Первая же – The Sun на первой полосе сообщала.

Путин снова нанес удар.

Дальше говорилось о том, что подданный Ее Величества Иса Варнаев был найден мертвым в собственном доме с признаками насильственной смерти. Вместе с самим мистером Варнаевым – убийцы зверски расправились и со всей его семьей.

Иса Варнаев был видным членом чеченской диаспоры, во время войны у себя на родине он был полковником Армии Республики Ичкерия, уже живя в Лондоне он не раз пикетировал российское посольство и не вызывало сомнений, что с Варнаевым расправились агенты Кремля. Ставился вопрос о новых санкциях…

Что касается Морены – она пыталась связать в одно целое русскую мафию, чеченскую мафию и старые активы коммунистов – но части головоломки никак не складывались в единое и без внутренних противоречий целое.

Не складывалось.

Русские ведут охоту на активы, которыми когда-то управлял Дэвид? Но почему тогда просто не отозвать их?

При чем тут чеченцы?

И для чего русским Вова Солдат, если у них достаточно профессионалов спецслужб. Солдата рано или поздно возьмут в Европе и если он скажет, что убивал по приказу Кремля – а он это может сказать хотя бы для того, чтобы попасть в программу защиты свидетелей и избежать неизбежного для него пожизненного – тогда скандал со Скрипалями покажется детским лепетом по сравнению с тем, что будет. Это вам не какое-то непонятное вещество, распыленное неизвестно кем, а реальный живой киллер, сбежавший из колонии на Украине, и снова начавший убивать.

Не вязалось одно. Она мало что знала о разведке в отличие от того, кто ее учил, но знала, что так не делается. И со Скрипалями – так не делается. Это все провокации – в реальности разведка никогда не пойдет на риск так запачкаться, что с химическим оружием, так легко привязываемым к месту своего производства, что с уже засвеченным и судимым киллером.

Все это походило на какой-то спектакль – кровавый спектакль. И она все еще не увидела режиссера – хотя его планы, возможно, уже нарушила.

Выходя с вокзала, она в какой-то момент поняла, что в кольце, но реагировать было поздно. Тогда она шагнула к одному из этих.

– Что вам от меня надо? – просто спросила она.

– Адмирал хотел бы поговорить…

* * *

Адмирал – по-прежнему сидел в своем офисе – французы обычно использовали слово «бюро» в Порт де Лиллья. И там по-прежнему не было компьютеров – только печатные машинки и картотеки.

Он ничуть не изменился. Есть мужчины, которые в старости выглядят благороднее и красивее чем в молодости, и невысокий, с типичным французским носом, Адмирал как раз и был таким типичным французом, который в зрелом возрасте становится только привлекательнее.

– Возвращение блудной дочери – прокомментировал адмирал.

Морена ничего не ответила.

Адмирал поднял какую-то папку со стола – во французском делопроизводстве такие назывались «досье»

– Пришел запрос, – сказал он, – только что. Насчет тебя. Хочешь знать от кого? Совместный комитет по борьбе с терроризмом. Как считаешь, что я должен ответить?

– Я думаю, вы уже ответили.

Адмирал осклабился.

– Молодец.

– И что я вам за это должна?

– Не считая того за что сейчас и в тюрьму посадить могут всякие феминистки? Ну, сказать правду, например. – Адмирал пристально рассматривал ее. – Но ты же не скажешь… – Он бросил папку на стол, из ящика стола достал фоторобот. – А его ты знаешь?

Фоторобот был знакомым

– Вова Солдат.

– Верно. Он тогда тебя?

– Да.

Адмирал кивнул

– Что ему сейчас нужно от тебя?

– Не знаю. Может, убрать свидетеля хочет?

– А тогда ему что помешало? Ты же облажалась.

– Ради Бога, – разозлилась Морена, – я же не знала, что мне придется иметь дело с бывшим сотрудником КГБ!

– Может, я тебя и переоценил.

Она приказала себе успокоиться. Это всего лишь манипуляция.

– Возможно.

– И все же – почему русский киллер?

– Не знаю.

Адмирал барабанил пальцами по столу

– Может… твои бывшие работодатели наняли его?

– Нет.

– Почему – нет?

– Они мне не работодатели.

– А кто?

Адмирал положил папку с досье на стол

– Как бы то ни было, я не могу допустить, чтобы Вова Солдат разгуливал по всей Франции. И тем более нашел тебя. Посидишь пока… У нас есть в аренде один замок к северу отсюда. Вова Солдат там тебя не найдет. А если найдет, то ему же и хуже. Посидишь там под охраной. Заодно воспоминания напишешь. О своих прожитых годах…

Оставшись один, адмирал Фабрис Санторо заварил себе кофе – крепкий, как в Магрибе, тяжело задумался.

Дворец – секретная структура, существовавшая со времен Миттерана и пережившая уже несколько президентов – находился сейчас в упадке. Новому президенту – его услуги были уже не нужны, он до сих пор держался только за счет заказов французских нефтяных и оборонных кампаний. Елисейский дворец – больше Дворцом не интересовался потому что создал свой. Такой, что…

Не так уж давно, парой лет ранее во время майских праздников – один из ближайших сотрудников нового президента, начальник его охраны – был замечен в рядах полиции, избивающим протестующих. Никакого права делать подобное он не имел. Довольно быстро вскрылась вся омерзительная подноготная этого дела – это был любовник президента, который в 26 лет получил звание подполковника и должность начальника охраны – бил протестующих он, только чтобы покуражиться. Араб по национальности, он собрал специальную команду из арабов, подчиненную лично президенту, разгуливавшую по Парижу с оружием и решавшую все вопросы, какие надо было решить президенту. Ну и оказывавшие Верховному Главнокомандующему гомосексуальные услуги – не без этого. В Елисейском дворце бывало всякое, многие его обитатели жили на две семьи – но такой мерзости еще не бывало.

26-летнего подполковника уволили и отдали под суд, который закончился ничем, но команда осталась. Просто люди сменились. Принцип тот же – арабы, турки, готовые на всё. Ну и…

Сами понимаете.

Еще одним постоянным любовником президента был его специальный советник по вопросам национальной безопасности. Адмирала Санторо он терпеть не мог. Большинство из тех кто получал назначения в Елисейский дворец, в министерства – были тайными гомосексуалистами. Некоторые становились гомосексуалистами, чтобы получить назначение. Вопросы власти решались в тайных гей-клубах.