Эльвира пришла к нему в палату после завтрака в обычном халате, строгая и сосредоточенная. Тогда он и подумал, что ночь в объятиях с ней прошла в кулуарах пошатнувшегося сознания, но нет, со смущенной улыбкой, тихим голосом она сказала, что была с ним наяву. И тут же подтвердила, что выписывает его из больницы и забирает с собой. Павлу вернули его темно-серый костюм, в котором он когда-то поступил в больницу, туфли, и в этой одежде сразу после обеда вместе с Эльвирой он отправился в путь. Домой к ней они заезжать не стали: женщина не захотела тратить на это время. Но до темноты они добраться до места не успели, что, впрочем, Торопова не расстроило. Главное, что действительность прочно удерживалась в колее сознания, как ее вседорожный «Фольксваген» на междугородней трассе. Он всю дорогу трезво разговаривал с Эльвирой, видел, как аккуратно управляет она своей машиной, сам садился за руль, чтобы она отдыхала, а к полуночи они подъехали к дому, что находился в нескольких километрах от какого-то поселка, на берегу Балтийского моря. Но самого моря ночью он не видел, зато сейчас мог насладиться им.

Кровать в гостевой комнате была широкая, двуспальная, но Эльвира не захотела вчера ложиться с ним. Она провела ночь в своей спальне, куда его не пустила по той простой и, надо сказать, уважительной причине, что сильно устала в дороге. Ни о каком сексе не могло быть и речи. Да Торопов и не настаивал. Тем более что кровать в гостевой комнате была оснащена мягким анатомическим матрасом, спать на котором – одно удовольствие. Правда, лег он в одежде, на заправленную постель, потому что в доме не было воды. Не понятно, по какой причине насос в скважине отказывался работать. Утро вечера мудренее, решили они с Эльвирой и разошлись по своим комнатам.

Дом был полутораэтажный, из толстого бревна, снаружи выкрашенного в темный цвет, что искусственно старило его, хотя возведен он был не так давно, где-то в начале нынешнего тысячелетия. Достаточно высокий цокольный этаж, обложенный диким камнем, встроенный гараж, мраморные ступеньки крыльца, тротуарная дорожка, что змейкой тянулась к самому морю, тяжелая массивная крыша из натуральной черепицы, эркерный выступ с витринными окнами, дорогие деревянные стеклопакеты. А в глубине участка, за соснами, угадывалась бревенчатая банька. Эльвира явно скромничала, называя свой домик маленьким, хотя следовало признать, что в размерах он явно уступал соседнему трехэтажному особняку под кремовой минеральной шубой и с модными фахверками.

Соседний коттедж был обнесен высоким кирпичным забором, в то время как бревенчатый дом ограды совсем не имел. Даже удивительно, что мебель и техника в нем сохранились, даже спутниковая тарелка под крышей уцелела. Ведь, если верить Эльвире, основное время года здесь никто не жил. «Надо будет вразумить ее», – думал Торопов, направляясь к морю.

Сюда он приехал в своем костюме, больше из одежды у него ничего не было. Но еще вчера Эльвира дала ему чистые мужские шорты на резинке с накладными карманами. Откуда они у нее взялись, она не объяснила, а он спрашивать не стал. Ведь она уже не молодая, и хотя замужем никогда не была, в ее жизни хватало мужчин, которые могли жить с ней в этом доме, оставляя после себя кое-что из вещей.

Пляж его порадовал – плотный ракушечный песок, хорошая глубина. Вода спокойная, прозрачная, но холодная. Какое-то время Павел стоял в ней по колено, но желание идти дальше не появлялось. Тогда он вернулся на берег, развернулся к морю лицом и с разгону нырнул в него. Обжигающий холод свел скулы, но не парализовал мышцы. Отчаянное желание вернуться на берег выталкивало Павла из воды, но все же он превозмог себя и энергичным кролем прошел добрую сотню метров – половину в глубь моря и столько же обратно.

А на берегу его ждала награда. Сбросив с себя банный халат, перед ним стояла длинноволосая девушка, далеко не самая красивая, но с великолепной фигурой. Высокая грудь, с трудом удерживающаяся в символическом лифчике, плоский спортивный живот, тонкая талия, широкие бедра при длинных ногах. Не обращая на Павла никакого внимания, она прошествовала мимо него и спокойно зашла в холодную воду. Он хотел спросить, откуда взялась столь впечатляющая русалка, но промолчал. Все равно ведь она не ответит, потому что ее дыхание наверняка перехватило от холода. Прежде чем она полностью погрузилась в воду, он успел заметить, как покрылись гусиной кожей ее впечатляющие выпуклости, прорезанные тонкой полоской стрингов.

Торопов шел к дому, постоянно оборачиваясь, – может, потому и не заметил Эльвиру, стоящую под сосной в нескольких шагах от крыльца. На ней белый спортивный костюм, бейсболка, из-под которой выглядывал хвост из стянутых резинкой волос. Похоже, женщина собралась размяться после сна на свежем воздухе, но видно, что во двор она вышла в полной боевой готовности – полноценный макияж, пьянящий запах парфюма. Возраст у нее такой, когда женщины боятся предстать перед мужчиной без косметики. Немолодая уже, а тут юная нимфа в мини-бикини, поэтому и ревность в ее глазах.

– На молоденьких заглядываемся? – с недовольством оттопыривая верхнюю губу, спросила Эльвира.

– Да нет, просто смотрю, вдруг утонет. Вода холодная, мало ли, судорога может схватить.

– Тебя не схватила?

– Меня, конечно, радует, что ты ревнуешь, но лучше бы обойтись без этого.

– Я ревную? Ну да, я ревную, – согласилась женщина.

– И зря. Если бы я сам позвал эту мисс, так ведь сама появилась.

– Откуда?

– Не знаю, я с ней не разговаривал. Сейчас бы в баньке попариться! – поежился на ветру Павел.

– Воды там нет, и дом без воды, горячий душ не примешь. Только в море можно искупаться. Но в него сейчас лишь сумасшедший полезет.

Эльвира прижалась к Торопову, согревая теплом своего тела.

– Так я и есть сумасшедший, – натянуто улыбнулся он.

– Забудь об этом, – покачала головой женщина.

Неизвестно, как долго бы он грелся в ее объятиях, если бы на глаза ей не попалась незнакомка. Она преспокойно шла по тротуарной дорожке мимо дома.

– Девушка, а вы не в курсе, что здесь частная территория? – возмущенно спросила Эльвира.

Но та в ответ лишь ускорила шаг.

– Чтобы я вас здесь больше не видела! – крикнула ей вслед Эльвира.

А когда девушка скрылась из вида, с озадаченным видом добавила, обращаясь к Павлу:

– Забор нужно ставить, чтобы не ходили всякие.

– А раньше почему не поставила?

– Да вид не хотела портить. Сосновый бор, финский дом среди деревьев, первозданный вид – красота. А забор все испортил бы. А потом эта громада появилась, – кивком показала она на видневшуюся крышу соседнего дома. – За два года подняли, забором обнесли. Да и там еще дома, если ты не заметил. И строятся, и уже построились. У берега им строить нельзя, к морю выход только здесь, вот и повадились…

– С соседями мирно нужно жить, – рассудил Торопов.

– Это верно, – согласилась Эльвира. – А я нагрубила. Не сдержалась. И все из-за тебя… А чего ты на нее засматриваешься?