Приведу простой пример с конкретными цифрами. Предположим, норма налогообложения составляет 50 процентов, а база налогообложения – 100 миллионов долларов. Налоговые поступления в этом случае составят 50 миллионов долларов. Теперь предположим, что ставка налога снижена до 40 процентов. Одни люди ради сохранения заработка вынуждены работать дополнительные часы; другие нанимаются на вторую работу. Предположим, база налогообложения вырастает до 110 миллионов долларов. Доходы государства теперь составляют 40 процентов от этой более крупной суммы, или 44 миллиона долларов. Взимая меньший процент с ранее существовавшей экономической активности, государство потеряло в доходах, но некоторые из этих потерь компенсируются за счет налогов, взимаемых с новой экономической активности. Если бы экономика совсем не отреагировала на снижение налогов, 10-процентное снижение ставки налогообложения обошлось бы государству в 10 миллионов долларов в виде недополученного дохода; мы же видим, что эта сумма составляет всего 6 миллионов. А если бы налог повышался, мы, скорее всего, наблюдали бы противоположную картину: увеличение новых поступлений частично компенсировалось бы некоторым сокращением общего экономического пирога. Прогнозируя эффекты снижения или увеличения налоговой ставки, специалисты по налогообложению, как правило, учитывают эти поведенческие реакции.

В подавляющем большинстве случаев, кроме самых экстраординарных, бесплатного сыра ждать не стоит. Более низкие налоговые ставки означают меньшую сумму доходов государства – следовательно, меньше ресурсов можно будет потратить на усиление военной мощи, обеспечение большей сбалансированности бюджета, борьбу с терроризмом, образование или решение любых других задач, которые обычно призвано решать государство. Это компромисс. Объявив экономику предложения ущербной, мы свели важные интеллектуальные дебаты на тему, должны ли мы платить больше налогов, чтобы получить больше государственных услуг, или стоит платить меньше и меньше получать, к мошенническому с интеллектуальной точки зрения допущению, что можно платить меньше и получать больше. Мне бы очень хотелось, чтобы это было правдой; а еще я очень хотел бы разбогатеть, меньше работая, или сбросить лишний вес, поедая в огромных количествах любимые, но совсем не полезные блюда. Но пока этого не происходит.

После всего сказанного следует признать, что сторонники меньшего вмешательства государства в экономику говорят дело. Меньшие налоги могут привести к увеличению инвестиций, что, в свою очередь, способствует более быстрому и долгосрочному экономическому росту. Отбрасывать это как плохую идею или как политику, защищающую исключительно интересы богатых, – слишком поверхностный подход. Увеличение экономического пирога особенно важно, возможно даже критически важно, для тех, кому от него достаются крохи. Если экономика растет медленно или погружается в рецессию, массовые увольнения грозят металлургам и водителям автобусов, а вовсе не нейрохирургам или университетским профессорам. Например, в 2009 году, в разгар экономического спада, вызванного финансовым кризисом, уровень бедности американцев превысил 13 процентов – высочайший показатель более чем за десятилетие.

Впрочем, 1990-е годы оказались довольно удачными для тех, кто находился на самых низких ступенях экономической лестницы. Ребекка Бланк, экономист Мичиганского университета и член Совета экономических консультантов при администрации Билла Клинтона, оглядываясь назад, на годы заметного экономического подъема 1990-х, пишет:

Итак, на протяжении целых двух глав я старался увильнуть от очевидного, «идеального» вопроса: в американской экономике государство играет слишком большую роль, или слишком маленькую, или именно такую, какую ему и следует играть? Теперь я наконец могу дать простой, прямой и однозначный ответ: все зависит от того, кого вы об этом спрашиваете. Одни умные и вдумчивые экономисты хотели бы видеть большую активность государства, а другие, не менее умные и вдумчивые, предпочли бы, чтобы правительство меньше вмешивалось в дела экономики; и есть целый континуум мыслителей посередине.

Иногда эксперты расходятся во мнении по фактическим вопросам, как, скажем, опытные хирурги могут не соглашаться по поводу того, как нужно чистить закупоренные артерии. Например, экономисты давно ведут спор о последствиях повышения минимальной заработной платы. В теории тут необходим компромисс: более высокий уровень минимальной зарплаты явно на пользу тем, чьи заработки увеличиваются; в то же время это больно бьет по некоторым низкооплачиваемым работникам, которые лишаются в результате своих рабочих мест либо изначально не могут найти работу, так как компании сокращают работников из-за того, что им приходится платить больше. Экономисты (как и данные конкурирующих исследований в этой области) часто не согласны и в том, сколько именно рабочих мест будет потеряно вследствие повышения минимальной зарплаты. Это чрезвычайно важная информация, если вам необходимо принять аргументированное решение или ответить на вопрос, следует ли считать повышение минимальной заработной платы правильной политикой помощи низкооплачиваемым категориям рабочей силы. Когда-нибудь, накопив достаточно надежных данных и проведя всесторонние исследования, мы сможем ответить на этот вопрос. Как мне однажды сказал один политический аналитик, имея на руках статистические данные, врать не трудно, но без них врать гораздо легче.

Чаще всего экономическая наука способна только сформулировать вопросы, требующие оценочных решений, основанных на морали, философии и политике, – это напоминает то, как врач описывает пациенту способы лечения. Врач предоставляет пациенту подробную медицинскую информацию о лечении онкологического заболевания на поздней стадии с применением химиотерапии, но окончательное решение принимает сам пациент, учитывая при этом свои личные взгляды на качество жизни по сравнению с ее продолжительностью, свою готовность к сопутствующему болезни и лечению дискомфорту, семейные обстоятельства и другие факторы. Все эти обоснованные оценки и соображения не имеют ничего общего ни с медициной, ни с наукой, но для принятия такого решения необходима подробная и квалифицированная консультация медицинского специалиста.

В том же духе мы можем представить и базовую структуру для осмысления роли государства в экономике.

Государство обладает потенциалом в плане повышения продуктивности экономики и в результате его реализации существенно улучшает наше благосостояние. Государство создает и поддерживает правовую основу существования рынков; оно повышает нашу полезность, обеспечивая нас общественными благами, которые мы не можем приобрести сами; оно сглаживает острые углы и недостатки капитализма, ослабляя негативное влияние экстерналий, особенно на окружающую среду. Таким образом, идея максимального ограничения вмешательства государства в экономику просто неверна.