Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как говорит наша Имоджен, в такую погоду собаке нужен новый нос! – провозгласила она и плюхнулась на кровать, привалившись боком к резному деревянному изножью. – М-м-м, миссис Бенни, неужели я чувствую… – Эффи повела носом и хищно оглядела стол.
Безошибочно угадав свёрток, она мгновенно развернула его и схватила с самого верха корнуоллский пирожок с фигурным гребешком. Располовинив его, она с наслаждением вдохнула аромат печёнки, тушенной с луком, пивом и мускатным орехом, а потом впилась в добычу мелкими белыми зубками и даже зажмурилась от блаженства.
– Ну, нельзя же так, золотко! Все хотят перекусить, так имей терпение дождаться остальных, – делая вид, что сердится, Мамаша Бенни отодвинула свёрток с пирожками туда, куда Эффи было не дотянуться, и обратилась к Оливии, как если бы они были вдвоём: – Всё дело в том, мисс Адамсон, что нашу Эффи воспитали горные тролли. Потому и манеры её оставляют желать лучшего, и аппетит у неё нечеловеческий. Ну просто Робин Бобин какой-то.
– Ага! – сдержанно, потому что расправлялась в это момент с последним куском пирога, возмутилась Эффи. – Попробовали бы вы целыми днями грызть диетические крекеры и чищеную морковку вместо нормальной еды! И всё, чтобы влезать в эту чёртову кукольную коробку!
– А кто будет сквернословить, тот отправится к себе и ляжет спать, пока другие веселятся, – припечатала Мамаша Бенни, грузно опускаясь в низкое кресло, и по лицу её было видно, что это не пустая угроза. – И вообще, золотко, бери-ка пример с Имоджен – талия у неё на четыре дюйма уже, чем твоя, и что-то никто не видел, чтобы она от крекеров нос воротила. Дисциплина у неё железная, не то что у некоторых.
– Ага! – воскликнула Эффи, ухитрившись вложить в это коротенькое междометие и искреннюю обиду, и радость от повода позлословить. – Как же! Скажите ещё, что не помните, как её Люсиль застукала! Дисциплина у неё… Люсиль рассказывала, что собственными глазами видела, как Имоджен скупила половину кондитерской лавки, – она доверительно наклонилась к Оливии и округлила глаза от мнимого ужаса: – Только представьте, мисс Адамсон: вышла из лавки, вся обвешанная пакетами, и хоть бы кого жалкой тянучкой угостила. Нет же, всё оставила себе, никому и леденца не досталось, а когда Люсиль над ней пошутила, так она взвилась и накинулась на неё как фурия. А потом поцапалась с ней из-за плюшевого зайца, которого кто-то из зрителей бросил на сцену вместо цветов. Дело, конечно, не в зайце было – кому он нужен, у нас тут и детей-то не водится – дело в самом принципе…
Дверь скрипнула, и Эффи пришлось спешно умолкнуть – прибыла Имоджен Прайс. В каждой руке она держала по бутылке тёмного портера, а к боку локтем прижимала стопку картонных тарелочек с эмблемой сэндвич-бара «Сандис». Мамаша Бенни и Эффи тут же освободили её от ноши и усадили поближе к камину.
Присутствие Оливии явно оказалось для неё неожиданностью, но она, быстро справившись с досадой, улыбнулась и несмешливо заметила:
– Вот так сюрприз! Никак вы, мисс Адамсон, решили следовать актёрским традициям? Ну, в таком случае дайте-ка мне скорее кувшин! Завтра мисс Адамсон предстоит дебют, и это непременно нужно отметить!
Судя по слаженным действиям присутствующих, тайные пирушки в комнате Мамаши Бенни являлись не таким уж редким событием. Пока гадалка, не доверяя подобную работу Эффи, нарезала щедрыми ломтями ароматное мясо и раскладывала по картонным тарелочкам прочую снедь, Имоджен ловко откупорила бутылки с джином и портером и принялась сооружать коктейль прямо в кувшине, воду из которого предварительно выплеснули в таз для умывания. Вполголоса напевая:
Давай приделаем собаке новый нос!
Пускай свирепствует мороз,
Пускай промокли мы насквозь,
Заботы ты скорей отбрось,
Скорей приделаем барбосу новый нос!
она очень сосредоточенно отмерила нужное количество джина и портера, добавила немного мёда, из бумажного пакетика, который ей передала Мамаша Бенни, отсыпала в кувшин щепотку пряностей и принялась размешивать всё ножом, который Эффи сполоснула в тазу и протёрла салфеткой. Затем кувшин поставили на самый верх газового камина, на потрескавшиеся кирпичи, и поручили Эффи помешивать его содержимое.
Уже через несколько минут по комнате поплыл густой и пряный аромат, чем-то напоминавший микстуру от кашля, которой так любила лечиться старая нянюшка близнецов. Чашка Оливии к этому времени опустела, вместе с чаем пропал и повод отказываться от угощения.
– За дебют! – провозгласили все очень торжественно.
– Завтрашний день, золотко, каким бы он ни был, останется в памяти навсегда, – пообещала ей Мамаша Бенни, и остальные согласно закивали. – Уж этот день не забудется, как ни старайся.
– О, я помню свой первый выход так, словно это было вчера! – Имоджен прижала кулачки к груди. – Я была ещё ребёнком и сначала появлялась на сцене в костюме ангела, а потом маленького пажа. В финале я вышла вместе со всеми и поклонилась, и кто-то из зрителей бросил мне цветы. Мариша и Тадеуш позволили мне взять одну розу и приколоть к корсажу платья, и тогда зал просто взорвался…
– …А вот я предпочла бы забыть свой первый выход, – в присущей ей грубоватой манере перебила её Эффи. – Это было в какой-то жуткой дыре – то ли в Личфилде, то ли в Уитби. Распорядитель был порядком нетрезв, и за кулисами творилась такая неразбериха, что все страшно перенервничали. В довершение всего он свалился в оркестровую яму, а я наступила на шлейф одной из актрис, играющей жену Генриха, и мы с ней так славно повздорили, что нам пришлось заново пудрить лица. А потом я должна была подавать ей корону, так она нарочно затянула с монологом и вынудила меня стоять спиной к зрителям, хотя и знала, что платье было мне не по размеру, и шнуровку пришлось распустить на целых…
– Вряд ли мисс Адамсон интересны эти подробности, Эффи, дорогуша, – Имоджен улыбнулась и светски обратилась к Оливии: – Как работается с Бродягой? Некоторые, – и она красноречиво покосилась на Эффи, – жалуются, что он бывает чересчур требователен.
– Не больше, чем это необходимо, – Оливия решила не доставлять Имоджен удовольствия своими жалобами. – Он довольно терпелив со мной, хотя, как я подозреваю, даётся ему это с трудом, – и она улыбнулась.
– Да, да, я слышала, – с непроницаемым лицом, без ответной улыбки, заметила Имоджен и тут же воскликнула куда как живее: – Мамаша Бенни, отберите-ка у Эффи ветчину! Вот-вот явятся Лавиния и Мардж. Ну неужели нельзя подождать всех?!
– Ага, конечно! Пока Лавиния накрахмалит и отгладит все воротнички и рубашки