Мелодия всё звучала и звучала в ушах, не собираясь и на секунду прерываться. Порой она казалась нежной и воздушной, а иногда камнем давила на плечи. При этом мысли в голове так и путались, и поймать одну единственную казалось невозможным. Только я осознавала, что надо бежать отсюда, как ноги не слушались, а тело становилось безвольным. Я ощущала себя марионеткой в чужих руках. Как же это было страшно и ужасно одновременно!

Анор сдался первым, нетвёрдым шагом петляя в сторону Оусха. При этом мелодия с каждым его шагом становилась всё трагичней и трагичней. Сердце так и скакало в груди, заставляя дыхание сбиваться, и в какой — то миг мне просто показалось, что закончится мелодия — закончится и моя жизнь.

Ниит вдруг упал на колени перед существом, не дойдя до трона и пару шагов. Его завороженный взгляд был прикован к Оусху, чья мелодия становилась всё тише и тише. Спустя несколько долгих минут, протянувшихся вечностью, он всё же отнял флейту от тонких губ.

— Значит, ты будеш — ш–шь первым… — наклонив голову и печально брякнув колокольчики, выдохнул Оусх.

Поднявшись с трона, он наклонился. Тонкие пальцы, заканчивающиеся по загнутому сероватому когтю, скользнули по лицу Анора. Я видела, как Оусх проводит ладонью по щеке ниита, оставляя тёмную полосу свежей крови. А тот даже не шевелился, остекленевшим взглядом смотря куда — то перед собой.

Оусх наклонился ещё ниже, и его белые волосы соскользнули с острых плеч, полностью закрыв лицо. Но это не помешало заметить мне, как раскрывается полный острых клыков рот существа, натягиваясь до предела. Страх пробрал под самые рёбра, сковав руки и заставив онеметь от ужаса. Ещё миг, и Анор мог лишиться головы.

— Постой! — не выдержав, вдруг крикнула я, когда Осух почти коснулся клыками кожи ниита.

— Хочеш — ш–шь быть первой? — подняв глаза на меня, не то усмехнулся, не то улыбнулся он. — У тебя то кровь поинтерес — с–сней будет…

Я облизнула пересохшие губы, ощущая лёгкий кинжал на бедре. Эта сталь не поможет против него, но, возможно, отвлечёт. У нас ещё есть возможность сбежать, главное — привести в чувства Анора. А тот то уже сам сообразит, что к чему.

Меж тем Оусх отпрянул от Анора, не спеша продвигаясь ко мне. Его шаги гулким эхом разносились по залу, заставляя грибы и цветы тускло вспыхивать, озаряя пространство. Я невольно попятилась назад, не смея оторвать от бледного лица глаз. И чем ближе существо подходило ко мне, тем отчётливей я могла его рассмотреть.

Лицо, что показалось мне чуточку человечным, было на самом деле до ужаса безобразным. Старая кожа потрескалась на висках и серых губах, глаза впали и были непонятного зеленоватого оттенка, а чёрные вены испещряли скулы и веки. Лицо Оусха было острым, об которое можно было порезаться, и жутко пугающим. Наверное, в Малоречье он прослыл бы необычайным красавцем, что «украшал» свою шею и руки мелкими порезами, длинной не больше ногтя на мизинце.

Оусх остановился всего в шаге от меня, протянув руку и ледяными пальцами коснувшись щеки. Я вздрогнула от пронзившего всё тело холода. Хотелось тут же задрожать и спрятаться как можно дальше. Но куда?

Пальцы Оусха скользнули ниже, прежде чем сжаться на моём плече и резко притянуть к себе. Я тут же попыталась вырваться, но стоило только тусклому свету озарить лицо существа, как страх огненной волной сковал движения. Я замерла, и в следующий миг до ужаса острые клыки вонзились чуть ниже шеи. Сдавленный крик сорвался с губ сам собой, и резкая боль прошлась по всему телу. Ноги подкосились, и необычайно сильные руки сжали ткань на спине, не давая упасть.

— Хорош — ш–шая кровь… — послышался довольный голос Оусха, с чьего подбородка стекала моя кровь, капая на его серые одежды. — Давно я такую не пробовал…

Клыки вновь впились в тоже самое место, заставив поморщиться и прикрыть веками глаза. Тело вмиг налилось тяжестью, да такой, что колени сами собой коснулись холодного пола. Я выскользнула из хватки Оусха, упав на грудь и задыхаясь. Вкус крови заполнил рот, а тело била мелкая дрожь. Место укуса горело, словно раскалённую проволоку взяли и приложили сразу в нескольких местах одновременно. Мне даже удалось удивиться, почему не завоняло палённой плотью.

— Мало… слишком мало! — раздосадовано воскликнул Оусх, опустившись рядом и схватив меня за руку. — Ещё… хочу ещё!

Разорвав рукав и оголив белое запястье, он разинул рот. На острых клыках мелькнула моя кровь, делая Оусха ещё ужасней, чем он был до этого. Я затаила дыхание, зажмурившись и уже чувствуя слёзы на ресницах.

Вот так, значит? Вот так я умру? В лапах этого монстра?! От этой бессмыслицы захотелось разреветься в голос, или расхохотаться на крайний случай. Но ни то, ни другое я так и не смогла сделать. Лишь беззвучно скатилась слеза в тот самый момент, когда Оусх коснулся клыками кожи на руке.

Я закрыла глаза, уже ощущая резкую боль, огнём распространившуюся по руке. Но не успела она толком коснуться разума, как тут же пропала. Передумал? Нет, не может же…

Я заставила себя выкинуть из головы туман, со странной дрожью вдруг различив тяжёлое дыхание, лязг когтей и гневный вопль, прошедшийся по залу. От этого вопля, казалось, содрогнулся сам пень, заставив свечение испуганно вспыхнуть на краткий миг.

Надо было открыть глаза. Надо было посмотреть. Но тело не слушалось, и что бы хотя бы раскрыть одно веко пришлось сделать больше усилий, чем встать после переломанных ног. И всё же я смогла разглядеть фигуру Оусха, упавшую рядом со своим троном. Он зло сверкал мутными глазами, скаля острые клыки и пытаясь подняться на ноги. Но больше всего меня удивило другое: передо мной, расправив мощные крылья, стоял Анор. Видимо, действие песни пропало сразу же, когда Оусх решил испробовать моей крови.

— Ты и понятия не имеешь, на кого поспел поднять руку, ничтожество… — прорычал Анор, гневно сверкая глазами.

— Да неужели?! — не то расхохотался, не то закричал тот. Опираясь об трон и кое — как сохраняя равновесие, Оусх устремил на нас гневный взгляд. — Даже ес — с–сли попытаетесь — не с — с–сбежите… я найду вас. А тебе лично оторву крылья!

На этот раз, подобно безумцу, расхохотался Анор. Он отступил на шаг назад, присев и за локоть поставив меня на ноги. Я покачнулась, опёршись лбом об его плечо. Впервые за всё время пребывания в моей голове вдруг скользнула мысль: «А он не так уж и плох, раз пытается спасти не только свою шкуру, но и мою».

— Что, кровь полукровки понравилась? — оскалился Анор, стиснув пальцы на моём плече. Миг, и я подумала, что он оттолкнёт меня за свою спину. Что бы не мешала ему. — Так получай!

Всего одно движение, из — за которого воздух вышел из лёгких, и я упала на колени перед ногами замешкавшегося Оусха.

— Ничего лично, Ис, но моя шкура мне ещё дорога, — раздалась сухая усмешка, и Анор, взмахнув крыльями, одарил мощным потоком воздуха.

Оусх закрыл лицо руками, покачнувшись и упав спиной об трон. Я и вовсе сжалась, оглянувшись и успев заметить, как мелькнула юркая фигура ниита в проходе. Миг, и его не стало, лишь столь ужасные слова всё ещё звучали в стенах забытого зала.