Сердце Сонтерия внезапно переполнилось страхом, а рука инстинктивно потянулась к мечу, но вовремя вмешавшийся разум не позволил наделать глупостей. Он мгновенно успокоил участившееся в преддверии опасности сердцебиение, да и рефлекторное движение остановил. Морроны ненавидели вампиров, а Анри Фламмер слыл известной грозой кровопийц, однако легионеры были существами рассудительными (что, как ни странно, их роднило с заклятыми врагами) и никогда не нарушали данных ими слов, вне зависимости от того, с кем они имели дело. Ученому было известно много случаев, когда морроны, усмирив свою ненависть, действовали заодно с вампирами, объединившись против общего врага. Наилучшим примером тому была совместная борьба Одиннадцатого Легиона и Ложи Лордов-Вампиров против шеварийского клана. Ни один из морронов не осмелился бы нарушить клятву, данную Советом Легиона и уж тем более самим их создателем. Головой Сонтерий понимал, что его жизнь была вне опасности, сколь грозно ни взирал бы на него новый союзник, но страху несвойственна логика, он лишь слегка затухает под натиском здравого смысла.

– Откушиваю, – после недолгого молчания произнес ученый муж, все еще боясь обернуться. Анри наверняка увидел бы страх в его глазах, а это было не на благо их общего дела. – Давай не спрашивать друг друга о явном!

– А я и не спрашиваю, я утверждаю, – усмехнулся моррон и, не дожидаясь, пока ему предложат угощение, бесшумной поступью направился к ящику. – Двинь в сторону, Сонтерий! Ненароком еще зашибу твои щуплые старческие мощи!

В предостережении не было смысла, ведь хоть движение за спиной ученого и было почти бесшумно, а он все равно его услышал, да и почувствовал. Немного отступив вбок и развернувшись, вампир с любопытством наблюдал за быстро поднабравшимся сил морроном. Полностью обнаженный и не столь уж истощенный пленом легионер беспечно повернулся к нему спиной, демонстрируя тем самым то ли доверие, то ли невосприятие его как противника всерьез, и, ничуть не стесняясь своей наготы, принялся первым делом утолять жажду. Умелыми движениями рук и, как казалось, совершенно не прикладывая к тому усилий, Фламмер срывал с горлышек бутылок печати, поднося их на миг к носу, дабы по запаху определить, где кровь, а где вино. При этом он не ругался, не чертыхался и не поносил бранными словами кровопийскую братию «шеварийского разлива», а деловито отставлял наполненные кровью бутылки на пол и спокойнейшим образом продолжал поиски пригодного для него напитка.

Лишь пятый по счету сосуд был наполнен вином. Осушив его залпом до дна, Анри блаженно причмокнул, вытер ладонью правой руки намоченные усы и потянулся за следующей бутылкой. Сонтерию еще не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь из вампиров или людей так непринужденно хлестал крепкое вино и при этом ни капельки не хмелел. Когда опустошивший подряд три бутылки моррон повернулся к нему лицом, то на его щеках не было заметно даже легкого румянца, а движения были четкими, даже без намека на вялость.

– Ну, посмотрим, что за барахлишко ты мне приготовил. Поди обноски какие, с завшивевшего вампиреныша снятые, – рассмеялся Анри, одарив наблюдавшего за ним вампира насмешливым, но, в общем-то, не враждебным и вовсе не презрительным взглядом. – Ты, слышь чаго, ты тут столбом не стой! Быть может, те зыркать и нравится, когда мужики одеваются, но мне свидетели не нужны… стесняюсь я!

– Ишь, красна девица нашлась, – проворчал в ответ Сонтерий. – Четверть часа предо мной голым задом сверкал, и ничего, а тут застесняться вздумал!

– Шутку понял, это хорошо. Значит, поладим! – произнес моррон, мгновенно стерев улыбку с лица. – А если серьезно, то время дорого и терять его попусту не стоит. Пока я портки одеваю, сходи вниз. Там меч валяется, принеси, да и арбалетные болты, такие причудливые, тож прихвати!

– Это просьба или приказ? – спросил Сонтерий, поджав от злости губы.

Уж больно раскомандовался тот, чья жизнь еще недавно была у него в руках и практически висела на волоске. Освобожденный раб мгновенно почувствовал себя хозяином как положения, так и своего освободителя. Такая метаморфоза вампиру, конечно же, не могла понравиться.

– А что для тебя лучше: уважительный приказ или настоятельная просьба? – ответил вопросом на вопрос моррон, глядя разозленному, но сдерживающемуся собеседнику прямо в глаза. – Сонтерий, уясни для себя одну простую вещь. Я знаю, что дальше делать, а ты нет. Мне Коллективный Разум задачу поставил, а тя лишь просил подсобить. Я воин, а ты ученый. Вывод очевиден, мне на себя команду брать! Будем бодаться – глупо погибнем. Не будешь перечить, и дело сделаем, и выживем… – уверенно заявил Анри серьезным голосом, а затем с многозначительной усмешкой добавил: – Быть может, даже оба.

Ученые – особый народ, они, как никто другой, умеют отсекать эмоции и руководствоваться лишь фактами. В словах Фламмера было много смысла, и Сонтерий был полностью согласен со столь кратким и четким разъяснением напарника. Ну, а что касалось добавленной тем напоследок насмешки, то ее грех было воспринимать всерьез. Уж пусть лучше оказавшийся с ним «в одной лодке» моррон подшучивает да изрекает двусмысленности, чем отмалчивается и не по-доброму смотрит в спину.

– Убедил, – кивнул Сонтерий и, не говоря более ни слова, направился к лестнице, ведущей вниз.

Что меч, что болты найти было вовсе не сложно, для этого Сонтерию пришлось лишь преодолеть чувство брезгливости и немного пошлепать ногами по мерзкой луже, растекшейся по всему нижнему ярусу. Стараясь не думать о том, что в данный момент он расхаживает не просто по зловонной массе, а по останкам знакомой ему красавицы, ученый забрал меч вместе со связкой болтов и не забыл прихватить арбалет, о котором моррон почему-то не упомянул. Когда же вампир вернулся в смотровую комнату, то пленник был уже полностью одет и натягивал сапоги; единственное, что осталось от его прежнего гардероба.

Черный бархатный костюм, украшенный на груди и рукавах вшитыми в ткань золотыми нитями, хорошо сидел на рослом, широкоплечем великане, но в то же время и смотрелся комично. С первого же взгляда Сонтерию стало понятно, что бессмертный защитник человечества большую часть своей жизни провел по кабакам да походам и не имел ни малейшего представления, как следовало носить дорогие одежды. В первый раз надев хоть и не по-щегольски броскую, но выделяющуюся качеством ткани и пошива куртку, Анри уже умудрился испачкать ее на локтях да оторвать пару крючков-застежек. О том же, во что превратил неряха-моррон свои сапоги и нижнюю часть штанов, не стоило и говорить. Они были не только измазаны кровью, но и облеплены ошметками вампирской плоти. Конечно, трудно остаться чистым там, где совсем недавно произошла жуткая бойня и где весь пол залит перемешавшейся с водою кровью, но все же парочка чистых уголков в смотровом помещении имелась. Фламмер мог, но не захотел на них отойти.

– Все как просил. Держи! – скупо произнес Сонтерий, бросив на стол перед Анри подобранный меч и связку из пяти болтов с едкой жидкостью.

– Ага, погодь, – буркнул в ответ моррон, вытирая выдернутый из груди убитого вампира меч об его же рубаху, а затем ловко погрузив трофей в болтавшиеся на боку ножны. – Арбалет выкинь, он нам без надобности… уж больно громоздок да приметен.