– Не так приятно, как в прошлый раз. – Она похлопала его по лацканам. – Но того стоило.

Фелисити повернулась к двери, но Найджел схватил ее за руку и притянул к себе.

Теперь он прижался губами к ее губам, и Фелисити отдалась полному наслаждению поцелуем.

Это было точно желанием. Странным сильным томлением, охватывавшим ее, даже когда Найджел всего лишь касался ее руки. Это желание удержало ее в объятиях Найджела, когда их губы соприкоснулись, когда его тело прижалось к ее телу. Все здравомыслие улетучилось, ей нужен был лишь он и все, что с этим было связано.

Найджел оторвался от губ Фелисити и вздохнул:

– Разве я не говорил, что такое больше не повторится?

– Не помню. – Фелисити слабо улыбнулась. – Я забываю обо всем, когда вы меня целуете. – Фелисити наклонилась к нему: – Возможно, мою память восстановит еще один поцелуй?

Найджел перевел взгляд на ее губы. Мгновение ей казалось, что Найджел и впрямь поцелует ее снова. Однако он отступил.

– Вы одержали легкую победу, Фелисити, но уверяю вас – игра далеко не окончена.

– Мой дорогой мистер Кавендиш, – Фелисити одарила его самой невинной улыбкой, – очень надеюсь, что нет.

Возможно, это самая большая глупость, которую он совершил в своей жизни.

Как это все произошло? Сначала он взглянул на балкон Фелисити, потом совершил гораздо большие глупости, но сейчас он не мог вспомнить ни одной. Любой умный человек заморочил бы Фелисити голову, убедил бы ее вернуть портрет. Разумеется, разумный человек не впутался бы в такую историю. Даже при сложившихся обстоятельствах он достаточно сообразителен, чтобы понять: пребывать в ее обществе ему нужно меньше всего. Чем больше он находился рядом с этой женщиной, тем сильнее она была ему нужна. Она уже нравилась ему, очень нравилась. Если не принимать во внимание всю эту неприятную историю с ее желанием выйти за него замуж, в этой женщине не было ничего, что могло бы вызвать неприязнь. Она была умной, занимательной собеседницей, а также восприимчивым человеком. Однако приязнь и вожделение – опасное сочетание. Ему были известны собственные слабости, а Фелисити Мелвилл переместилась в начало списка самых желанных для него женщин. Совершенно ясно, если он сейчас не изгонит ее из своей жизни, то станет жертвой собственных желаний и любой скандал, в который он был вовлечен в прошлом, померкнет при сравнении с последствиями этого шага.

Он тихо подошел к шпалерам, которые вели к балкону Фелисити. Она была дома вот уже несколько часов и сейчас уж точно крепко спала. И все же ждать было нельзя. Скоро наступит рассвет. Темноту освещал лишь слабый свет звезд. Делать было нечего. Если он не вернет портрет дяди сегодня, то завтра неизбежно окажется на пути к браку.

Кроме того, Найджел хотел вернуть портрет на место, пока его не хватился отец. Теперь он начал изучать семейные дела и сблизился с отцом. Ему бы не хотелось огорчать старика.

Найджел крепко уцепился за шпалеры и начал подниматься на балкон. Неужели столь ужасно жениться на Фелисити? В голове возник непрошеный вопрос. Обладать этими поразительными глазами? До конца дней своих? Нет, конечно, нет. Она может найти кого-нибудь другого.

Он почувствовал сожаление и отмахнулся от неприятных мыслей.

Найджел добрался до балкона и перелез через перила. Слава Богу, одна из створчатых дверей ее комнаты оказалась приоткрытой. Осторожно открыв дверь пошире, Найджел проскользнул внутрь и замер. Глаза должны привыкнуть к темноте.

Фелисити говорила, что положит портрет у постели. Он не видел ее комнату, когда был здесь в прошлый раз, но предполагал, что кровать должна находится в дальнем конце комнаты.

Найджел медленно пересек комнату, слегка наклонившись и вытянув руки перед собой. Он не отважился зажечь лампу. Кто знает, что сделает Фелисити, если обнаружит его здесь?

Нога за что-то зацепилась. Найджел понял, это телескоп. Он успел его подхватить и вздохнул с облегчением. Одно препятствие преодолено, но кто знает, сколько их еще может быть.

– Не советую вам делать следующий шаг, – прозвучал в ночной тишине голос Фелисити. – У меня пистолет, а вас прекрасно видно при свете от балкона. Вам здорово достанется, если я выстрелю. Я отлично стреляю.

Найджел остановился и застонал.

– И почему это меня не удивляет?!

Вспыхнула спичка, Фелисити зажгла лампу на столе у кровати.

– Найджел? Что вы тут делаете?

Найджел не ответил на ее вопрос, вместо этого он задал свой:

– Но ведь на самом деле у вас нет пистолета, да?

– Разумеется, есть. Я держу его в ящике стола у кровати. Минуту назад он был у меня в руке. Он где-то здесь. – Она нагнулась над кроватью и принялась копаться в постели. Длинная ночная сорочка неприлично облегала ее формы. Найджел тяжело сглотнул и попытался не обращать внимания на то, как ткань ласкала ее. – Вот он. – Фелисити подняла большой пистолет. – Я же говорила, что у меня он есть.

Найджел фыркнул.

– Это дуэльный пистолет. Да еще и старый. И он может выстрелить только один раз.

Фелисити улыбнулась:

– Мне и нужен только один выстрел.

– А почему вы держите его в ящике у кровати?

– Это после неприятного инцидента в Италии. – Она пожала плечами. – Едва ли стоит об этом упоминать. Никогда не знаешь, кто может перелезть через балкон посреди ночи.

– Уже почти рассвет, – возразил Найджел.

– Сомневаюсь, что скорый рассвет придает вашему появлению статус визита, приличествующего в обществе. Зачем вы здесь?

Найджелу не нравилось, что Фелисити небрежно размахивала пистолетом. Эта штука могла выстрелить.

– Может, опустите его?

– Зачем? А вдруг вы пришли меня изнасиловать? Тогда пистолет мне понадобится.

Найджел не смог скрыть надменную улыбку.

– Уверяю, это вовсе не входит в мои планы.

Она озорно улыбнулась:

– Вы уверены?

– Более чем. Хотя… швырнуть вас на эту постель, чтобы заняться с вами любовью… Подарить вам наслаждение… Я не смею мечтать об этом, Фелисити.

Глаза ее были широко распахнуты, она смотрела на Найджела, открыв рот.

– А я думала, вы пришли за портретом.

Найджел расстроенно вздохнул:

– Да, вы не ошиблись.

Обойдя Найджела, Фелисити направилась к балкону, в сторону от кровати.

– Портрет я вам не отдам. Он мой. Если же вы попытаетесь забрать его у меня силой… – она подняла пистолет, – я буду вынуждена вас остановить.

– Я никогда не применяю силу против женщин.