– Этим лекарством ты лечишь Рина? – взяв в руки бутылек со стула, стоявшего возле больного, поинтересовалась Окара у коленопреклоненной Кеоны.

Сестра что-то пробурчала под нос. Приняв ее ответ за согласие, младшая Тоберон перевернула бутылочку и вылила содержимое в ведро.

– Ты что творишь?! – отбросив тряпку в сторону, распрямила спину Кеона.

– Помогаю тебе и себе! Я не хочу провести ночь возле постели умирающего паренька, – спокойно пояснила Окара и наклонилась ближе. – Этот раунд за мной, тебе пора сдаться.

Она взяла обычную воду и поднесла Рину. Он жадно выпил все, что было в чашке, и, откинувшись в гамаке, благодарно прошептал:

– Мне лучше, спасибо.

Сокеты, примкнувшие к Окаре, поддержали ее теплыми улыбками. На щеках Рина появился легкий румянец, а спустя непродолжительное время жрец смог и привстать. Обычная вода мгновенно исцелила его. Или то, что его перестали пичкать чужой магией.

Сокеты заговорили разом и наобещали Окаре научить ее вязать узлы, управлять ветром, лазить по вантам…Она слушала их, а с ее губ не сходила мягкая улыбка. Кеона была у них не в особом почете. Всего несколько верных сестре людей бросали хмурые взгляды на личную помощницу капитана.

Воркория никому из сокетов не смогла отказать, и вот она уже держала в руках толстые канаты, раздумывая, как повторить за доброжелательным мужчиной его действия.

Кеона подозвала присоединившуюся к ним Дарину и, велев прибрать за Рином, стремительно удалилась. Ее прихвостни пошли следом. Гнев сестры совсем не задел Окару – ощущая поддержку сокетов, она думала, что любая задача будет по плечу.

Тонкие веревки скручивать оказалось сложнее. Сколько Окара ни пыталась, повторить морской узел не удавалось, и тогда в обучающий процесс вмешалась Дарина. Из девушки вышел отличный учитель, и спустя некоторое время Окара горделиво продемонстрировала галдящей от восторга команде результаты.

– Прости, – шепнула Дарина.

– За что? – улыбаясь, не поняла воркория.

– Это я отравила команду… – едва слышно прошептала девушка и опустила глаза. – По приказу Кеоны. Чтобы меня не заподозрили, и сама съела кашу. Рин ее не ел. Ему я приготовила тушеные овощи, он любит их. Я не понимаю, почему ему стало плохо. Может, от моей лжи. Прости.

– Но почему ты согласилась помогать моей сестре? – Улыбка Окары растаяла. – Она тебя заставила?

«Дарина пришла на камбуз не потому, что захотела помочь, а потому что Кеона, узнав об их с Рином разговоре, решила воспользоваться случаем и подставить меня», – с отвращением поняла младшая Тоберон.

Выходит, Кеона снова пыталась избавиться от соперницы. Сестра ничем не гнушалась и выбирала для достижения цели наиболее гадкий способ. Она хотела, чтобы Доар разочаровался в новой помощнице, отослал прочь, и почти добилась своего.

«Кеона-Кеона… В тебе осталось хоть что-нибудь от той, которую я когда-то знала?» – с сожалением вздохнула Окара.

– Не совсем. Ты меня начала раздражать, – сверкнув темными глазами, честно ответила Дарина. – Кеона намекнула, что тебе нравятся такие, как Рин.

– Нравятся – сильно сказано, – отмахнулась воркория. – Мы с Рином друзья, и не более того. Мне и капитана хвата… Кхе! – Окара смутилась и перевела тему. – Говоришь, что начала тебя раздражать? Из-за Рина? Он нравится тебе?

Дарина насупилась:

– Можешь рассказать капитану, что это моя вина. Твое право.

– Могу, – кивнула Окара и махнула рукой. – Но я не Кеона и не ищу мести. И я тебе признаюсь – у меня тоже сначала не было никакого желания дружить с тобой.

– А сейчас ты поменяла мнение? – робко улыбнулась Дарина.

Окара рассмеялась и протянула руку:

– Поменяла. Мир?

Дарина с удовольствием ее пожала и сбежала к Рину. Тому, как ни удивительно, стало лучше настолько, что парень уже поднялся с гамака. Да… Он даже кашу не ел. Неужели Кеона намеренно травила его зельем?! Она знает его секрет? Эх, непросто быть жрецом. Впрочем, Гезз не жрец, он отказался от предначертанной участи и стал сокетом. Пускай и не по своей воле.

Улыбка сползла с лица Окары. Она и сама отказалась от своего предназначения.

Оракул произнес ее имя, но брак не состоялся. Увы, от судьбы не уйдешь – она очутилась в постели Доара, но не как жена, а как… личная помощница. Интересно, как бы сложилась жизнь, дай она согласие в храме? И что за счет предъявит судьба несостоявшемуся жрецу?

– Закат. Время пришло! – вдруг объявил один из сокетов, приподнявшись в гамаке. – Ритуал!

Помещение мигом наполнили возбужденные голоса мужчин. Их необузданная радость и блеск глаз насторожили Окару.

– Что за ритуал? – обернулась она.

Поддерживаемый под руку Дариной, к девушке приблизился Рин.

– Ничего страшного. Все, кто служат на бригантине, рано или поздно проходят обязательный ритуал запечатления с кораблем, – мягко успокоил он.

Окаре вспомнились беснующиеся буреносцы, и она нервно передернула плечами: угу, совсем ничего страшного…

Окару вывели на палубу, и девушка настороженно покосилась на капитанский мостик.

– Не бойся, – шепнула шедшая позади Дарина. – Харда нет, а принц напи… – Она хихикнула и поправилась: – Изволит почивать на своем корабле. Рин сказал, что Доар приказал Кеоне следить за перемещениями гостя. Вряд ли ты часто будешь выходить на палубу днем, так что наслаждайся свежим воздухом. – Со смешком добавила: – И ритуалом.

Окаре очень не понравился ее ехидный смех. Что за ритуал? Что такое вообще запечатление? В памяти всплыли слова Кеоны о том, что без запечатления не попасть на «Сумеречный ветер». А чтобы провести гостя, нужно предложить буреносцам дань. Серебро! В первый визит Окары на корабль Кеона отдала за нее серебряную ложку.

После никто не платил за нее дань – ни Кеона, ни Доар. Хотя Окара и не поднималась на корабль сама. С бригантины Ио она попала на «Ветер» прямиком через портал. Получается, спустись она с корабля, вернуться не смогла бы? Так вот почему, когда буреносцы ранили ее подручного, сестра настаивала, чтобы Окара сошла на берег. Змеюка!

Девушка покосилась на возвышение, где в окружении своих верных людей стояла Кеона и напряженно наблюдала за происходящим на палубе. Задумчивый, пристальный взгляд Окары задержался на сестре.

– Я обязательно превзойду тебя и займу место первого помощника, – негромко пообещала она. – Докажу всем, что ты мне и в подметки не годишься!

Точнее, ей хотелось доказать, что она лучше сестры, не всем, даже не Кеоне и не харду, а самой себе. Она сама будет управлять своей судьбой.

Буреносцы, непостижимым образом почуяв приближающееся событие, с воем кружили над бригантиной. Им словно не терпелось связать себя с Окарой. Девушка задрала голову и посмотрела наверх, но долго рассматривать мечущиеся тени не смогла: на ее глаза легла шелковистая повязка, и мир погрузился во тьму.