— На самом деле… — пробормотала она, вспомнив о настойчивых приглашениях Роба выпить с ним — пару недель назад, после занятий в школе, — я думаю, Роб хотел объяснить мне что-то, но я не дала ему такой возможности.

Лео с интересом наклонил голову:

— Это меня радует.

Она подавила желание рассмеяться, так как его лицо вновь стало официальным, будто он рассматривает смягчающие обстоятельства в суде.

— Я думаю, что это из-за Сандры.

— Сандра?

— Она ученица в вечерней школе, где мы оба преподаем. Он говорил, что у нее есть дочь, которой, кажется, четыре года. Она — мать-одиночка, как я поняла. Да, он так и сказал: «Она заставила его задуматься о жизни».

— В вечерней школе?

— Ну да. На самом деле, именно там мы и познакомились. Мы оба безвозмездно работаем там. А Сандра — его ученица.

— Надо же! — Лео медленно кивнул, продолжая смотреть ей в глаза. — Это неплохо. По-моему.

Джулия облокотилась на жесткую спинку и внимательно посмотрела на Лео. Впервые он выглядел неуверенным, будто ситуация начала развиваться не так, как он предполагал, или случилось что-то, чего он не ожидал. Джулия подозревала, что с ним нечасто бывает такое. Это приближало его к нормальным людям. Возможно, даже настолько, что ей могло бы понравиться пообедать с ним. Она почувствовала облегчение и улыбнулась ему.

— Ты даже можешь сказать, что мы оба делаем очень полезное дело, — чувствуя, как джин разливается теплом по телу, сказала она, — но я не буду на этом настаивать.

— Я попридержу свои суждения до тех пор, пока не ознакомлюсь с обстоятельствами получше, — парировал он с легкой улыбкой.

— Значит, сегодня вечером я буду выступать в роли свидетеля? — Джулия приподняла бровь.

— Мне кажется, это лучше, чем быть музейным экспонатом.

— Боже мой! Ну ладно, если уж я попала в лапы к судебному эксперту, постараюсь вести себя как можно лучше.

— Это правильно, — согласился он. — Тем более что дождевой капюшон я забыл дома.

— Не переживай, — рассмеялась она. — Я слышала, что в этом ресторане подают чудесное вино. Я лучше выпью то, что будет у меня в стакане.

— Новости все отрадней с каждой минутой. — Он склонил голову набок и поднес к губам стакан.

Джулия разглядывала его, решив, что он даже по-своему привлекателен. Конечно, он был не столь очарователен, как Роб, но что-то в нем определенно было. В этот момент она почувствовала предвкушение удовольствия от обеда с ним.

— Итак, Лео, брат Роберта, теперь, когда ты выложил все свои новости, может, мы пойдем и поедим чего-нибудь? Или осталось что-то еще, что мне необходимо узнать до того?

Он допил свой виски и, опуская стакан, поймал ее взгляд.

— Только одно.

— О господи! И что же?

— Ты не должна беспокоиться о стоимости обеда. Это мое дело.

— Не переживай, Лео, — ответила она, поднимаясь. — Я на это и рассчитывала.

Джулия ввалилась в свою квартиру, мебель и прочие предметы плавно покачивались перед ее глазами. Она неловкими движениями поставила чайник и приложила палец к губам в ответ на мяуканье Блошкин-Дома.

— Ш-ш-ш! Ты разбудишь башмачников!

Она, икая, перебирала чашки, пока наконец не вспомнила, что хотела достать всего лишь одну из буфета и положить в нее чайный пакетик.

— Мой маленький Блошкин-Дом, — проворковала она хриплым шепотом. — Я немножко навеселе. Ты же не будешь меня ругать? Я так хорошо провела время! Ни за что бы не подумала!

Кот снова мяукнул, она, пошатываясь, обошла кухню в поисках кошачьего корма и выложила полбанки ему в мисочку. Он терся об ее ноги и окружающие предметы и, привалившись к дверце буфета, с грохотом захлопнул ее.

— Ш-ш-ш! — снова произнесла Джулия. Потом у нее в мозгу шевельнулось какое-то воспоминание. — А ведь башмачники опять полезли в пещеру! Все в порядке, Блошкин-Дом, мы можем шуметь сколько угодно.

Кот не обращал на нее внимание, полностью спрятав морду в мисочке и задрав хвост. Она смотрела на него, чувствуя, что ее продолжает беспокоить что-то, но что — она не может вспомнить. Башмачники уехали. Аннелиз заходила к ней вчера вечером и что-то говорила. А, вот оно в чем дело! Она забыла покормить рыбок!

— Вот черт, — пробормотала она, нетвердо проходя через кухню и отыскивая ключи Аннелиз, лежащие поверх стопки листков, приготовленных для работы. Она помахала связкой в воздухе. — Ну как, Блошкин-Дом, я похожа на святого Петра?

Она снова икнула и нахмурилась. Она не чувствовала себя такой пьяной, когда была с Лео, это точно. Обед был великолепен, блюда невероятно вкусные, красиво сервированные и ужасно дорогие, хотя их оказалось явно мало для того, чтобы перебить действие всего алкоголя, который они поглотили. Она обрадовалась, что Лео не собирается садиться за руль после двух виски, бутылки чудесного красного и стакана портвейна. Они очень мило побеседовали. Он рассказывал ей о своей работе, о том, какой напряженный у него график, и она узнала, что он практикующий адвокат. Это крайне удивило ее. Он расспрашивал ее о вечерней школе, и она рассказала ему о ней. Очень остроумно, как ей помнится. Она вновь нахмурилась. Ну по крайней мере собственные слова тогда казались ей остроумными. Потом они пили кофе, и она согласилась на портвейн. А вот это было уже неразумно, очень неразумно. Но ей казалось, что она достаточно твердо стоит на ногах, когда они прощались, и, к счастью, без лишних церемоний, лишних слов и колебаний — стоит ли поцеловаться на прощание. Он просто сказал ей: «До свидания» и пошел прочь по Джордж-стрит к станции, растворившись в толпе подвыпивших студентов. А она без приключений добралась до автобусной остановки и приехала домой. Наверное, все дело в свежем воздухе и в том, что она смешивала напитки, чего не стоило делать. Именно поэтому она едва не провалилась в яму, оставленную рабочими на краю тротуара. Хорошо, что этого не случилось, потому что провести там ночь было бы просто ужасно.

— Надо покормить рыбок, — твердо произнесла Джулия, глядя на Блошкин-Дома, который наконец оторвался от миски и выжидательно смотрел на нее. — Пошли, обжора! Пойдем и спасем бедных маленьких рыбок от голодной смерти.

Джулия вскарабкалась по лестнице на второй этаж, то и дело останавливаясь, чтобы прислониться к стене. Она очень аккуратно повернула ключ в замке, не желая, чтобы другие жильцы услышали ее и обнаружили в таком состоянии. Она толкнула дверь и пропустила кота вперед, остановившись, чтобы вновь икнуть, прежде чем последовала за ним.

Джулия включила свет и, прислонившись к двери, неодобрительно покачала головой, увидев царящий на кухне беспорядок. Она не считала себя очень аккуратной, но Аннелиз превзошла ее. В раковине высилась гора немытой посуды, а по столу были разбросаны альпинистские журналы. Должно быть, в этот раз они собирались в большой спешке. Среди журналов она заметила тарелку с недоеденными остатками чего-то вроде бобов, пищи, которую, по ее мнению, только голландцы могли брать в рот.