Шрифт:
Интервал:
Закладка:
САША. Марина Степановна, что Вы будете пить: компот, чай или кофе?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Чай с лимончиком. Хотелось бы кофе со сгущенным молоком, но уже не могу — сердце.
НИКИТА. Бабушка, если немножко, то можно и кофе со сгущеночкой.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Нет, внучек, не могу уже. Отпила свое.
НИКИТА. Опять ты, бабушка, себя отпеваешь. Рано пока что. Ты у нас еще красавица.
САША. Что верно, то верно. За бабушкой еще кавалеры ухлестывают — только так! Правда, бабушка?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Смеется.) Вон какая ты острая на язык! (Никите) Сегодня я опять забыла от Вашей квартиры ключи. Села на лавочку у подъезда, жду кого-нибудь из вас. Кто первый придет. Подсел один старичок — недавно переехал сюда — и заговорил. Ну, поддержала я разговор этот, чтобы время побыстрее прошло. А тут мама Ваша, раз — и засекла. Теперь вот измывается!
САША. (Наливает чай.) Ой, бабушка! С Вами и не пошутишь, уже обижаетесь.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Вот так шутки. Сегодня ты говоришь, что кавалеры, а завтра скажешь — любовники!
НИКИТА. И слава Богу! Выдадим еще раз бабушку замуж!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Вот незадача! Уже и замуж! Только похоронили Савелия Палыча — всего три месяца! Совесть бы имели!
НИКИТА. Ну, немного повстречаться надо, узнать друг друга. Мы должны на него посмотреть, выяснить, что за семья. Чтобы не с бухты-барахты. Как раз и год пройдет, траур кончится.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Вон ты какой завзятый! Как будто тебе семьдесят, а мне двадцать. Смотри, а то в угол поставлю!
НИКИТА. Ну, бабушка! Познакомишь меня с ним?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да теперь, после Ваших упреков, я к нему и близко не подойду! Сплетники несчастные! А все ты, Саша!
САША. Невестка всегда во всем виновата.
РОСТИСЛАВ. (Допивает чай и ставит чашку.) Прекратите, пожалуйста. А то и вправду поругаетесь. Мама, не обращай на них внимания. Они и в меня как вцепятся, так только держись!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Спасибо, сынок! Кто бы меня еще защитил? Если что — переезжай ко мне. Всегда приму!
ВИКТОР. Вы видите, разозлите бабушку, так она еще и папу заберет у нас да женит на молоденькой. Там у нее дверь с дверью такая девочка живет, что папа точно клюнет!
НИКИТА. Тогда я маме кавалера приведу — аспиранта с большим будущим!
САША. Спасибо, сынок! За одного с большим будущим я уже выходила. Сами знаете, что из этого вышло!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. До чего же Вы все злоязыкие! Все! Прекратите! Не-то я сейчас же уйду. Обедом ведь уже накормили — можно и убежать.
НИКИТА. Кстати, о птичках! Мне ведь сегодня аспирантуру предложили.
РОСТИСЛАВ. Кто?
НИКИТА. Базилевич. Теорией распознавания образа увлечь меня хочет.
РОСТИСЛАВ. А это тебе по душе?
НИКИТА. Не знаю. Начну сотрудничать — там видно будет. Нужно еще летнюю сессию сдать да пятый курс закончить, диплом сделать и защитить. (проверить в самом начале, не о дипломе ли там речь идет?)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. С Богом, Никитушка! Я всегда в тебя верила, и ты мое доверие всегда оправдывал.
НИКИТА. Спасибо, бабушка. Твоя поддержка для меня важнее всего. Без твоего благословения я и шага не сделаю. Ты меня больше всех понимаешь и не возводишь в помпу мои огрехи. (Целует Марину Степановну.)
САША. Смотри, а то папа обидится!
РОСТИСЛАВ. Поздно уже! Как всегда, твои добрые советы — в свиной голос! Пойду программу «Время» смотреть. (Выходит.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Встает, надевает Сашин передник.) Сашенька, я помою посуду. Отдыхай — иди с Ростиком телевизор смотреть.
САША. Спасибо, Марина Степановна. Мне как раз нужно кое-какие шмотки починить. Я же никогда не смотрю телевизор просто так. Обязательно что-нибудь делаю.
(Никита и Саша выходят. Виктор тоже направляется вслед за ними.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Витенька, ты поможешь мне посуду вытирать?
ВИКТОР. (Останавливается.)Конечно, бабушка.
(Виктор берет посудное полотенце. Марина Степановна моет посуду, Виктор вытирает и ставит на полку.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Витенька, ты умеешь хранить секреты?
ВИКТОР. Честно — не очень. Но твои секреты для меня священны. Можешь доверять, как самой себе.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Витенька, ты можешь мне подарить свое увеличительное стекло — то старое?
ВИКТОР. Конечно. У меня же есть линза, которую мне подарил папа. А что?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Только строго между нами. Никому ни слова — согласен?
ВИКТОР. Конечно, бабушка. Зачем же тебе понадобилась моя конденсорная линза?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Наклоняется к Виктору.) Тот старичок не может читать — у него катаракта. А с этой твоей конденсаторной линзой…
ВИКТОР. Конденсорной, бабушка.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Конденсорной. Какая разница? Да, так с этой твоей линзой он сможет кое-как читать. Не возражаешь, если я ему ее подарю?
ВИКТОР. Нет, бабушка, не возражаю, раз это тебе приятно. Ведь тебе будет приятно ему помочь?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Приставляет ко рту ладонь ребром.) Еще как приятно! Только — тссс! А то они надо мной смеяться будут! Совсем затравят!
ВИКТОР. Что ты, бабушка, я тебя в обиду не дам!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Вот и спасибо. Тогда пойди — положи ее в мою сумку. Только так, чтобы никто не видел.
ВИКТОР. Само собой, бабушка! (Выходит.)
МАРИНА СТЕПАНОВНА. (себе) Боже мой! Что я делаю!
Занавес.
2.4. КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Та же скамейка у подъезда Ростислава и Саши. На ней сидит Антон Прокофьевич в том же берете, но без плаща. Входит Марина Степановна с хозяйственной сумкой. Увидев Антона Прокофьевича, она поворачивает в его сторону и садится рядом.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Здравствуйте, уважаемый Антон Прокофьевич!
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. (Вздрагивает.) Здравствуйте, Марина Сергеевна! Рад Вас видеть!
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Степановна!
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Что?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Я говорю, моего отца звали Степаном!
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Простите, Марина Степановна! Виноват.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ничего. На первый раз прощается, второй раз начинается. Кажется, так говорили мои внуки, когда играли маленькими.
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Мне очень нравится, что Вы своих внуков цитируете. Любите, значит.
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Очень люблю. Даже больше, чем сына.
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. У Вас один сын?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да, к сожалению.
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А муж Ваш?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Мой первый муж — отец моего сына — погиб на фронте в самом начале войны. А за второго я вышла уже в пожилом возрасте. Тринадцать лет прожили. Три месяца назад похоронила.
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Любили его?
МАРИНА СТЕПАНОВНА. Какая уж любовь в этом возрасте!
АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Насколько я разбираюсь в арифметике, то когда Вы за него вышли, Вы были еще совсем молоды: Вам же не было и шестидесяти!
