Проходит несколько минут.

– Ладно, – раздается голос Карвана, – рассказывайте.

– Детектив Мэтсон никогда не бросал расследовать дело Фейт, – объясняю я. – На протяжении многих лет он подмечал другие дела с похожими подробностями – особенно в плане возраста и внешности девочек и даты исчезновения. Он не был уверен, есть ли между ними связь, но когда о пропаже Бруклин сообщили в новостях, Мэтсон обратил на это наше внимание.

– С похожими подробностями…

– Восьмилетние белые девочки-блондинки с голубыми глазами, пропавшие или в конце октября, или в начале ноября по дороге домой из какого-то знакомого места.

– Это… очень конкретные подробности, – говорит Сачин тоном, намекающим, что на самом деле он предпочел бы выразиться менее вежливо.

– Да. Этим утром нам официально дали добро расследовать в этом направлении. Глава нашей команды сейчас делает запросы на получение официальных дел и их переход под нашу юрисдикцию. Однако мы хотели уведомить тебя и спросить, не занимался ли ты самостоятельно расследованием дела Эрин, когда стал агентом ФБР.

– Это являлось бы злоупотреблением служебным положением в личных целях, – сухо отзывается Карван.

– Значит, записи сохранились?

Сачин разражается резким лающим смехом.

– Да, записи у меня в кабинете. Приходится хранить их там, чтобы не думать о них постоянно, в это-то время года… Не скажу, что удалось нарыть многое.

– Мы сравним твои записи с другими делами.

– Сколько их всего?

– Включая Бруклин пока шесть.

– Пока?

– Временной диапазон между похищениями пока выглядит странным.

– Эй, Эддисон… Давай поговорим, старик.

Брэн со вздохом выпрямляется на стуле, но тут же вновь откидывается на мягкую спинку.

– Связь не установлена стопроцентно, однако свидетельства достаточно весомы, чтобы нам дали официально добро заняться этим во время расследования пропажи ребенка, предположительно находящегося в опасности.

– И список включает Эрин.

– Включает. И Фейт тоже.

– Вероятно, я могу добавить еще одно имя.

Давлюсь виноградиной, которую намеревалась – честно – прожевать. Брэн касается моей спины тыльной стороной ладони, на дюйм-два ниже плеч, и резко хлопает. Ловлю вылетевшую изо рта виноградину и бросаю на салфетку.

– Какое имя? – спрашивает Брэн, в то же время осматривая меня.

Ивонн протягивает выуженную из сумки бутылку с водой. Принимаю ее и благодарно киваю.

– Маккенна Латтимор. Замороженное дело, лежит здесь, в офисе полиции Омахи. Пропала в девяносто пятом по пути с урока фортепиано – в двух улицах от дома.

– Что там за район? – спрашивает уже набирающая на компьютере имя Маккенны Гала.

– Вполне обычные дома среднего класса. Есть дворы, но не слишком большие.

Гала разворачивает монитор, и мы видим застенчиво улыбающуюся девочку с огромными, почти не помещающимися на лице голубыми глазами и светлыми локонами с легкой рыжиной.

Проверяю свои списки из базы ФБР и NCMEC. Маккенна числится в обоих.

Большой палец уставившегося на нас Брэна начинает выбивать тревожную дробь на подлокотнике стула. Обычно он ходит туда-сюда, когда взволнован, особенно если в это же время говорит по телефону. Сидеть неподвижно у него не получается. Однако теперь, когда в помещении нас пятеро плюс куча компьютерных проводов, места для хождения туда-сюда нет.

– Можешь послать нам и ее дело? – спрашивает Брэн.

– Оно в ведении ФБР, так что вы сможете заполучить его. Когда буду в кабинете, проверю лишний раз, не пропустили ли что-нибудь, когда сканировали все материалы несколько лет назад. И уточню, остался ли у нас ведущий следователь по делу, – выяснить, что он может добавить.

– У Вика приказ о неразглашении информации.

– Я буду осторожен. И почему твоя девушка – агент Стерлинг, а твой босс – Вик?

Нетрудно догадаться, почему у этих двоих сложились хорошие отношения в академии. Они могли бы сойтись только на почве Эрин и Фейт, но я вдобавок слышала истории, как озорство Карвана уравновешивало колючесть Эддисона. Наверняка они стали бы замечательными напарниками, набирай тогда Вик команду побольше.

Брэн игнорирует вопрос:

– Связь по данному расследованию официально через Стерлинг.

– Потому что ты официально не участвуешь?

– Вроде того.

– Если выяснится, что Маккенна относится к вашему списку, то департамент Омахи вовлечен в дело. А конкретно – моя команда.

– Мы дадим знать, как только будем уверены, – обещаю я, – а Вик с агентом Дерн пришлют твоему боссу письмо с объяснениями, почему ты должен взять самоотвод.

– Дай контакты – заберу ваши дела, как только приду в офис. И… Эддисон?

– Да?

– Если я могу чем-то быть полезен…

– Знаю, – мягко отвечает Брэн. – Могу сказать то же самое.

– Скоро получишь обещанное, Элиза.

– Спасибо, Сачин.

Мой нос невольно морщится. Чрезвычайно странно обращаться к агенту по имени уже при первом знакомстве.

– Скоро еще поговорим.

Меньше чем через пару минут мой рабочий телефон гудит, оповещая об электронном письме. Только оно от Вика, не от Карвана. Вывожу на экран.

– Дела Андреа и Эммы, – объявляю я. – Чикагский департамент обещает прислать дело Эрин примерно в течение часа, как только они соберут все сканы в общий файл.

– Странно, что до сих пор этого не сделали, – бормочет Гала.

– В городах вроде Чикаго работы много, а рабочих рук – не слишком. Дела оцифровывают по мере возможности. Вик говорит, департамент Атланты не хочет давать дело.

– Потому что Кэйтлин отнесли к категории сбежавших из дома?

– Потому что ФБР не участвовало в первоначальном расследовании и местные полицейские считают, что для повторного открытия дела или смены юрисдикции недостаточно доказательств.

Брэн с рычанием бьет себя кулаком по колену.

– Нераскрытые дела о похищениях не закрываются, так что формально тут ничего не открывается повторно.

– Вик обратился к Шакалу.

Иан пощипывает бороду.

– К Шакалу? – уточняет он, явно не уверенный, что хочет знать подробности.

– Агент Хэнк Джекилл[55] – глава команды в полицейском департаменте Атланты. Друг Вика, – сообщаю я. – Он не одобряет, когда разные ветви правоохранительных органов меряются между собой, у кого длиннее, так что когда его втягивают в подобное…