Эту операцию организовала британская разведка. Гесс был убежденным поклонником темных оккультных учений, советниками в его канцелярии подвизались видные оккультисты во главе с профессором Хаусхофером (учителем Гесса). В прошлые года у Гесса и Хаусхофера завязалась дружба с высокопоставленным шотландским масоном лордом Гамильтоном, он поддерживал с Хаусхофером частную переписку. Через него и было запущено предложение, якобы исходящее из британского правительства: если Германия начнет войну с СССР, Англия готова немеленно заключить мир, оставив нацистам все их приобретения. Такую сделку предусматривалось заключить в глубокой тайне, для переговоров в поместье Гамильтона специально строилась взлетно-посадочная полоса.

Гесс воодушевился выполнить столь важную миссию. А Хаусхофер и другие оккультисты заверяли, что потусторонние силы прочат успех, звезды и прочие признаки показывают: наступил уникальный момент для ответственного политического поворота. Гитлера убедили, что британцам можно довериться. Он, как и Гесс, считал англичан «родственной», германской нацией, с которой лучше дружить, а не воевать. Ну а в преддверии войны с Россией обезопасить тылы и впрямь было желательно. Фюрер дал согласие, но в Германии об этом знали лишь несколько человек.

Гесс был хорошим пилотом, но разглядеть взлетно-посадочную полосу все-таки не сумел. Горючее было на исходе, он набрал высоту и выпрыгнул с парашютом. Приземляясь, повредил ногу, был задержан местными отрядами самообороны. Назвавшись чужим именем, требовал встречи с Гамильтоном. Она состоялась. Прибыл и сотрудник разведки, представившийся правительственным чиновником. В ходе беседы Гесс повторял те же предложения о тайном договоре — как только немцы ударят по Советскому Союзу, Англия заключит мир. Их запротоколировали и… переслали Сталину.

Расчеты строились на том, что советская сторона, получив такие сведения, спешно начнет приводить в готовность вооруженные силы, информацию об этом можно довести до немцев, вот и произойдет столкновение. Но и у Сталина разведка в Англии работала великолепно! Он узнал, что дело с перелетом устроили британские спецслужбы. История с перелетом стала для него не сигналом к мобилизации, а еще одним доказательством — англичане идут на все, лишь бы стравить Германию и СССР, доверять им нельзя!

А в нацистской верхушке разыгравшимися событиями лучше всех воспользовался Борман. Когда сенсационные известия о перелете прозвучали по британскому радио и появились в газетах, стало ясно, тайная миссия провалилась, англичане надули. Не кто иной, как Борман, подсказал фюреру мысль — объявить Гесса повредившимся в уме. Сообщил и то, что британцы наводили контакты через приближенных Гесса. Гитлер был чрезвычайно разгневан и приказал Гиммлеру «навести порядок в этом паршивом бардаке», как он назвал партийную канцелярию.

И вот тут-то Борману очень пригодилось покровительство, которое он оказывал Мюллеру. Начальник гестапо помнил не только зло, но и добро, умел быть благодарным. Тем более что самому это могло пригодиться в будущем, «рука руку моет». Канцелярию НСДАП он прочистил очень круто, было арестовано более 700 человек. Но направлял руку Мюллера Борман. Те сотрудники, кто был «его» людьми, остались на своих местах или получили повышения. А неугодные и противники Бормана исчезли. Одних отправили в концлагеря, других потаскали по допросам и выпустили, но на прежние должности уже не вернули. Разгромив с помощью гестапо всех соперников и недоброжелателей, Борман занял место своего шефа, возглавил партийную канцелярию и вырвался в ряд высших лидеров Третьего рейха.

Между тем подготовка к походу на Россию уже завершалась. 13 мая 1941 г. от лица Гитлера и Кейтеля была издана директива, распределявшая обязанности по освоению советских земель. На Геринга возлагалась «эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей». Во исполнение этой задачи Геринг издал свой приказ о полном ограблении захваченных земель. Все продовольствие, ценные товары и сырье подлежали вывозу в Германию. Хладнокровно пояснялось, что миллионы русских наверняка умрут от голода, но к этому надо относиться спокойно. Предпринимать какие-либо меры для помощи голодающим запрещалось. В беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано Геринг философски рассуждал: «В этом году в России умрет от голода 20–30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены».

Той же самой директивой от 13 мая Гиммлеру поручалось выполнение «специальных задач по подготовке к политическому управлению Россией». Районы, где будут работать команды Гиммлера, требовалось закрыть от посторонних, вход и въезд туда строго запрещался. Что это означает, было уже известно по опыту Польши. Но если в Польше действовала одна айнзатцгруппа, истребившая несколько тысяч политических и общественных деятелей, националистов, представителей интеллигенции, то для Советского Союза формировалось четыре: А, В, С, D.

Состав каждой из них определялся в 1000–1200 человек. Из них 350 солдат и офицеров СС, 150 шоферов, 100 сотрудников гестапо, 80 — от вспомогательной или военной полиции, 130 служащих орпо (полиция порядка), 40–50 сыщиков крипо и 30–35 работников СД. Плюс несколько переводчиков, радистов, телефонистов, канцеляристов. Впоследствии в исторической литературе внедрилось представление, что эти подразделения создавались для уничтожения евреев. Но это не точно, евреев им добавили позже. А изначально их нацеливали для «уменьшения биологического потенциала славян».

Они должны были продвигаться вслед за войсками и сразу же уничтожать всех, кто может сплотить людей, представлять опасность для нацистов, — коммунистов, комсомольских и советских активистов, каких-то лидеров местного масштаба. «Обезглавить» народ, парализовать его возможное сопротивление, а ограбление и голод довершат «сокращение». Причем военные, в отличие от Франции, против таких зачисток совершенно не возражали. Они и сами настраивали подчиненных на аналогичные действия. 12 мая был издан «приказ о комиссарах» — поголовном уничтожении политработников Красной Армии. А 13 мая Кейтель подписал директиву, где указывалось, что расправы над непокорными в России должны осуществляться даже без военно-полевых судов, по приказу любого офицера, и военнослужащих запрещалось привлекать к ответственности «в отношении проступков, совершенных против гражданского населения».

Общее руководство айнзатцгруппами было поручено Гейдриху, и тут-то он дал полную волю своим садистским наклонностям. Сам он лично бывал в концлагерях, присутствовал при казнях. А на востоке решил провести через кровавую «практическую работу» руководителей своих служб, особенно «интеллектуалов». Командиром айнзатцгруппы «А», в чью зону входили Прибалтика и Белоруссия, он определил начальника австрийского отделения РСХА Шталекера. Начальника III управления РСХА Олендорфа, человека с двумя высшими образованиями, доктора права и доктора экономических наук Гейдрих поставил во главе айнзатцгруппы D, предназначенной для Южной Украины (на время его командировки III управление подчинили Мюллеру).

На аналогичный пост он хотел сосватать и Шелленберга, но тот сумел открутиться — доказать Гиммлеру, что он нужнее в Берлине, и рейхсфюрер не отпустил его. Кроме того, под предлогом, чтобы «личный состав не загрубел», Гейдрих включил в каждую айнзатцгруппу по 10–15 женщин: секретарш, делопроизводительниц, машинисток из аппарата РСХА. Счел, что и им надо поучаствовать в массовых расправах. О том, чтобы отправить на фронт Мюллера, речи не возникало. Кому-то надо было поддерживать порядок в тылах и оккупированных странах. А начальник гестапо уже зарекомендовал себя незаменимым специалистом.