— Ну, ну, — проговорила она. — Не расстраивайся так, я куплю тебе новую рыбку.

Аннелиз, засопев, распрямилась, но тут же, достав из кармана брюк платок и поднеся его к глазам, вновь начала плакать. Джулия снова бросилась к чайнику, искренне желая, чтобы антидепрессанты обладали мгновенным эффектом, чтобы можно было подсыпать их Аннелиз в чай. Она попыталась вспомнить, с чем пьет чай Аннелиз. С лимоном? Это казалось вполне в европейских привычках, но у нее не было лимона. Она решила оставить чай черным и снова приблизилась к столу, подвинув чашку под нос Аннелиз.

— Вот, попей чайку.

Аннелиз посмотрела на чашку и дрожащей рукой взяла ее. Джулия пыталась осознать глубину ее горя. Должно быть, она была особенно привязана к этой конкретной рыбке. Возможно, шаги через комнату наверху прошлой ночью означали, что Аннелиз хотела выяснить, какая именно рыбка нашла свою гибель в зубах Блошкин-Дома. «Но все-таки у нее еще остались целых пять штук, чтобы утешиться», — подумала Джулия и тут же упрекнула себя в бессердечии.

Аннелиз сделала глоток чая и поморщилась.

— У тебя случайно нет меда? — слабым голосом спросила она.

— Меда? — Брови Джулии удивленно взлетели наверх, но она тут же бросилась к буфету. — Э-э, у меня есть мармелад. Но это не то…

— Не важно, — срывающимся голосом ответила Аннелиз. — Теперь все не важно.

«Черт возьми, — подумала Джулия. — Наверное, это и впрямь не простая рыбка. Судя по полному отчаянию, написанному на лице Аннелиз, таких рыбок — одна на миллион». Аннелиз выглядела так, как будто жизнь лишилась всякого смысла.

— Хочешь, я схожу в рыбный… в аквариумный… магазин прямо сейчас? Ты можешь подождать меня здесь, а я тут же вернусь. Мне кажется, он всего в паре улиц отсюда, и я знаю, что он открыт по субботам, потому что, когда я только переехала и изучала окрестности и впервые наткнулась на него, была суббота. — Она пыталась вложить в свои слова максимум убедительности. — Скажи мне, какую рыбку ты хочешь? У них есть самые разные.

— Это, это… — попыталась выговорить Аннелиз, но у нее это плохо получилось. Джулия сочувственно смотрела на нее. — Это…

Аннелиз оставила попытку что-то вымолвить и снова расплакалась. Джулия с нарастающим ужасом смотрела, как Блошкин-Дом пробрался на кухню и решил обнюхать под столом ноги Аннелиз. Она слегка пнула его ногой, и он осуждающе посмотрел на нее.

— Пошел вон! — зашипела Джулия.

— О, Джулия! — покрытое красными пятнами лицо Аннелиз снова появилось из складок платка. — Это так ужасно! Я так несчастна!

— Я сейчас схожу за рыбкой. Подожди меня здесь, и я тотчас же вернусь, — решительно заявила Джулия, чувствуя, что надо немедленно что-то делать, пока Аннелиз не решила выброситься из окна и не обнаружила, что находится на первом этаже. — Я куплю тебе самую красивую, хорошо?

— Не в рыбке дело, — пробормотала Аннелиз. — Это только ухудшило все. Это… Это Стиг.

— Стиг? — Джулия остановилась уже на пути к двери. — Твой парень?

— Он больше не мой парень! — прорыдала Аннелиз. — Он ушел от меня к д-другой!

— О, нет. — Джулия медленно вернулась на свое место. Все становилось понятно. Она было подумала, что Аннелиз чересчур бурно реагирует, но не решалась сказать ей об этом. Аннелиз громко высморкалась, а Джулия размышляла, может ли она чем-то помочь в таком случае? Конечно, она может пойти и купить Аннелиз новую рыбку, точно такую же. Но парень? Это несколько сложнее.

— Он уехал в-в Альп-пы. Б-без меня. И взял ее с соб-бой, — продолжала рыдать Аннелиз. — В-вот почему я решила отп-правиться в п-пещеры. Чтобы отвлечься.

— Очень разумно, — согласилась Джулия, стараясь проявить заботу. — Я понимаю, в пещерах ты действительно могла бы отвлечься. Я думаю, тебе стоит поехать.

— Он сказал мне только на прошлой неделе. Наверное, я была в шоке. Поэтому и сказала, что отправляюсь в пещеры с друзьями.

— Ну хорошо, я все-таки думаю, что тебе так и надо сделать.

— Н-но они все знают его! Мы всегда везде ездили вместе! Я не могу поехать в пещеры. Стиг всегда ездил в пещеры со мной! Я никогда больше не полезу в пещеру!

Она вновь разрыдалась. Джулия вздохнула и отказалась от попыток выражать сочувствие. В конце концов, она знала на собственном опыте, каково сейчас Аннелиз. Ведь и она сама думала когда-то, что даже дышать больше нет смысла, после того как узнала, что мужчина, которого, как ей казалось, она любила, развлекается где-то без нее. Аннелиз выплакалась до предела и наконец, издав несколько тихих стонов, как очень уставший лесной голубь, подняла опухшие глаза на Джулию.

— Знаешь, Аннелиз, — предложила та, — давай начнем с того, что очистим твою квартиру от его вещей и устроим в саду костер.

— И после этого вы почувствовали себя лучше?

— После этого Аннелиз почувствовала себя существенно лучше, это точно. Просто удивительно, сколько всего он хранил в ее квартире, особенно если учитывать, что он не жил там постоянно. Он, видимо, совершенно не подумал, залезая со своей новой подружкой на гору, что Аннелиз будет делать со всем этим барахлом. Я имею в виду, ведь она должна была жить среди всего этого, все время смотреть на его вещи. Зубная щетка, белье, ботинки, открытки, которые он посылал ей, и куча фотографий, на которых они вместе, — действительно очень личные вещи. — Джулия покачала головой. — Бедная Аннелиз. Он даже никак не подготовил ее к этому. Только что весело болтал с ней по телефону и тут же говорит, что едет в Альпы с другой вместо нее. Просто ужасно, правда ведь?

— Вы думаете, что была бы какая-то разница, если бы он подготовил ее заранее?

Джулия задумалась, глядя на плотный тюль, свисающий с раздвижного окна. Он пожелтел и давно нуждался в стирке. Она выпрямилась в кресле и вновь взглянула на женщину, задающую ей вопросы. Она была очень своеобразной, с волосами в тон занавесок, большими голубыми глазами и глубокими складками вокруг рта, свидетельствовавшими о том, что ей достаточно часто приходилось напрягать лицевые мышцы для того, чтобы держать его закрытым.

Джулия понимала, куда клонит Мэри Хэнсон.

— Да. Потому что, если ты расстаешься с любимым внезапно, он все равно что умирает. Ты остаешься с кучей навсегда невысказанных слов. Потому что с этой минуты его уши закрыты для тебя, и он не желает тебя слышать. Словно его вообще нет. Точно он умер.

— Что вы чувствовали у костра?

— Что я чувствовала?

— Да. Когда вы стояли рядом и смотрели, как горят вещи Стига, что вы чувствовали?

— Жар, — поспешно ответила Джулия. — И я очень нервничала. В какой-то момент искры начали попадать на забор, но нам удалось удержать все под контролем. И к тому же удалось заодно избавиться от половины компостной кучи. Это доставило мне удовлетворение.