Лили медленно подняла ресницы. Она увидела, как он начал приводить в порядок свой костюм, и, не вставая, последовала его примеру, натянув на плечи сорочку, которая скрыла ее дивную грудь, и снова надев алую шелковую блузку.

Ройал отошел к туалетному столику, вылил немного воды из кувшина в таз, смочил салфетку из тонкого полотна и вернулся к постели. Лили взяла протянутую им салфетку и, отвернувшись, стала стирать с ног девственную кровь. Ройал ощутил новый прилив раскаяния. Он получил то, чего хотел, и ничего исправить уже не сможет.

Положив испачканную салфетку в таз, Ройал вернулся к Лили.

— Лили… милая, мне так жаль.

Она быстро подняла руку, чтобы остановить его.

— Ройал, я тебя умоляю: пожалуйста, не говори мне, что тебе жаль!

— Я тебя обесчестил, но не могу на тебе жениться. Конечно, мне очень жаль.

Ее глаза наполнились слезами, и у Ройала больно сжалось сердце. Он протянул к ней руки, но она встала с кровати и решительно покачала головой.

— Мне не нужна твоя жалость, Ройал. Ни раньше, ни сейчас, ни потом.

Она поспешно привела свой костюм в порядок и надела парик.

— Я могла тебя остановить. Ты же знаешь.

Это была правда. Он не стал бы овладевать ею насильно. Лили хотела его так же сильно, как он хотел ее. Почему-то от этой мысли Ройал почувствовал себя еще хуже.

— Мне пора уходить, — сказала Лили. — Я пройду чёрным ходом. Дядя ждет в переулке, он проводит меня до дома.

Когда она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, у Ройала снова больно сжалось сердце.

В простой белой ночной сорочке Лили сидела у окна своей спальни. Этим вечером вся ее жизнь изменилась. Она перестала быть девственницей — и она всей душой любит мужчину, который ей недоступен.

Она ощутила легкий укол сожаления. Она родственница Джослин, пусть и дальняя, а Ройал скоро станет ее мужем. Наверное, она смогла бы остановить его, если б не знала о том, что кузина отправилась на свидание с Кристофером Баркли.

Возможно, будь все иначе, она смогла бы поступить благородно и оттолкнула бы Ройала, но ничего уже не изменить.

Раздался знакомый стук в дверь, и Лили поспешно повернулась. Джослин вернулась домой — а ей меньше всего хотелось бы с ней сейчас видеться. Однако дверь уже распахнулась, и Джо вошла в комнату, уверенная в себе и полная сознания собственной важности, словно герцогиня… которой ей со временем и предстояло стать.

— Лили! Я заметила у тебя под дверью свет. Как я рада, что ты еще не заснула!

Лили заставила себя улыбнуться:

— Ты просто сияешь. Похоже, твоя встреча с Баркли прошла удачно.

Джослин широко улыбнулась.

— Господи! Этого словами даже не описать. Кристофер был… был такой… Страсть — это нечто поразительное, Лили. От нас это пытаются скрыть — и наши родители, и мужчины, за которых нам предстоит выйти замуж. Мужчина может обладать любой понравившейся ему женщиной, а вот женщина… Женщине положено сохранять чистоту. Это так несправедливо, Лили!

Лили ничего не ответила. Джослин была права: это действительно несправедливо. Однако для Лили не существовало других мужчин, кроме Ройала. Ее не интересовали другие — и никогда не будут интересовать.

Джослин бесцеремонно уселась на гобеленовую скамеечку перед туалетным столиком.

— Это было просто чудесно, Лили. Кристофер был невероятно страстен — и в то же время нежен. — Она повернулась к Лили и улыбнулась. — Я нашла себе идеального мужчину в качестве первого возлюбленного.

Лили судорожно сглотнула, подумав, что сама она влюбилась в того, в кого совершенно не следовало бы влюбляться.

— А… а как же Ройал?

— А что Ройал? Мы еще не женаты. Он имеет полное право делать до нашей свадьбы все, что ему заблагорассудится… и даже после нашей свадьбы. Ну, что до меня, то меня это вполне устраивает.

Лили совершенно не знала, что говорить. Как она может осуждать Джо, когда они с Ройалом сделали то же самое?

— Как бы мне хотелось это описать, Лили. В конце у тебя появляется такое чувство… Ты… ты как будто паришь среди звезд. Ты как будто рассыпаешься на тысячи кусочков чистейшего блаженства. Господи, я и представить себе такое не могла!

Лили тоже себе этого не представляла… до сегодняшнего вечера, хотя читала об этом.

— Французы называют это «маленькой смертью».

Джослин радостно улыбнулась ей.

— Потому что ты словно умерла и попала в рай.

Это действительно было похоже на рай. Но за наслаждение приходится платить. Она отдала Ройалу частицу себя — частицу, которую уже никогда не вернуть.

— Мне нужно было все тебе рассказать, Лили. Мне безумно хотелось кому-нибудь рассказать, но я никому не могу доверять, кроме тебя.

Лили снова захлестнуло чувство стыда. Но стоило ей вспомнить о Ройале и желании, которое прочла в его взгляде, как всякое сожаление прошло. Как она может жалеть о том счастье, которое пережила.

Однако все-таки это было неправильно, и в глубине души Лили это понимала.

Джослин встала со скамейки.

— Мне надо ложиться. Маменька считает, что я ездила на бал к Бергманам. А горничная не спит, ждет, когда сможет помочь мне раздеться.

Джо подошла к Лили и неожиданно обняла ее:

— Мне так хорошо!

Лили посмотрела на свою кузину: щеки у нее горели румянцем, зубы блестели.

— У меня такое чувство, будто ничего не кончилось. Ты ведь не собираешься встречаться с ним и дальше? — спросила Лили.

Джо возмущенно закатила глаза, словно ответ был совершенно очевиден.

— Конечно, собираюсь! Я официально не помолвлена. И до этого момента я собираюсь делать все, что пожелаю. — Она снова ухмыльнулась. — А я очень даже желаю заниматься любовью с Кристофером Баркли.

Лили жалела, что не может быть такой же бесшабашной, что не может снова позволить себе такую же близость с Ройалом, какую узнала сегодня, не испытывая при этом никаких угрызений совести.

— А что… что, если ты от него понесешь?

Джослин выгнула ровную темную бровь.

— Лили, есть способы избежать таких вещей. И Кристофер прекрасно осведомлен в этом отношении.

Лили ничего не сказала. Боже правый, до этой секунды она не задумывалась о последствиях того, что сделали они с Ройалом! Насколько она знала, Ройал никаких мер предосторожности не принимал. Так что, возможно, она уже носит его ребенка!

Ее сердце сжалось. Отчасти она безумно боялась родить вне брака, но в глубине души мечтала о ребенке от Ройала.