Бежать пришлось в рясе, прихватив с собой в бауле из простыни то самое простое платье, если решу сменить одеяние. Я бы сделала это уже сейчас, но что-то подсказывало – оказавшаяся среди ночи на пустой дороге красивая молодая девушка может накликать на себя беду. То ли дело аббатиса – ее тронуть никто не посмеет.

Спустившись по самодельной веревке, я не очень удачно упала на землю, впопыхах запуталась в кустах терновника и даже оставила пару зацепок на рясе.

Еще сложнее пришлось, когда преодолевала забор, окружавший поместье, – перелезая через него, подвернула ногу. А дальше брела по незнакомым и темным улицам, попутно вычищая магией одежду и приводя ее в порядок.

Мне нужно было выбраться на королевский тракт и как можно скорее покинуть этот городок. Что-то подсказывало – не пройдет и часа, как меня станут искать люди обманутого лорда.

Еще сильнее ситуация осложнялась отсутствием денег. Продать среди ночи крест я бы не смогла, а значит, приходилось импровизировать.

Кое-как доковыляв на ноющей ноге до первого постоялого двора, из тех, что предпочитают обычные крестьяне, – где дешевый ночлег и крепкое пойло, я пошла внутрь просить помощи – никто ведь не откажет преподобной.

Можно сказать, мне повезло: хозяин как раз отъезжающего в сторону столицы на ярмарку обоза, перегонявший с десяток коней на продажу, милостиво согласился предоставить мне место в телеге с соломой.

Мужчина всячески смущался того, что повозка грязна, а преподобная чиста помыслами и одеждой, но я с мудрым и просветленным лицом благословила его на хорошую дорогу, перекрестила и хромой козочкой запрыгнула в телегу.

– Вам бы показаться доктору, преподобная, – заметил непорядок с моей ногой мужчина, которого звали Жерард.

– Обязательно, – с улыбкой отвечала я. – Как только прибудем в столицу. Сколько до нее езды?

– Дней пять медленным ходом, преподобная. Я стараюсь передвигаться ночами – так легче животным, – ответил мужчина. – Но если вы торопитесь, то завтра утром доедем до Мортела, и вы сможете поискать иного попутчика. Тогда и за двое суток управиться можно.

– Благодарю, – ответила я задумываясь.

Совет сменить попутчика звучал отлично: ведь чем быстрее я буду двигаться, тем больше шансов, что сумею настигнуть свою лжекопию, которая тоже направлялась в столицу.

Если верить разговорам за столом в доме Кроули, то самозванка вместе со своей компаньонкой обгоняла нас всего на пару дней, а значит, если я поспешу, то сумею их достать.

В мыслях даже возник сумасбродный, но все же план – продать крест, раздобыть деньги, оружие, лошадей – а дальше мчать на всех парах, пока не настигну двух мошенниц. А после отобрать силой свои документы назад.

Я никогда до этого не стреляла по людям, но сейчас всерьез подумывала о том, что, возможно, мне придется это сделать. Что-то подсказывало – возврат документов вряд ли будет делом добровольным.

За этими мыслями и при мерной дорожной тряске я и сама не заметила, как задремала.

– Просыпайтесь, преподобная! – позвали меня, и я вздрогнула, мгновенно просыпаясь. – Приехали!

От неожиданности спрыгнула с телеги на больную ногу и тут же едва сдержалась, чтобы не взвыть. Было очень больно.

– Черт, как же не вовремя, – все же вырвалось у меня, когда я попыталась наступить на ногу.

А у крестьянина глаза округлились: услышать такое от аббатисы!

– Вам помочь? – предложил он.

– Да, было бы неплохо, – отозвалась я, снова привалившись к телеге и озираясь по сторонам, где мы находимся. – Это уже Мортел?

– Да, его окраины, если точнее, постоялый двор, – ответил Жерард. – Хотите, я покликаю кого-нибудь, чтобы привели доктора?

Я поморщилась, даже если бы я очень этого хотела – платить мне было пока нечем. Сомнительно, что образованного мага-целителя устроили бы мои молитвы вместо денег.

– Просто помогите мне добраться до ближайшего стула, – попросила я.

В итоге крестьянин довел меня до хозяина постоялого двора – грузного, излишне серьезного мужчины, с которым пришлось отдельно договариваться.

Ушлый «жук» никак не хотел пускать меня в один из номеров, не получив оплату вперед. Пришлось трясти крестом, грозить, что подвергну его анафеме. Если он не верует слуге Господа, значит, и самому Господу тоже не верит. На хозяина оборачивались постояльцы и неодобрительно качали головами.

В итоге мне все же выделили одноместный номер на втором этаже, и пока я переводила дух после подъема по лестнице, хозяин заведения выжидательно стоял в полуметре и чего-то ожидал.

– Благословляю вас, – уже привычно провозгласила я, думая, что этого будет достаточно, по крайней мере, на время.

– Спасибо, конечно, госпожа, – отозвался «жук». – Но я не приверженец вашей веры, у меня свой Бог. Я помог вам только из уважения к сану и вашему ордену, не более.

Я вскинула на него взгляд и прикусила язык. И как только я сразу не заметила восточные черты лица, чуть пухловатые губы, темные волосы – явный представитель Арабии во втором, а может быть, и третьем поколении.

– Простите, – отозвалась я. – Тогда что вы хотели?

– Узнать, когда вы все же соизволите оплатить номер? Денег, как я понимаю, у вас нет.

Я поджала губы. Вот же проницательный гаденыш. Вряд ли он видел меня насквозь, но суть все же уловил. Денег у меня не было.

– Отправьте кого-нибудь за ростовщиком-оценщиком в ломбард. Пусть явится ко мне, – попросила я. – А также за магом-целителем. После этого вы получите свои деньги, обещаю.

Немного посомневавшись, хозяин все же удалился, и мне оставалось верить, что он исполнит мою просьбу.

Время потекло медленно и мучительно. Сняв обувь, я рассмотрела травмированную ногу – чуть опухшую и покрасневшую.

– Лишь бы ничего серьезного, – поморщилась я, надеясь на лучшее и на то, что уже вечером продолжу свой путь.

Промедление казалось подобным смерти, но примерно через час в мои двери постучались:

– Войдите! – произнесла я, и в комнату заглянул сухонький худой старичок.

На его голове поблескивала идеально гладкая лысина, а на длинном носу красовалось золоченое пенсне.

– Доброго дня, преподобная, – поздоровался он. – Признаться, я был удивлен, когда узнал, что меня, ростовщика, представителя столь презренного верой дела, позвала сама преподобная.

– Обстоятельства так сложились, – кивнула я. – Присаживайтесь, господин…

Я вопросительно вскинула бровь.

– Салазар, – представился старик.

– Отлично, господин Салазар, – выдохнула я. – У меня есть что вам предложить.

Старик аккуратно запер за собой двери на щеколды и сел на единственный стул в номере, выжидательно гладя на меня.