— То, что сделал ваш сын, было очень смело. Поступок героя.

Теперь лицо воеводы немного просветлело, и он кивнул.

— Да. У Натиоле сердце матери, даже если этого не видно на первый взгляд. Она тоже прошла бы сквозь огонь, чтобы спасти их жизни. Не только Ионна обладала смелостью львицы.

— Ваша супруга была необыкновенным человеком. Во всех отношениях, — согласился Корнель с воеводой.

Некоторое время они молча стояли у кровати и прислушивались к дыханию раненого. Священнику не удавалось понять взгляд Стена, направленный на сына.

— Еще раз возвращаясь к пожару, — наконец прервал молчание Корнель. — Он начался в комнатах Винтилы?

— Такое впечатление, что да. Но прорицателя не было там целый вечер. Наверное, это несчастный случай, горящая щепа из камина, искра, которая упала на ткань. Что-то в этом роде…

«Или поджог, — Корнель закончил про себя мысль Стена. — Младшего сына ранили, и он был без сознания, а затем подожгли. Потеря принца ослабляет Влахкис и в первую очередь ее слывущего непобедимым властителя».

— Я соберу все возможные сведения, — продолжил Стен. — Я хочу знать, что произошло. Возможно, кто-то что-то видел. Если это поджог…

Ему не нужно было продолжать. Если это был поджог, значит, речь шла о нападении на Ионниса и других обитателей крепости.

— Если бы тролль не сообщил о пожаре, все могло быть намного хуже.

— Без Керра я, наверное, потерял бы двоих сыновей. Теперь вы понимаете, почему я полностью доверяю ему? Вы видите в нем только тролля, а я вижу в нем друга, который самоотверженно рисковал своей жизнью ради меня и моей семьи. Какой человек поступил бы так же?

Корнель не нашелся что ответить. Но ему все равно было неприятно слышать восхваления в адрес создания темноты.

— Несмотря ни на что, тролли опасны, хотя среди них, возможно, и есть более понятливые, чем остальные сородичи. Но я не хочу читать проповедей, вам известно мое мнение по этому вопросу и известны мои опасения.

— И я воспринимаю их серьезно, Корнель. Можете мне поверить. Я знаю лучше, чем кто-либо другой, что такое тролли и насколько опасными могут стать глубинные тролли. Мне не нравится, что один из них сейчас находится в моей крепости. Но это не меняет моего мнения о Керре.

Стук в дверь прервал их разговор. После приглашения Стена дверь открылась и в комнату проковылял Винтила, старый прорицатель шел сгорбившись и тяжело опирался на палку.

— Ах, Корнель. Ваши песнопения уже закончились?

Лишь с большим трудом священнику удалось убрать с лица мрачное выражение.

— Да. Мы восхваляем Божественный свет на рассвете, как вы знаете.

— Конечно, конечно, — ответил Винтила, усмехнувшись, отчего его острые черты еще больше стали походить на лисьи.

Каждый раз, когда старый прорицатель оказывался поблизости, Корнель чувствовал себя неуютно, словно Винтила знал что-то о нем, какую-то тайну и постоянно давал ему понять это. Другим священникам Винтила казался безобидным и немного чудаковатым, что объяснялось долгим общением прорицателя с мистическими существами, но Корнель смотрел сквозь маску старика. За доброжелательной улыбкой скрывался острый ум. Не только его черты напоминали лисьи, о и разум был быстр и проворен, как у этого небольшого хищника.

— Надеюсь, вам по вкусу новое пристанище? — вежливо поинтересовался Корнель.

— О, да. Мне много не надо. Ни комнаты, ни здания, чтобы выполнять свои обязанности… Кроме того, изменения — это всегда хорошо. Они воспитывают дух юных.

Корнель кисло ответил на лукавую улыбку старика. Винила, зевая, потянулся, после чего снова оперся на палку.

— Садитесь, прорицатель, — предложил Стен и указал на стул, на котором он перед этим сам сидел рядом с сыном…

«…всю ночь, — предположил Корнель. — Он просидел рядом всю ночь». Воевода был способен на многое, но в первую очередь он был предан своему народу и своей семье.

Винтила устроил целое представление из того, как он усаживался на стул с мягким сиденьем. Иногда Корнель задавался вопросом, насколько показной была дряхлость прорицателя. Но такие мысли были недостойны ни его самого, ни его поста, и он жалел о том, что так думал.

— Бедный мальчик, — пробормотал Винтила и положил Ионнису на лоб ладонь, покрытую голубыми корявыми венами. — Ему повезло, что у него такой смелый брат.

— Да, об этом мы как раз говорили. Я волнуюсь за Ионниса, но горд за Нати.

— Произошла бы трагедия. Когда я думаю, что в этом могла быть моя вина…

— Не мучьте себя, прорицатель. Это не ваша вина.

Корнель молча следил за разговором между воеводой и прорицателем. До прихода Винтилы он мог говорить со Стеном вполне свободно, а теперь казался себе отодвинутым на второй план, лишним, нежеланным в собственной стране, среди своих соотечественников.

— Да… Последние несколько дней я и огня не зажигал… А в тот день отправился в дорогу задолго до наступления темноты, чтобы помочь крестьянам из пригорода. Они неожиданно вызвали меня. Если бы не они и их животные… Я, скорее всего, тоже был бы в своих комнатах.

— И вы не зажигали огня?

Вопрос Стена возник сразу же, да и Корнель мгновенно насторожился.

— Нет, нет. Этим старым костям не нужно много тепла. Как я уже говорил, мои запросы невелики.

Воевода задумчиво потер подбородок. Он был небрит, и в тишине Корнель услышал скребущий звук, издаваемый щетиной.

— Никакого огня…

Значение сказанного было понятно всем присутствующим. Возможно, кроме Винтилы, который наклонился вперед и с закрытыми глазами держал руку Ионниса в своей. Прорицатель, казалось, совсем не замечал того, что происходит за его спиной, да и слышал ли он, о чем говорили? Будто его все это не касалось. «Или словно он достиг цели своими словами и спокойно доверился тому, какое действие они произведут».

— Если это не было несчастным случаем, остается лишь одно. Коварное, трусливое нападение.

Это были слова, которых Корнель боялся. Он почувствовал, как волосы на затылке поднялись. Следующие слова он мог предугадать почти дословно, будто Божественный свет ненароком сделал его пророком: «Масриды нарушили мир». В мыслях он вознес короткую горячую молитву, так как эти слова будут означать войну.

— Пожары возникают постоянно, — неожиданно вмешался Винтила. — Его мог вызвать не только огонь в камине, но также неосторожно оставленная лампа или что-нибудь подобное.

— Мы должны быть абсолютно уверены, — быстро вмешался Корнель. — Ложное обвинение может привести к фатальным последствиям.

Он выдержал долгий взгляд Стена с внешним спокойствием, хотя внутри все вздрагивало.

— Да, мы… должны.