– Что?!

– Ты словно спала и говорила во сне. – подтвердил Хоук, виновато отводя глаза. – Извини за щёку.

– Ничего, малыш. Оплеуха пришлась, как нельзя кстати. Главное -не смотреть в лицо этой мерзкой кукле.

– О чём ты?! Здесь никого нет. Город уничтожен!

Паола тряхнула головой, словно собиралась как следует размять шею:

– Что значит – нет? Вы разве не видите тело ребёнка? Девочки.

– Здесь никого нет. И лучше пускай так и будет, – вступила в беседу тэйра Мишара. – На тебя навели морок. Только мне не понять, почему поддалась именно ты.

– Просто стояла ближе, – вновь огрызнулась вампирша, всё еще не отошедшая от пережитого шока. Дышалось тяжело, перед глазами до сих пор стояло обезображенное лицо ребёнка.

– Нужно разрушить эту штуку, – она ткнула на камень рыцарям.

Тот, который был вооружён булавой, сделал шаг вперед и, раскрутив оружие как следует, приложился о булыжник. Но как только он треснул, в голове Паолы разом завопил женский ансамбль. Теперь это услышали все! Воины, схватившись за головы, снопами повалились на землю. Паола решительно шагнула вперёд и потеряла сознание. Последняя мысль, успевшая проскользнуть перед тем, как полог тьмы окутал сознание была: «Ловушка!».

Глава 12

Пробуждение не было добрым. Первоначально она даже решила, что ей снится сон. Но первое же движение дало понять – нужно продолжать лежать. По телу словно топталась толпа пигмеев, всё время нанося тумаки. Но больше всего выводил из себя запах миндаля, временами становясь просто невыносимым. Значило это только одно – исчадия рядом. А она, связанная как праздничный баран, ждала своей незавидной участи. После этого желание открыть глаза резко поуменьшилось.

Тем не менее, ей пришлось это сделать. Приглушённый свет, тёмные очертания предметов и лязг железа навеял неприятные ассоциации. Больше всего место напоминало импровизированную пыточную.

– Очнулась?! – раздался из-за спины голос с характерным шипением. Раздались шаги и перед Паолой появился высокий сид’дх, сжимавший в руке железный прут, кончик которого был раскалён до белизны. – Это радует. Ты – интересный экземпляр, кровососка. До меня дошёл слух о необычной вампирше. Но я даже не думал, что наши пути пересекутся.

– Где я? – просипела Паола пересохшим ртом.

– У меня в гостях, вампирша. Дом, правда, мне достался не самый лучший, но для наших нужд сойдет.

– И что это за нужды, предатель?

– А ты всё еще дуешься из-за нашего маленького гамбита?! Как вы там это называете? Падение. Очень трагично. Я бы даже сказал – поэтично. Впрочем, ваша раса всегда отличалась тягой к поэзии. И к трагедии, – прошипел сид’дх, наклоняясь над ней. Прут неожиданно оказался у её живота, и с лёгкостью прорвав одежду, коснулся тела. Боль ударила по нервам. И крик сорвался с её уст против воли, отражаясь эхом от нависающих стен.

– Ублюдок! – выплюнула она, когда смогла говорить, а не шипеть от боли. – Проклятый садист. Говори, что тебе надо и закончим этот фарс.

– О нет, моя дорогая! Я только начал, к тому же мои друзья очень рассержены твоим поступком и жаждут, как я думаю, реванша. Так что на твоём месте я бы подольше оставался на моём столе, нежели разделил их участь.

Тут только до Паолы дошло, что в подвале она одна. Где Хоук и тэйра Мишара, можно только гадать. О сопровождающих имперского дознавателя рыцарях она тоже вспомнила, но успокоения ей это не принесло. Молчаливую парочку скорее всего скормили исчадиям, чтобы удержать их в узде. Союзники они там или нет, но плату человеческой плотью брать должны регулярно.

– Где мои спутники, сид’дх?

– Спутники? – деланно изогнул тот бровь.

– Ты понял о чём я, не стоит ломать комедию.

– Конечно, конечно. Они здесь же, чуть дальше по коридору. Впрочем, ты скоро сама услышишь их голоса. Когда исчадия начнут объедать с них, еще живых, плоть. О, ты услышишь это обязательно, потому что будешь вопить так же громко. Из вас вышел бы отличный хор.

– Больной живодёр.

Сид’дх изобразил шутовской поклон. И в этот момент в подвал вошло исчадие. Паола вывернула шею, чтобы взглянуть на потустороннюю сущность. Больше всего оно напоминало тёмную эльфийку. Цвет кожи сущности отливал синевой. Из-под длинных распущенных волос виднелись два тонких изящных рога, украшенных затейливой резьбой. Черты лица портило выражение порока и сдерживаемого гнева. В глазах как будто бились озёра раскалённой лавы, готовые сжечь дотла любого, взглянувшего в них. Она была практически обнажена, не считая кожаной перевязи, к которой крепились многочисленные лезвия. Из-за плеча исчадия выглядывала рукоять кнута.

Паола успела заметить промелькнувшее раздражение на лице сид’дха, тут же, правда, спрятанного за маской вежливости.

– Ил’зар’рая.

– Кангор ун-Дашшез. Я наслышана о твоих пленниках, – слегка коверкая слова, произнесло исчадие.

– Да? Исключительно непримечательные личности, Ил’зар’рая. Тебе не будет интересно.

– Позволь мне судить об этом. Я ни разу не встречала в вашем мире вампира. Может, меня это развлечёт.

– Как скажешь, – недовольство сид’дха бросалось в глаза. Но вошедшая с великолепным равнодушием игнорировала его раздражение. Она прошла и присела возле связанной вампирши, глядя на неё, как на диковинного жука. Затем коснулась её лица, волос, провела рукой по груди.

– Как удивительно похожа ты на людей. Кто ты, ненавидящая нас? Что движет тобой, раз ты сопротивляешься воли моего хозяина.

– Твоего хозяина?! – прикинулась глухой Паола. Но незваная гостья схватила её за волосы, запрокидывая голову так, что Паола зашипела от боли. На второй руке стремительно отрастали омерзительные когти. Да и весь облик исчадия стремительно менялся, выдавая её сущность. Запах проклятого миндаля забил ноздри и вскоре перед вампиршей оказалась не утончённая «эльфийка», а обитательница потустороннего мира. Дикая, неудержимая и голодная. Невольно Паола сравнила себя с исчадием. Если бы не встреча с Тираэлем, она могла бы стать такой. Лет через двести. Или не стать.

Впрочем, её измышления оборвал удар когтями. Новый всплеск боли погрузил её в пучину отчаяния. Она понимала, что при столь неблагоприятном раскладе, шансы выжить стремительно скатываются к нулю. Паола не сводила с исчадия глаз, чувствуя, что стремительно теряет драгоценную влагу. Удар когтями располосовал её тело от ключицы до груди. Второй удар она не увидела. Но еще один фонтан боли отбросил её сознание во мрак.

В этот раз она выкарабкивалась к свету сознания с трудом. Силы словно покинули её. Она застонала, но скорее почувствовала, чем услышала собственный стон. Перед глазами плавали разноцветные круги. И вдруг, сквозь калейдоскоп боли, она различила осторожную поступь Голода. Её собственная природа собиралась бросить ей вызов. В тот миг, когда бороться с ним её сил не хватит. Будто издалека она услышала какую-то возню, крики, звон оружия. Быстро, правда, оборвавшийся. В лицо ей плеснуло чем-то горячим и до безумия соблазнительным. Она слизнула горячие капли, и глаза её распахнулись. Кто-то звал её по имени, хлестал по щекам. Она хотела сказать, чтоб её оставили в покое, но только невнятно прошипела какую-то абракадабру и вновь уплыла по реке беспамятства.