– Видишь ли, – рассказывал Вике Соколовский, сидя в отделе у ее стола, – Ковалев-старший на шантаж повелся, миллион матери Василисы передал. А Василиса деньги нашла и к отцу поехала.

– Налаживать отношения? Или скандалить? – спросил Даня.

– Уже не узнаем, – развел Соколовский руками. – Ковалева дома не было, и деньги Василиса вручила сводному брату Вите.

– То есть он присвоил деньги, а ее… – Вика поморщилась, – убил? Сводную сестру?

– Да плевать он на нее хотел! – зло ответил Игорь. – Опоил снотворным. Уложил в машине. Коротнул трансформатор. Машину завел. The end.

– Он нам показал, где деньги спрятал, – добавил Жека. – Тупо под домом. И телефон отдал. Сумку Василисину в помойку, а телефон жаба задавила выбросить. Телефон-то хороший.

– Сволочь, – коротко высказался Королев.

– В общем, эта сволочь сейчас у Пряника признательные показания пишет, снисхождения хочет, – заторопился Соколовский. – Вик, у меня дела. Личные. Жека все оформит.

Притоны всегда чем-то похожи, несмотря на то что располагаются в разных домах и квартирах или иных заведениях в тех частях зданий, куда доступ посторонним ограничен. Они похожи на лица своих клиентов, похожи тем, что в таких местах всегда царит одна и та же атмосфера безбашенности, безумия, дикости. Когда долго живешь среди нормальных людей, то посещение настоящего притона дает довольно сильные ощущения, после которых не сразу снова начинаешь верить в светлое и доброе на земле.

Два черномазых охранника преградили Соколовскому дорогу на лестнице, но он сунул в ладонь каждому по приличной толщины пачке «зелени», и они тут же расступились. Неторопливо поднимаясь дальше по лестнице, Соколовский переступил через парня, лежавшего с бледным, как у мертвеца, лицом. Рядом валялся пустой шприц. Девушка вышла пошатываясь. Она смотрела стеклянными глазами и на вопрос только помотала головой, как кукла. Еще выше в большом эркере на деревянной лавке парень и девушка занимались сексом. Скорее даже парень трахал девицу в бессознательном состоянии. Задранный подол ее юбки, безвольно и бесстыже раздвинутые белые ноги, трусики, валявшиеся на грязном, заплеванном полу.

Соколовский шел дальше. Он толкнул следующую дверь и вышел в какой-то двор, который отделяли от всего мира высоченные глухие кирпичные стены. Несколько парней под кайфом жарили сосиски над горящей бочкой. Подойдя к ним, Соколовский показал фото с экрана телефона. Парни только отмахнулись. Один стал настойчиво предлагать косяк.

Снова дверь. Полутемное помещение, кальян, сильно пахло алкоголем. На прозрачном столике – дорожка белого порошка. Девушка, улыбнувшись незнакомцу, взяла трубку и медленно повела вдоль дорожки, вдыхая в себя белый порошок.

Наконец он нашел приличное помещение. Это был большой каминный зал с дорогой мебелью. В центре танцевала стриптизерша, у бара топтались парни и девушки. На большом кожаном диване сидел здоровенный мужчина с бритым мускулистым затылком, чуть заплывающим жирком. Рядом с ним жались и ласкались две обкуренные девицы. Соколовский обошел диван, встал перед мужчиной и показал фото на экране телефона.

– Я ищу своего друга, – сказал он. – Его зовут Стас. Знаешь, где он?

Мужчина сильным толчком вышвырнул с дивана девиц. Он покачал головой и ответил коротко:

– Он умер.

Не вовремя зазвонил телефон. Соколовский посмотрел на экран. Неприятно кольнуло от того, что на экране высветилось: «Номер не определяется». Не ждал Игорь ничего хорошего от абонентов, чей номер нельзя было определить. Это как смотреть на человека в маске, как разговаривать с человеком, который прячет глаза под темными очками.

– Алло?

– Игорек! Ну что ж ты такой неугомонный, а? – послышался голос Стаса.

– Так скучаю, – закрутил головой Соколовский. – Не звонишь, не пишешь.

– В этой игре – мои правила!

Игорь бросился к окну. В помещении Стаса не было, на улице пустынно, только женщина с сумкой медленно шла по улице.

– Не так резво! – сказал Стас.

– Где ты?

– Правило номер раз, – предупредил Стас. – Будешь ко мне соваться – я буду соваться к тебе.

– Ты и так суешься, – торопливо ответил Соколовский, пробегая другие помещения в поисках места, откуда Стас мог его видеть и разговаривать с ним. – Суешься без всяких правил.

– Потому что это – моя игра. – Голос Стаса изменился, стал как-то холоднее. – Ты у меня отнял самое дорогое. А я такого не прощаю.

– Что ты заладил: игра, правила. Тебе я нужен – так приходи. – Соколовский начал злиться.

– И как тебя в полиции держат? – засмеялся Стас. – Ты же реально тупой, главного не слышишь. Дорогой мой человек… Дорогой мой человек…

Соколовский резко остановился на лестнице. Но Стас отключился, и в трубке послышались лишь короткие гудки, а потом тишина. Но в голове у Игоря звучали слова: «Ты у меня отнял самое дорогое… Дорогой мой человек…»

Когда Даня и Вика вышли из машины, из подъезда появился Соколовский.

– Игорь, ты что тут делал?

– Ты же поехал свои дела решать? – напряженным тоном спросил Королев.

– Я и решаю.

– У меня в подъезде?

– Да не напрягайтесь так! – широко улыбнулся Соколовский. – Ехал мимо, решил заглянуть, насчет здоровья сестры разузнать…

– Спасибо за участие, Соколовский, но мы уж как-нибудь сами, – ответил хмурый Королев и взял Вику под локоть: – Идем!

Даня решительно оттер Соколовского с пути плечом. И когда дверь подъезда открылась, Игорь сказал вслед:

– К Ане какой-то мужчина приходил.

– Что? – Вика сразу остановилась и повернулась к нему.

– Соседка сказала. Маргарита Тимофеевна. Милейшая женщина.

– Вика, мы со всем разберемся, – с нажимом произнес Даня и увлек Вику в подъезд.

Соколовский не успел ничего сказать, у него зазвонил мобильник, и пришлось лезть в карман. Когда Игорь увидел, кто ему звонит, на его лице промелькнула довольная и злая улыбка.

– Сейчас же, слышишь, сию же минуту чтобы был у меня! – прорычал в трубке голос Игнатьева. – Ты думаешь, тебе все позволено? Нет, сволочь, я тебе покажу, где твое место!

– Сейчас приеду. И не кричите, Аркадий Викторович. Мужчин за пятьдесят истерики не красят.

Игорь сел в машину, и автомобиль буквально сорвался с места, унося его от дома Вики. Стас смотрел ему вслед из старенькой «Лады Калины» и улыбался одними губами. Игорек, Игорек… Купился как ребенок. Он высыпал себе в ладонь несколько таблеток из пакетика и бросил в рот.

Вика готовила чай и поглядывала на Аню. Сестра выглядела вполне спокойной.

– Ань, а к нам кто-то приходил? – спросила Вика как бы между прочим.