— А как она это делает? — поинтересовался Лумис, стоявший достаточно близко, чтобы Лили могла его услышать.

— Толком не знаю. — Найтингейл повернулся к Цайе, приглашая ее вступить в разговор. — Почему бы вам не спросить об этом у нее самой?

Лумис выгнул седую бровь.

— Почему бы и нет! — добродушно согласился он и пригладил и без того аккуратный ус. — Вы не расскажете нам, дорогая моя, откуда вы узнаете эти вещи?

Лили таинственно улыбнулась:

— Я многому научилась у сестры моей бабушки, цыганки, которую звали мадам Медела. У нее тоже был этот Дар. К сожалению, она умерла несколько лет назад. Но в отличие от бабушки Меди… так я ее называла… со мной говорят звезды.

Лумис потрясенно воззрился на нее:

— Вы родственница мадам Меделы?

— Как я уже сказала, она была сестрой моей бабки. Вы о ней слышали?

— Она была подругой моей матери.

Лили кивнула, но не стала притворяться удивленной.

— Моя Меди помогала многим. — Она пристально взглянула на Лумиса, словно изучая его лицо. — Если вы сегодня вечером будете играть в карты с лордом Найтингейлом, то выиграете.

Конечно, это было запланировано заранее. Уже сейчас друзья Ройала готовились устроить игру в салоне — если Найтингейлу удастся уговорить Лумиса к ним присоединиться.

Граф выгнул темную бровь и чуть насмешливо осведомился:

— Хотите проверить правдивость этой леди? Я как раз собирался поиграть с друзьями.

Лумис повернулся было к Лили, но та уже направилась к другой группе людей. Она сыграла свою роль. Теперь игра переходила к мужчинам.

Лили уже собралась выйти в коридор, когда дорогу ей преградил какой-то мужчина. Она заметила, как он входил в бальный зал за несколько минут до этого: молодой, не старше двадцати трех лет, щегольски одетый, с вьющимися темными волосами и ярко-синими глазами. Лили не сомневалась, что появление этого джентльмена должно неизменно вызывать радостный переполох в кругу дам.

Улыбка у него была такая же сокрушительная, как и глаза.

— Ну надо же! Похоже, мне улыбнулась удача, раз я столкнулся с такой прекрасной женщиной. — Он преувеличенно низко ей поклонился. — Рул Дьюар к вашим услугам, мадам.

Рул Дьюар! Лили знала, что у Ройала есть двое братьев, но ни разу с ними не встречалась. Наверное, Рул — самый младший. И он был не менее красив, чем старший.

— Я мадам Цайя, — сказала она, гадая, знает ли Рул о том, что на балу присутствует его брат, и рассказали ли ему об их спектакле. Судя по тому, как он пожирал ее своими синими глазами, он ни о чем не знал. Младшему Дьюару явно понравилась экзотическая мадам Цайя.

— Я знаю, кто вы, — отозвался он, — хотя вы слишком юная, чтобы вас так называли. Вам следовало быть — просто Цайей. Это такое чудесное имя!

— Вы много себе позволяете, милорд. — Лили бросила на него взгляд, надеясь, что он получился достаточно неприветливым. — Если вы ищете удачи, то сегодня вам надо попытать счастье где-то в другом месте.

Она попыталась пройти мимо него, но Рул схватил ее за локоть:

— Вы уходите? Но вечер еще только начался!

— Прошу вас, у меня дела. Мне пора идти.

Рул продолжал бесцеремонно удерживать ее за руку.

— Моя карета стоит у дома. Может, вы согласитесь присоединиться ко мне?..

— Отпусти даму.

Это потребовал Ройал, который как по волшебству появился в коридоре. Лили даже не знала, радует ли ее его появление или же она предпочла бы иметь дело с его братом.

Рул тут же выпустил локоть Лили.

— О, да ведь это мой братец — и, как всегда, не вовремя.

— Я не знал, что ты в городе.

— У меня оказалась пара свободных дней. Я приехал с друзьями.

Ройал посмотрел на Лили.

— Леди надо уходить, — заявил Ройал. — Тут происходит нечто такое, о чем ты не знаешь. Позже я тебе все объясню.

Рул нахмурился и перевел взгляд с Ройала на Лили.

— Что ж, в другой раз, милая Цайя! — проговорил он с озорной улыбкой.

Лили бросила на Ройала быстрый взгляд и стремительно направилась по коридору в сторону черной лестницы.

Убедившись, что ее никто не видит, Лили нырнула в спальню, где ей можно было переодеться, чтобы потом явиться на бал уже не в качестве цыганки, а в своем обычном облике.

День казался бесконечным. Этим утром Лили открыла свою лавку, хотя официальное открытие было назначено только на следующую неделю. Все шляпки были идеально разложены по местам, вся отделка выставлена так, чтобы дамы могли сами выбрать фасон и украшения по собственному вкусу.

Мастерская была готова к работе. Лили даже немного обжила крошечную квартирку над лавкой: здесь тоже все было в порядке, — хотя еще несколько месяцев она не собиралась сюда переезжать — пока Джослин не выйдет замуж.

При этой мысли у Лили мороз побежал по коже. Джо выйдет замуж за герцога, хоть и не любит его. А герцог женится на Джо, чтобы получить ее приданое.

Лили с грустью подумала о том, что порой мир — это гадкое место, но тут же решительно отбросила эту мысль, приказав себе вернуться к своему обычному оптимизму.

Воодушевленная продажей удачной шелковой шляпки в первый же час после открытия, она не замечала времени почти до вечера. Опасаясь, что Ройал с минуты на минуту появится, чувствуя все более и более сильное беспокойство, Лили отложила шляпку, которую заканчивала отделывать, и попыталась читать. Обычно чтение было одним из ее любимых занятий, но сегодня она не могла сосредоточиться.

К четырем часам Лили уже беспокойно расхаживала по лавке, жалея о том, что обещала Ройалу поговорить с ним. Когда напряжение стало почти невыносимым, она наконец увидела в стеклянной верхней части двери силуэт его высокой фигуры.

Лили глубоко вздохнула, расправила плечи и направилась встречать герцога.

— Вы пришли!

— Я боялся, что ты меня не дождешься.

— Я обещала, что буду здесь.

— Да, конечно, но я боялся, что ты…

— Что вам угодно… ваша светлость?

Глаза Ройала потемнели, когда она обратилась к нему так.

— Мне кажется, мы давно прошли это, моя милая. Разве нет?

У Лили загорелись щеки. Они зашли настолько далеко, насколько это вообще возможно для мужчины и женщины.

— Мне казалось, что… было бы разумно… держаться друг от друга на некотором расстоянии.

Он посмотрел ей в глаза:

— Будь моя воля, между нами не было бы никакого расстояния, Лили. Я бы вошел в тебя так глубоко, что мы не смогли бы понять, где кончаешься ты и где начинаюсь я.