А у пилотов наступила горячая пора. Романов и Демьяненко выходили из рубки разве что по нужде, еду им носили, а от сна приходилось принимать стимуляторы. Навигация в окрестностях Юпитера оказалась делом крайне сложным, и в свое время именно из-за нее ставилась под сомнение целесообразность работ в окрестностях планеты. Однако уж больно интересными были юпитерианские луны, да и сам газовый гигант при вдумчивом рассмотрении пустышкой не выглядел. Во всяком случае, проекты заводов по добыче из его недр углеводородов и по их переработке существовали не только в воспаленных мозгах сумасшедших гениев. Технически, конечно, это выглядело до безумия сложно, однако многое компенсировалось невиданной для планет меньшего размера эффективностью поляризаторов гравитации.

Сейчас именно эта эффективность позволяла кораблю уверенно идти к цели. Хотя, конечно, без защиты и пушек было бы стократ труднее. Как раз когда Басов вошел в кают-компанию, было хорошо видно их действие. Поворот турели – и спустя несколько секунд вспышка в каком-то десятке километров почти прямо по курсу. А еще через минуту защитное поле засияло сотней маленьких вспышек. Пламя было разноцветное, и зрелище получилось замечательным. Если, конечно, забыть, что его вызвало. А ведь все просто. Снаряд расколотил немалых размеров булыжник на мелкие осколки. Часть из них, хорошенько разогнавшись, ударили в защиту корабля. Уклониться от такого потока щебня практически нереально, но зато мелкие камушки, пускай и летящие с приличной скоростью, далеко не столь опасны. Те, которые шли по касательной, поле отклонило, и лишь малая часть осколков, ударивших в защитное поле под углом, близким к прямому, от резкого торможения взорвались не хуже маленьких гранат. Вот вам и весь фейерверк. А не будь защитного поля, борт корабля они пропороли бы не хуже, чем жуки-древоточцы кору какой-нибудь несчастной елки.

– Красиво, – Басов налил себе кофе. – Пожалуй, стоило сюда лететь только ради этого зрелища.

– Ну да, так, наверное, и есть, – отозвалась Петрова. Почему-то без особого энтузиазма.

– Я вижу, вам Юпитер уже приелся, – деликатно заметил профессор.

– Не то чтобы. Просто у меня иногда возникают со всем этим довольно неприятные ассоциации.

– А что так?

– Я здесь была дважды и оба раза попадала в неприятности. В первую экспедицию пришлось неделю жить в скафандрах, пока латали корабль. Во вторую и вовсе, когда садились на Ио, посадочный модуль словил каменюку. Как живы остались – не знаю.

– Много народу здесь… осталось?

– Около полусотни человек за три экспедиции набралось. В последнюю экспедицию три корабля участвовало – так один и вовсе не вернулся. Потерял ход – и его затянуло в Юпитер. Так что кладбище на Ганимеде уже внушительное. Только вот половина могил пустые.

В уголках глаз планетолога что-то блеснуло. Впрочем, выяснить, была то непрошеная слеза или просто обман зрения, вызванный падающим в иллюминатор светом Юпитера, Басову так и не удалось. Женщина моргнула, и на том все кончилось.

– И все же, вы ностальгируете. Голос у вас поменялся.

– Конечно, ностальгирую. По временам, когда была молодой и наивной. Тогда, казалось, и горы по плечо, и море по колено.

– Знакомо…

– Да вам-то, мужикам, что? Вы до пенсии молодые.

– Может быть, – Басов поспешил деликатно слезть с неприятно скользкой темы гендерной принадлежности и особенностей старения полов. – Кстати, все спросить хотел. Ты как в космос попала?

– Можно сказать, случайно, – ничуть не удивилась вопросу Петрова. – Не собиралась даже. Но один раз слетала, так уж получилось, и все. Космос – он затягивает, сам увидишь. Подозреваю, наша экспедиция для тебя первая – но далеко не последняя.

– Не знаю, не знаю, – в сомнении покачал головой профессор. – Пока не почувствовал.

– Это ты здесь и сейчас не почувствовал. А вот домой прилетишь – и все. Ночью проснешься, выйдешь на балкон, посмотришь на звезды – и начнешь собирать вещи, да звонить всем знакомым, чтоб, когда новый экипаж формировать начнут, про тебя не забыли.

– Тоже возможно. На себе испытала?

– Ага. Понимаешь, я ведь очень приземленный человек. Можно сказать, подземленный – вулканолог я. Планетологом уже позже стала. Работала на Камчатке. Ну и пришла заявка на человека – срочно им, видите ли. Как всегда поторопились, отлет был еще через полгода, но нашим же надо взять под козырек и отрапортовать. В общем, я одна на базе оказалась, все остальные в разгоне были. Мяу сказать не успела, как попала в экипаж «Ориона». Ну а дальше Меркурий… Там, кстати, было очень интересно, хотя и тяжелее, чем сейчас. «Седов» по сравнению с «Орионом», это как спорткар рядом с бульдозером. Так что ты, считай, на курорте пока. Ну а после Меркурия уже понеслось. Я больше времени провожу в космосе, чем на Земле. А ты как в этой экспедиции оказался?

– Тоже, можно сказать, случайно, – честно ответил Басов. – Позвонил сослуживец, еще по армии, предложил. Я отказался. Потом он сам прилетел. С коньяком. Я подумал – и не стал отказываться. Дома все стало как-то… пресно.

– Хорошие у тебя сослуживцы, – задумчиво сказала Петрова.

– Какие есть.

В этот момент из рубки высунулась Демьяненко. Безразлично скользнула взглядом по планетологу, улыбнулась Басову:

– Пристегнитесь. Через семнадцать минут разворот.

– А что по трансляции не объявили?

– Сейчас объявим, – и снова скрылась, лязгнув дверью. Басов проводил ее глазами, задумался так, что даже не обратил внимания на голос Романова, который по системе оповещения сообщал о развороте. Больно уж часто она стала вокруг него появляться. Не то чтобы это было совсем уж неприятно, скорее, наоборот, вот только легкий флирт и что-то более серьезное – это несколько разные вещи. Рядом громко хмыкнула Петрова.

– Ну, что задумался? Бери, пока дают, девка справная.

– Гм?

– А чего гымкаешь? Как будто не видишь, что она на тебя глаз положила.

– Учитывая, как вы недавно… разговаривали, ты мне подкладываешь… гм…

– Не гымкай, говорю. Не мину замедленного действия, можешь не нервничать. Нормальная она женщина, просто не повезло ей. А я… Знаешь, просто нервы не выдержали. Рассказать, в чем дело?

– Я уже знаю.

– Ну, надо же… А ведь ее разговорить ни у кого не получалось. Как сумел, признавайся.

– Само как-то получилось, – Басов пожал плечами. Владислава понимающе кивнула:

– Бывает и так.

В этот момент в кают-компанию вошла Кривоносова. Посмотрела на них, усмехнулась:

– Воркуете?

– А тебе что, завидно? – рассмеялась Петрова. – Ты посмотри, с каким красавцем-мужчиной!

– Присоединяйся, – радушно предложил Басов, видя шанс съехать с неудобной темы. Однако Кривоносова не была настроена шутить.