И самым странным было то, что я, почти никогда ни во что не выигрывавшая, в покере на раздевание не знала поражений. Что, впрочем, не производило на остальных игроков ни малейшего впечатления. И только спустя несколько лет до меня дошло, что они вовсе не были горькими неудачниками.

Я была очень наивным подростком.

Итак, я продолжала снимать сережки, а Гас продолжал знакомиться с моей спальней.

— Ты не против, если я прилягу ненадолго, Люси?

— Нет, не против.

— Можно, я сниму ботинки?

— Э-э… конечно, пожалуйста. — Я ожидала, что он снимет не только ботинки. Но раз так, то, может, я легко отделаюсь.

Гас прилег на кровать.

— Как хорошо, — проговорил он и взял меня за руку.

И мне тоже стало хорошо.

— Знаешь, Люси Салли…

— Что?

Он ничего не ответил.

— Что? — повторила я, обернулась к нему и увидела, что он заснул. Прямо в рубашке и джинсах. Он выглядел таким милым — с темными пушистыми ресницами, бросавшими тень на щеки, с едва заметной щетиной, с полуулыбкой на губах.

Я смотрела на него и думала: «Вот то, что мне нужно. Он — тот, кого я искала».

Преисполненная заботливости и нежности, я укрыла Гаса одеялом и убрала с его лба прядь волос. Наверное, не очень хорошо, что он заснул в одежде, но тут уж я ничего поделать не могла: раздевать его я не собиралась. Никто не мог заподозрить меня в том, что я копаюсь в чужом нижнем белье и украдкой прицениваюсь к тому, что мне пока не показывали.

Затем — надо признать, несколько разочарованная — я тоже стала готовиться ко сну. Во-первых, я надела пижаму. Я была почти уверена в том, что Гас не из тех, кого особенно волнует сексуальное неглиже (которого у меня, кстати, и не было). Во-вторых, я почистила зубы. Разумеется, я почистила зубы. Я их так почистила, что стерла десны до крови. Из многочисленных журнальных статей и собственного опыта я твердо знала, что когда намереваешься разделить свою постель с незнакомым тебе человеком, то самым важным делом является чистка зубов. Печально, конечно, осознавать, что мужчину, которому ты понравилась настолько, что он согласился провести с тобой ночь, может навсегда отвратить твое несвежее дыхание на следующее утро. Но такова жизнь, к сожалению, и с этим ничего нельзя поделать. Ну и в-третьих, я обновила макияж. Другими словами, я не только не стала смывать косметику, а наложила на лицо еще несколько слоев туши, крема, пудры и помады. Утром, когда Гас проснется и увидит меня, я должна выглядеть привлекательной. Я рассчитывала, что дополнительный макияж компенсирует его трезвость. Наконец я улеглась рядом с Гасом.

Я лежала, глядя в темноту и думая о том, что произошло этим вечером. И как бы вы ни назвали чувства, владевшие мною, — возбуждение, предвкушение, разочарование или облегчение, — они не давали мне заснуть.

Немного погодя я услышала, как открылась входная дверь и в дом вошли Карен, Шарлотта и какой-то мужчина, судя по голосу. Зазвенела посуда, зашумел чайник, на кухне тихо разговаривали и приглушенно смеялись. В целом шума было гораздо меньше, чем в прошлую ночь, — ни громкой музыки, ни падающей мебели, ни пронзительных воплей.

Полежав без сна еще лет сто или двести, я решила встать и посмотреть, что происходит. Я чувствовала себя несколько не у дел. Конечно, это было мое нормальное состояние, но тем не менее я осторожно вылезла из-под одеяла, не желая потревожить Гаса, на цыпочках прошла через спальню и, закрывая за собой дверь, спиной вышла в коридор. И наткнулась на что-то большое и темное.

Я подпрыгнула до потолка и вскрикнула:

— Ой!

— Люси, — сказал мужской голос. Нечто большое и темное положило мне руки на плечи.

— Дэниел! — прошипела я, поворачиваясь к нему. — Что ты тут делаешь? Ты меня до смерти напугал, идиот!

Вместо того чтобы извиниться, Дэниел расхохотался.

— Привет, Люси, — еле выговорил он сквозь смех. — Как всегда, ты очень рада встрече со мной. Но… ха-ха-ха… я думал, что ты на полпути к Москве.

— Что ты делал в темноте под моей дверью? — потребовала я разъяснений.

Дэниел прислонился к стене, все еще смеясь.

— Выглядишь ты — отпад! — сказал он, утирая выступившие на глазах слезы. — Видела бы ты себя, ха-ха-ха!

Меня трясло от злости, я не находила в ситуации ничего забавного и поэтому ткнула Дэниела кулаком.

— Ай, больно! — сказал он и снова зашелся в приступе смеха. — Ты… ха-ха-ха… опасный человек.

Я собралась снова его стукнуть, но тут из кухни вышла Карен, и все немедленно разъяснилось. Многозначительно подмигнув мне, она сказала:

— Это я пригласила Дэниела. Тебе беспокоиться не о чем.

Если бы я была в шляпе, то я бы сняла ее сейчас перед Карен. Я была впечатлена скоростью, с которой она шла к своей цели под названием «Дэниел».

— Я уже собирался уходить, — объяснил Дэниел. — Но если ты не спишь, то я посижу у вас еще.

Мы прошествовали в гостиную, где на диване лежала совершенно счастливая Шарлотта. Комната носила следы недавнего чаепития.

— Люси, — воскликнула Шарлотта. — Как хорошо, что ты не спишь! Иди сюда, садись рядышком. — Она приподнялась и похлопала по дивану рукой. Я устроилась у нее под боком, скромно подтянув под себя босые ноги. Я помнила, что лак на ногтях ног облупился, а на правой пятке еще не прошла мозоль, и не хотела, чтобы Дэниел заметил этот непорядок в моей внешности. Достаточно и того, что он застал меня в голубой пижаме.

— Чаю не осталось? — спросила я.

— Сколько угодно, — ответила Шарлотта.

— Я принесу тебе, — предложил Дэниел, скрылся в кухне и через секунду вернулся с чашкой чая, долил туда молока, добавил две ложки сахара, все размешал и подал чашку мне.

— Спасибо, порою даже от тебя бывает польза.

Он стоял рядом с диваном, склонившись надо мной.

— Ох, да сними же наконец пальто! — буркнула я в большом раздражении. — Ты похож на сотрудника похоронного бюро. И сядь. Ты загораживаешь мне свет.

— Извини.

Дэниел сел на ближайшее ко мне кресло, и немедленно Карен уселась на пол у него в ногах и положила голову на ручку его кресла. Глаза у нее блестели, и вся она выглядела такой романтичной и мечтательной. Честно говоря, я была потрясена.

Она себя никогда так не вела. Обычно она разыгрывала из себя недоступную королеву. Она вила из мужчин веревки и превращала их в ходячие комплексы неполноценности. Другими словами, обычно она была жесткой дамой, а сейчас вдруг превратилась в мягкую, милую и красивую девочку.

Ну что ж, посмотрим.

— Я встретила парня, — объявила Шарлотта.