– И что?

– Один из моих друзей утверждает, что, по самым скромным подсчетам, его состояние оценивается более чем в четверть миллиона и что мистер Кларк – очень хитрый и проницательный человек. За все время его облапошили только однажды. Партнер по торговле бакалейными товарами украл у Кларка десять тысяч, выставив его полным дураком. Но это к слову. Я хочу сказать, что Кларк – человек преуспевающий в этой жизни. – Джулиан снова заколебался, потом, решившись, продолжил: – Дело в том, что он, кажется, привязался ко мне. Сегодня мы… поболтали. Думаю, я не тщеславный человек, но чувствительный и прекрасно знаю свои способности. Сейчас Кларк более или менее удалился от дел, живет как провинциальный джентльмен, и, мне показалось, ему нужен кто-то, кто… э-э-э… управлял бы его делами. Понимаете? Он фактически предложил мне эту работу, если я захочу.

Джулиан хлопнул по кровати ладонью и повернулся к нам.

– Знаете, – тихо проговорила Тэсс, – я, кажется, догадываюсь об истинных причинах щедрости. Джулиан, дорогой, а не предложил ли Кларк тебе взятку за то, что ты скажешь, будто не видел его у окна?

– Нет, конечно же, нет! Я поражен таким намеком! Поражен – да! – и оскорблен! Ты же прекрасно знаешь меня, Тэсс! Этого мы с ним никогда не обсуждали.

– Тем не менее, его предложение могло бы здорово поднять твое благосостояние, – Тэсс подняла руки ладонями вверх, – если бы ты сказал, что видел его у окна?

– Возможно. Да.

– Джулиан, дорогой мой глупец, хочешь услышать мой совет?

– Мне не нравится твой тон, Тэсс, но давай говори.

– Не обращай внимания. – Голос Тэсс был немного напряжен. – Держись от него подальше! О чем бы ни попросил тебя Кларк – тут же вспомни мой совет и, заткнув уши, беги! Я не собираюсь поучать тебя, нет, и вовсе не хочу сказать, что эта работа будет нечестной. Но если бы, к примеру, Бобу предложили там работу даже за две или три тысячи в год – дорогой мой, я бы ни за что не согласилась.

– Вот это да! Неужели?!

– Успокойся, Боб. Извини, но это – правда. Ты слишком честный и порядочный человек.

– Ты даешь совет Джулиану или мне?

Теперь Тэсс села и заговорила тихо, но убежденно:

– Я советую всем: не имейте с Кларком никаких дел. Разве вы не видите, что он снова что-то затевает? Джулиан, я прошу тебя, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу. Пойди к инспектору Эллиоту и расскажи ему все, что рассказал нам. Этот человек в коричневом костюме (иначе говоря, Кларк), вероятно, и есть убийца.

– Думаю, нет, – холодно ответил Джулиан. – Ты кое-что забыла. Если у окна был Кларк, как же он смог выстрелить из револьвера? – Теперь уже Джулиан с удовольствием давал разъяснения. – Позвольте прояснить мою точку зрения, – произнес он самым убедительным из своего арсенала тоном. – Не вызывает сомнений факт, что во время выстрела револьвер висел на крючках на каминной стенке. С вашей помощью полиция приняла эту версию. Они также согласились, что версия с удочкой – ерунда и лопнет при мало-мальски критическом рассмотрении. Ни один человек за окном не смог бы достать до револьвера, висевшего на расстоянии четырех с половиной метров от него, не будучи замеченным миссис Логан или садовником. Кто бы ни стоял у окна, он не убийца. Если у окна был Кларк, значит, Кларк не может быть убийцей, что и требовалось доказать.

– Благодаря тебе, – съязвила Тэсс, – я получила самую удивительную и самую мучительную в своей жизни головную боль.

– Но разве это не правда?

– Нет, не правда, – сердито возразила Тэсс.

– Но, дорогая моя девочка…

– Я не твоя дорогая девочка, – продолжала дуться Тэсс. – Сейчас я – ничья дорогая девочка, даже не Боба. Я страшно устала и не могу уснуть. Я знаю, что это – дело рук Кларка, но не знаю, как он это сделал. Уф! Джулиан, ты просто упрямец. Ну почему ты не хочешь быть умницей и не расскажешь обо всем Эллиоту? У меня есть желание сделать это самой.

– Но ты дала клятву…

– Пф-ф! – фыркнула Тэсс.

– Так ты собираешься держать торжественную клятву или нет?

– Ой, ну ладно. Хотя ничего не обещаю.

Джулиан колебался.

– Подумай до утра, – настойчиво уговаривал он, потирая покрасневшие глаза. Оглядевшись вокруг затуманенным взором, он заявил: – Я хочу спать. Может, теперь я смогу заснуть. В любом случае – спасибо за… э-э-э… обещание. Спокойной ночи.

Поскрипывая тапочками, он пересек спальню, открыл и закрыл за собой дверь.

Дальше у меня – провал во времени. Я не смог до конца восстановить все, что происходило потом. Однако тогда я этого временного провала не осознавал. Помню, что мне страшно хотелось спать – я пребывал в полубессознательно-сонном состоянии, когда резко дергается голова и все вокруг становится словно в тумане; ты продолжаешь слышать какие-то необычные, словно у сказочных гномов, голоса и видеть их движения, так что можешь поклясться, что до конца не отключался.

В общем, я помню, как Тэсс сказала мне: «Все это очень подозрительно», на что я ответил: «Что ты имеешь в виду?»; тогда она сказала: «То, о чем говорил нам Джулиан», после чего наш разговор стал неясным – словно в рокоте мотора самолета, и сознание отключилось.

В следующий момент кто-то прошептал: «Боб!» – и потряс меня за руку. Это энергичное потряхивание помогло пробудить отупевший мозг.

Я увидел перед собой лицо Тэсс – оно было совершенно белым.

Огонь в камине почти погас, мелькали только отдельные искорки, и в комнате было смертельно холодно. Я зашевелился в кресле; от непомерной тяжести оно заскрипело, и этот скрип, казалось, эхом отозвался от белых стен. Я шепотом спросил:

– Что это?

– Ты уснул прямо в кресле.

– Ерунда какая-то!

– Ладно, это я заснула в кресле. – Я едва слышал ее призрачный шепот. Она сбросила с себя стеганое одеяло и стояла на коленях у моего кресла, уставившись на дверь. – Боб, по-моему, внизу что-то случилось.

– Что-то случилось внизу?

– Там… там какой-то шум, – сказала Тэсс. – Будто в столовой кто-то передвигает стол.

Я осторожно поднялся, за мной – Тэсс; мы старались двигаться бесшумно, не задевая мебели. Я снова усадил Тэсс в удобное кресло и укрыл ее плечи одеялом, а сам, в тапочках на войлочной подошве, тихонько прошел через спальню. Мои наручные часы лежали в ящике стоявшего рядом стола. Когда я выдвинул его, он заскрежетал, как испорченный радиоприемник. Было одна минута третьего.

Я подошел к двери, повернул ручку и, придерживая ее, постарался бесшумно открыть. Моя спальня располагалась в задней части дома, примерно посередине поперечного коридора недалеко от лестницы.

Вытянув шею, я мог видеть из двери столовую, находившуюся внизу. Хотя теперь эта дверь была закрыта, под ней была видна тусклая полоска света.