— Не знал, что мы с этими чудаками путаемся.

Для Джанфранко Каттарузы это и впрямь было сюрпризом. Не слишком приятным.

— У них — хорошая конспирация. Удобно через них качать информацию по наркотикам.

— Я не знал, Фай, что Желтая Вера на отраве подрабатывает.

— Я не сказал «наркотики». Я сказал — «информация по наркотикам». Я у Лорда хлеб не отбиваю, я с информацией работаю, Папа.

— Спасибо, уяснил. Так что за человек там у тебя — в Храме?

— Я источники не выдаю. Извините, мистер Каггаруза, даже своим… Иначе со мною никто работать не станет.

Папа вздохнул — оправившийся после ночного фиаско в госпитале, Фай снова взялся за свои штучки. Но придется терпеть — у крутых специалистов крутые странности.

— Одно могу сказать, — Адриатика закинул ногу на ногу, — поймал его на мухлевке с деньгами Храма. Они там не бедненькие, в Храме своем. И за такие вещи доносом в полицию не ограничатся. Могут и с живого шкуру содрать. Так что источник мой прочно на крючке сидит. На трассе все готово, — перешел он к делу. — Думаю, что часа три форы мы имеем. Требуется твое слово, Папа. Сам знаешь — Роланд нам неплохие бабки отстегивает.

— Часа три, говоришь? — Папа на минуту задумался. — Убери наших людей с трассы. Пусть человечка берет сам заказчик.

Он молитвенно свел вместе кончики пальцев.

— Второе. — Фай снова неприятно поморщился. — Вы просили доставить Рут Биллисью к Марку. Мои люди побывали на квартире ее дружка. Той, что заложила вам Пташка. И вернулись — волосы дыбом… Там уже побывали… И явно не полиция… Я думаю, мы с вами одного мнения на этот счет… И я думаю, что то, что осталось от Белоснежки, Марку уже ни к чему.

Папа Джанфранко продолжал созерцать молитвенно сведенные кончики пальцев. Потом перевел тяжелый взгляд на физиономию Фая.

— Ну что ж… Господь, похоже, прибрал обеих подружек. На то его воля. Считайте вопрос закрытым. Меня гораздо больше интересует Шишел. Достань его из-под земли.

— Ты должен достать его из-под земли! — Маноло постарался — и голосом, и зверским выражением лица, — чтобы смысл этого его пожелания проник до самой печенки де Лилла. — Что значит «не выходит на связь»? Что значит «подвизается где-то на банковской службе»? Почему, вообще, мы про эту фигуру ничего не знаем, кроме того, что он сам соизволит сообщить?

Он подошел к окну офиса и демонстративно повернулся к собеседнику спиной.

— Он только без малого год здесь сшивается. Но человек в кругах, — Адвокат сделал косое движение подбородком вверх, — известный… Подолгу нигде не засиживается. И когда хочет — сам кого надо находит. Когда хочет — появляется, когда хочет — исчезает. А сейчас он нам просто нервы мотает. Через Трюкача пугнул и сидит теперь лапы потирает, кьянти на пару с Папой сосет.

— Ты предлагаешь подождать, пока его нам не покажут по телевизору? — ядовито осведомился Маноло. — Неужели у него нет здесь, скажем, постоянной бабы? Или…

— Насчет бабы — вопрос темный, — задумчиво наклонит голову набок Адвокат. — Но среди голубых Шишел не числится. И вообще — лучше подойти к нему с другого боку… С чисто экономического…

— А какой же бок у него экономический? — недоуменно осведомился Маноло.

— Сбыт. Сбыт товара… — Де Лилл немного прикинул в уме и сам себе кивнул с выражением глубочайшего согласия во взгляде. — Да, пожалуй. Все сходится на том, что по меньшей мере половину товара он спускает через Корявого Банджи…

— Это называется — облегчил дело. — Жестянщик раздраженно раздавил окурок о гранитный подоконник. — Вчера Банджи брать приходили. Со стрельбой и всеми прочими аксельбантами…

— Я в курсе… Корявый смылся, говорят. По ТВ — ноль информации.

— Ну и где прикажешь искать нашего милого, Ли?

— Никуда он не денется… Он Штайну задолжал крупно, а когда Штайн включает счетчик — сами знаете… Так что не позже среды Банджи как миленький появится на Корн-роуд с баксами в клювике… Тут его и возьмем в оборот…

— Ты уже брал в оборот Трюкача. Как ты думаешь — пробитая башка Финнегана сама заживет? Я уже выложил денежки копам, а когда еще и чертовы медики нарисовали свой счет, так на меня лично икота напала. Интересно — это его Шишел этак приголубил?

Адвокат пожал плечами.

Как ни странно, хотя ливень к вечеру не только не затих, но даже усилился, Клайду не удалось промокнуть до костей — полог леса спасал его. Надежды на то, что небо просветлеет, не было никакой — лишь многочисленные гнилушки и грозди светящихся грибов были ориентирами для Клайда, да еще часто прорывающийся сквозь листву зыбкий магниевый свет молний. Заблудиться теперь было проще простого. Собственно, уверенность в том, что он все еще продолжает двигаться к предгорьям, Клайд утратил уже давно. Постепенно наваливалась тупая усталость и уходили в песок остатки надежды. Чтобы хоть как-то отвлечься от хреновых мыслей и боли во все еще сведенной после «поцелуя» скат-дерева руке, он стал присматриваться к тому, что росло под ногами и висело на ветвях над головой, хотя разглядеть что-либо в зыбком мраке было трудновато. Главным образом его волновала возможность напороться на какую-нибудь агрессивную тварь или наделенное дурным нравом растение. Если уж говорить о представителях флоры, то не мешало, конечно, выискать хоть что-нибудь съедобное из того, что было перечислено в инструкции по выживанию. Суперконцентрат он решил вскрывать уж в самом крайнем случае.

Съестное он отыскал только на второй день своего пути после судорожного, какого-то припадочного забытья. Крупно отравился — и третьи сутки двигался, с трудом волоча ноги, не в состоянии ни крошки взять в рот. К ночи под кожей щиколотки дала себя знать развивающаяся личинка неведомой твари. К счастью, случай был предусмотрен инструкцией и обеспечен разовым шприцем и скальпелем. Личинке пришел конец, а Клайд охромел. Бахилы гермо-костюма хотя и не пропускали воду, но идеальной обувью для хождения по здешним буеракам не были, и ноги он сбил вконец. На третьи сутки его покусала смахивавшая на черепаху тварь. Покусав, смылась. После довольно кошмарной ночи на неудачно выбранном клочке суши, где его всю ночь одолевали невидимые в темноте летучие паразиты, ему как-то полегчало и зашагалось чуть легче. Каждый вечер по лесу регулярно молотила гроза. Разок Клайда загнали на дерево какие-то в изобилии наползшие змеи. Вполне возможно, неядовитые. Судя по карте, он уже вошел в «потенциально населенную местность». Аборигены, впрочем, явно не отличались излишней общительностью.

Заросли вокруг временами расступались, уходя во мрак тусклыми анфиладами, а то вдруг смыкались в какое-то подобие пронизанных потайными лазами пещерных лабиринтов. Одна из неведомо кем проложенных троп, которую выбрал Клайд, привела его к дереву, украшенному плодами, от вида которых у него снова мороз пошел по коже.

Это были уже вконец истлевшие трупы — он их насчитал семнадцать. Собственно, уже скелеты, все еще державшиеся в проволочных петлях, накинутых им на шеи, свисали с иссохших ветвей. Некоторые петли уже опустели, но ни костей, ни остатков одежды под деревом не было. Здесь похозяйничала какая-то не гнушающаяся падалью живность. Невозможно было сказать, кто из казненных был мужчиной, а кто — женщиной. Двое повешенных были при жизни детьми лет пятнадцати, не больше. Клайда передернуло: не только голод и лесное зверье угрожали ему — здесь еще и просто убивали.