. Потакает каждому его слову, любой глупости. Иногда я опасаюсь, что она это делает из страха.

– Может, он ей просто сильно нравится.

– Если ты думаешь, что люди ведут себя так из-за симпатии, то ты совершенно безнадежен, – Джена вновь повернулась к окну. – Я знаю ее. Что-то не так. Я не доверяю ему. Знаю, он был твоим другом, но…

– Этот Натан не был моим другом, – сказал Эфраим. – Если он обижает Шелли… почему мы просто не спросим ее?

– Она все отрицает.

– А что думает Мэри?

– Она ненавидит Ната. Но тоже ничего такого не видела.

– Так что, по твоему мнению, могу сделать я?

– Парни ведь обсуждают девушек, так ведь? – спросила Джена.

– Думаю, так же, как девушки парней, – отозвался Эфраим. – Но сейчас Натан редко со мной разговаривает. А о Шелли тем более. Может, тебе стоит спросить одного из его футбольных верзил.

От одной мысли, что Натан теперь тусуется с Майклом Гупалом, Эфраиму стало не по себе. Он еще раз подумал о том, как же сильно все испортил.

– Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Как долго вы были друзьями?

– Десять лет. Но я все равно что дружил с другим человеком.

– И все же. Походи с ним, ну и заговори о Шелли. В конце концов, ты встречался с ее сестрой: сравните впечатления, ну или поговорите еще о чем-нибудь столь же отвратительном. Ты знаешь Ната достаточно хорошо, чтобы понять, когда он лжет?

Эфраим кивнул:

– Думаю, да.

Вот только он боялся вновь завязывать дружбу с Натаном. Тот настолько изменился, что один его вид заставлял Эфраима еще больше сожалеть о потерянном и усиливал чувство вины. Поэтому он не торопился.

– Что мы сделаем, если выясним, что он бьет ее? – спросил Эфраим.

Джена сердито взглянула на него:

– Я придумаю для начала, как их развести.

– А если он ее не обижает?

– Ты не понимаешь? Если они расстанутся, Мэри вернет сестру, ты вернешь старого друга, – она сморщила нос, – а я получу назад своих двух лучших друзей. И если ты поможешь, это убедит Мэри, что, в конце концов, ты не такой уж козел. Все в выигрыше.

– Такое впечатление, что тебе не нравятся их отношения по какой-то другой причине. Даже если мы сможем их развести, я не знаю, должны ли мы. Особенно если Шелли с ним хорошо.

Натану точно было хорошо с Шелли, в этом Эфраим мало сомневался, не хотел отнимать ее у друга, а потому надеялся, что Натан невиновен.

– Значит, ты не поможешь? – спросила Джена.

Эфраим ослабил галстук.

– Я проявляю осторожность, вот и все. Я пытаюсь не менять людей насильно – как тебе известно, это приносит одну беду. Но я попытаюсь. Поговорю с Натаном, а там посмотрим. Если у меня, конечно, будет возможность.

Джена снова повернулась к нему и улыбнулась:

– Спасибо, Эфраим. Я очень это ценю. Эй, после шоу зайди ко мне на марафон «Сумеречной зоны». Его каждый год устраивают по «Сай фаю»[4].

– А ты разве ее полностью не видела? – спросил Эфраим. Он еще с прошлого раза заметил целую полку дисков с сериалом в ее гостиной.

– Видела, но тут дело в другом. Я еще не видела их с тобой.

Больше Джена не напоминала Эфраиму об обещании, и он подумал, что это знак, и она, по крайней мере, доверяет ему. Конечно, сам он о деле не забыл – просто откладывал. Скоро прошла неделя, но с Натаном он так и не поговорил. А затем тот сам облегчил ему задачу и нашел Эфраима первым.

В то утро Эфраим вышел из автобуса перед парком Грейстоун и увидел, что Натан сидит на остановке под крышей. Натан не ездил на общественном транспорте с тех пор, как получил права, и сейчас явно ждал Эфраима, расставив ноги и скрестив руки на груди.

Сегодня Натан казался менее внушительным – больше походил на старого друга, а не на спортсмена. Может, действие монеты со временем проходило? От этой мысли в душе Эфраима забрезжила надежда. Длинные светлые волосы Натана казались тусклыми, отдельные пряди прилипли к потному лбу и шее. Он носил знакомые очки в проволочной оправе, спустившиеся на кончик носа. Единственная разница заключалась в двухдневной щетине, из-за которой друг казался чуть старше своих шестнадцати.

– Привет, Натан. Нат. Как дела? – спросил Эфраим.

Тот воззрился на него в ответ:

– Эфраим. Рад снова тебя видеть.

– Я надеялся тебя встретить.

– Угу. Я был поблизости.

– Ну так… мм… как у вас дела с Шелли?.

Натан моргнул и нерешительно ответил:

– Мэри-Шелли… в порядке.

– Знаю, ты мечтал о них обеих, но я имел в виду твою девушку.

Похоже, Натан сегодня был действительно не в себе. Обычно, когда дело доходило до Шелли, он не затыкался.

Натан рассмеялся.

– Ах да. Конечно. Знаешь, как это бывает, я думаю о них иногда как об одном человеке. Но Шелли. Да, она в порядке.

Эфраим помедлил, собираясь с духом:

– Просто Джена сказала, что видела большой синяк у нее на руке. Не знаешь, что случилось?

Натан склонил голову набок и воззрился на Эфраима, а потом снова захохотал.

– Думаешь, я ударил ее?

– А ты ударил? – спросил Эфраим.

– Зачем мне это? Я люблю ее.

– Я не знаю.

Глаза Натана расширились.

– А что, если бы ударил? Что бы ты сделал? Наказал меня? Воспользовался своей магической монеткой?

– Не будь таким… – Эфраим уставился на Натана. – А я думал, ты ничего не помнишь.

Натан вновь рассмеялся. Но теперь звук получился какой-то пустой. Злой.