брови, словно спрашивая: «Да ну?» Я захлопнула рамку, подтянула к краю стола и засунула в джинсы. Холодный как лед металлический корпус рамки прижался к моему животу, и я чуть не взвизгнула. Пришлось срочно маскировать звук под кашель.

Случилось все очень быстро. Деб смотрела на меня разинув рот, а я была шокирована, пожалуй, не меньше нее. «Рамка еще не украдена, она до сих пор в классе, а в джинсы мне упала случайно». Я прижала палец к губам, тш-ш-ш, мол, тише. Давясь смехом, Деб захлопнула рот и выдала мне большой палец.

Тренер разыскал пропуск, черкнул на нем, вручил мне, едва удостоив взглядом, и напомнил, что звонок через минуту. Пропуск я взяла, но теперь стало ясно: на место рамку не вернуть. Так Ричардсону и надо!

В коридор я выбралась, прижимая к животу чужой футбольный сувенир. Все, рамка украдена с такой легкостью, словно во мне вдруг заиграли Лизины гены. Черт подери, она-то целого ребенка украла! Подумав об этом, я увидела свою детскую кражу в истинном свете, поняла, что скорее раззадорена, чем испугана, и страшно хочу показать трофей Роджеру.

Он по-прежнему высматривал меня у библиотеки. Я зашагала по коридору, глядя прямо перед собой, а Роджера якобы не видела. Так он смог заметить меня, собрать в кучу свою крутизну и первым сказать: «Йоу!»

Я подняла глаза, вся такая удивленная, и улыбнулась:

— Какими судьбами?

На лбу Роджера краснело пятно от фофана, но чужую слюну он вытер.

— Простыми. — Роджер пожал плечами. — Я сказал мистеру Лексу, что хочу поработать в библиотеке, к уроку-диспуту подготовиться. Он выписал мне пропуск за территорию школы, а секретарю я наврал, что в виду имеется ваша библиотека, а не городская.

— Суперкласс! — похвалила я. — Пошли, хочу кое-что тебе показать.

Глаза Роджера вспыхнули за стеклами очков, и мы юркнули в библиотеку. Я оставила пропуск на регистрационной стойке и вслед за Роджером шмыгнула в темную комнату за отделом биографий. В центре комнаты стоял круглый столик, а у стены примостился тысячелетний проекционный аппарат, похожий на безголового Эр-Два[125].

— Ну, что ты откопала? — Голос Роджера звучал по-библиотечному тихо, но очень взволнованно.

На глазах у изумленного Роджера я вытащила рамку из джинсов и разложила на столике.

— Вот что я украла!

Роджер наклонил голову и стал с интересом читать газетную статью.

— Здесь про твою маму?

— Нет, про футбол. Зачем читаешь? Роджер, слышь: Я. Это. Украла.

— Для чего? — удивился он, глядя на фотографию Тренера.

— Не знаю. Но ведь совсем на меня не похоже, а?

— Ну да. У кого ты украла? У своей мамы или…

— Слушай, тебя что, заклинило на моей маме? — раздраженно спросила я. — Забудь о ней! Эта рамка — сокровище тренера Ричардсона, а я засунула ее себе в штаны!

— Ну тебя! — отмахнулся Роджер. — В следующий раз засунь себе в штаны что-нибудь полезное, пиццу например. Мози, сосредоточься! — Он поднял два пальца, словно в знак мира, и показал сперва на мои глаза, потом на свои. — Нужно восстановить маршрут твоей мамы, это единственный способ выяснить, кто ты и откуда.

— Дохлый номер, Роджер!

Голос у меня был тот еще, резкий. Я забрала у него рамку и спрятала в рюкзак.

— Лиза же два с половиной года, блин, где-то моталась! — добавила я.

Роджер покачал головой:

— Это верно, но тебя она забрала вскоре после побега, когда ты была совсем крохой. Ведь к возвращению домой вы стали не разлей вода.

Я пожала плечами, но как-то по-идиотски: плечи дернуло вверх и тут же отпустило. Я только перестала быть собой и даже дух не перевела, а Роджеру уже неймется превратить меня в кого-то еще.

— Дело было пятнадцать лет назад. Е-мейл в ту пору только-только изобрели. Вряд ли Лиза вела блог, пользовалась джи-пи-эс и каждые пятнадцать минут скидывала с айфона в Твиттер свои точные координаты. Она же круги нарезала автостопом, доблестно упоротая наркотиками пятидесяти фасонов. Если бы мы искали по-настоящему, надо было бы проехать по ее маршруту. Думаешь, твоей маме такое понравится? Мы с тобой умчались бы из города на «вольво», ты — Шерлок, я — вау-Ватсон. Ночевали бы у дороги, запивали бы чипсы колой из банок с логотипом заправочных станций и в итоге разыскали бы мою настоящую мать, типа, в Айове, где она печет печенье и день-деньской рыдает по мне.

Роджер густо покраснел, отвел взгляд и буркнул:

— Можно было бы наврать про выездную школьную экскурсию или…

Тут он осекся, а я вдруг почувствовала себя змеей подколодной. С самого первого дня Роджер старательно держал дистанцию: я, дескать, мальчик, ты девочка, никаких обнимашек, никаких тисканий. Сейчас я будто влезла к нему в голову и поняла тайные мотивы. Игру в сыщиков он затеял не из желания выяснить, кто я и откуда, а чтобы мы оказались наедине, например, в дороге, и смогли поделиться всеми секретами — и спальным мешком. А я… я только что все испохабила.

— Нет, оно вообще-то здорово, — жалко пролепетала я.

— Забей на это! — Роджер попытался выжать крутизну, но той и след простыл.

В тот жуткий непонятный момент мне чудилось, что я что-то поломала как следует. Роджер прятал глаза, и я почувствовала себя так же, как в маминой комнате, когда напоролась на вибратор. Нет, в миллион раз хуже.

У меня дыхание перехватило, а тут еще Роджер начал подниматься. Я знала: если отпущу его, мы останемся друзьями, но маленькая команда «мы вдвоем против целого мира» исчезнет. Такого я бы не вынесла, поэтому схватила Роджера за руку. Бедняга замер, как обычно при моем прикосновении.

— Я обыскала Лизину комнату, — негромко, но быстро начала я, отдернув руку. — Я вредничаю и выставляю тебя Детективом Дебилом, но это я, Роджер, я дебильная. Ну, то есть, я вот призываю тебя все это бросить, долдоню, что знать ничего не желаю, а сама сегодня утром проникла к Лизе в комнату и прошерстила ее вещи.

Роджер, снова вжившись в привычную для себя роль коммандера Спока, запустил руки в карманы, наклонился ко мне и спросил:

— Что ты нашла?

— Ничего, — чересчур поспешно проговорила я и покачала головой, чувствуя, как заливаюсь краской. Ведь нашла я что-то совершенно не в тему — мешок с извращенскими игрушками. Возможно, однажды я поделюсь этим с Роджером, но только не сейчас. Не сейчас, когда его тайна яркими пятнами горит на щеках.

— Не-а, ты что-то нашла.

Я вытащила из заднего кармана фотографию Зайки:

— Вот. Самая интимная вещь Лизиной комнаты. По-твоему, это не